Славянская энциклопедия - Владислав Артемов

простудами и ознобами, которые так обыкновенны в холодную пору зимы. В этот день притолоки кропили наговоренной водой. Считалось, что лихорадки пугались также петушиного крика, лая собак и колокольного звона.

Лихорадки исчисляют свои названия и описывают те муки, которыми каждая из них терзает больного (например, костоломка – «аки сильная буря древо ломить, также и она ломает кости и спину», желтея или желтуха – эта «желтить человека, аки цвет в поле»). Невея (мертвящая) – всем лихорадкам сестра старейшая. Чтобы избавиться от лихорадки, можно носить на себе змеиного выползка (змееныша, выползшего из норы), не снимая его ни на ночь, ни в бане.

В народных преданиях лихорадка может ходить и в одиночку. Славянские заговоры зачастую предполагают изгнание лихорадки в леса, пустыни, болота, тартарары. Иногда среди лихорадок выделяют «старшую», якобы сидящую прикованной на железном стуле двенадцатью цепями. По поверью, если она порвет цепи, то пораженный ею человек умрет.

Б. А. Рыбаков в книге «Язычество древней Руси» предполагает, что образ лихорадок произошел в народном сознании из представления о русалках-берегинях. Связь лихорадок с водоемами прослеживает по русским заговорам и М. Забылин.

По поверьям многих областей России, сестры-лихорадки обитали в воде, но уже в конкретной, реальной реке, озере, ручье. В рассказе, записанном в Мурманской области, «болезнь пристает из реки девочкой».

Нередко крестьяне обращались к лихорадке как к своеобразной родственнице, именуя ее «тетка», «матка», «сестрица», «гостья», «кума». Такое иносказательно-уважительное отношение вызвано опасением «призвать» лихорадку произнесением ее настоящего имени и стремлением ублаготворить ее, не раздражать.

Чтобы избавиться от лихорадок, старались задобрить, угостить их. Например, пекли 12 пирожков, шли с ними на перекресток улицы или в лес и клали там в салфетке, с приговором: «Вот вам, 12 сестер, хлеб-соль, полноте меня мучить и отстаньте от меня».

В Воронежской, Курской губерниях брали в левую руку горсть пшена, шли к реке и, оборачиваясь к ней задом, говорили: «Лихорадки, вас семьдесят семь, нате вам всем!» – после чего через голову бросали пшено в реку.

Лобаста

Лобаста (Лопаста, Албаста) – русалка, живущая в камышах. Дух в облике женщины огромного роста, «от неба до земли».

Лобаста – страшная русалка. Эту русалку, которую во многих районах России отождествляли с водянихой, лешачихой, болотницей, в Тверской области описывали так: «лобаста – нагая женщина большого роста, весьма полная», «с громадными, приблизительно в аршин, отвислыми грудями, закинутыми иногда через плечи на спину, и с косами, достигающими до земли. Она живет в больших болотах, озерах и омутах. Своим видом она наводит страх на людей и, кроме того, захватывает людей, проходящих мимо ее жилища, затаскивает в болото и щекочет сосками своих грудей, щекочет иногда до смерти». Щекотка – излюбленная забава лесных и водяных духов. Тем не менее вышеописанный ее способ не характерен для северо-русских или великорусских поверий.

В некоторых районах Средней и Нижней Волги (в Саратовской, Астраханской губерниях) лобасту описывали как женщину огромного роста – «величиной от неба до земли». «Глядь, ан за ериком-то девка – знать лобаста – нагишом, чешет голову, а волосы-то длинные-предлинные, а тело-то лохматое-прелохматое, да как захохочет, да в ладоши ударит – они и пуще того испугались: как бы не защекотала».

Тело ее – серая масса, голова косматая, с оскаленными клыками, руки очень длинные, пальцы скрючены.

Лобаста появляется в бурю. Она возникает из тучи, оглушительно смеется. Встреча с нею гибельна. «Страшная» албаста-лобаста – скорее всего, отголосок распространенного у многих народов образа богини плодородия и неуправляемой стихии природы, от нее зависят и жизнь, и смерть человека.

На десятой неделе после святой Пасхи, сохранившей древнее народное название «русальной», ни одна девушка не решается пойти в лес без подружек из боязни, что лобасты и другие русалки затащат ее в свой веселый бесконечный хоровод, закружат и уведут с собой.

Луговой

Луговой (луговичок, луговик) – дух лугов, ребенок полевика, маленький зеленый человечек в одежде из травы, помогает косить травы во время сенокоса.

Луговой – не злой дух, он даже помогает людям во время сенокоса. Крестьяне некоторых мест верили, что он в виде маленького зеленого человечка в одежде из травы бегает по лугам и ловит птиц (по некоторым поверьям, в пищу своему родителю – полевику).

Бывает очень сердитым, когда косари покос прозевают – гонит траву в буйный рост и так заплетает ее, что ни срезать, ни разорвать, а то и сушит траву на корню. Если же придут косари на такой покос – тупит и ломает косы у косарей, делая так, чтобы коса наткнулась на невидимый в траве камень, и т. д.

Он также может вредить людям, заснувшим в поле, особенно на меже: наваливается им на грудь и душит до смерти или насылает на них лихорадку. Иногда считалось также, что луговик – маленький и мохнатый дух, который обитает под землей в норах и выходит оттуда только в полдень и перед заходом солнца.

Ночницы

Ночницы (криксы) – ночные духи-демоны. Это неопределенного вида существа. Иногда представляются в виде женщин с длинными волосами в черной одежде. Ночницами становятся после смерти женщины-ведьмы, не имевшие детей.

Нападают в основном на новорожденных детей, до крещения.

Из страха перед ночницами матери остерегаются после захода солнца оставлять на дворе пеленки, выходить из дома и выносить ребенка, не оставляют открытой и не качают пустую колыбель, применяют различные обереги колыбели (растения, иголку и т. п.), не купают детей и не стирают пеленок и белья в «ночной» (простоявшей ночь) воде.

Овинник

Овинник (гуменник, подовинник, овинный, жихарь, дедушко, подовинушко, овинный батюшка, овиннушко, царь овинный) – в традиционных народных верованиях восточных славян дух, живущий в овине (на гумне).

Овинник имеет вид громадного черного кота, величиною с дворовую собаку, с горящими, как уголья, глазами. Однако, он может иметь и другие обличия в зависимости от географического положения: в Смоленской области овинник показывается в обличии барана, а в Костромской – может принимать вид покойника.

Постоянное место обитания овинника – овин, но он может совершать «вылазки», например, в баню: в гости к баннику или в любое другое место двора. В дом овинник никогда не заходит: не может, так как боится домового, который сильнее овинника.

Овинник очень любит бороться, может меряться силами с банником, а может и с человеком, только подобная борьба часто заканчивается не в пользу последнего.

Овинник – один из «домовых» духов. Он смотрит за порядками кладки снопов, следит, чтобы хлеба не сушили во время сильных ветров. Не позволяет гуменник топить овины в заветные дни – большие праздники, особенно на Воздвиженьев день и Покров: по старинным деревенским традициям в эти дни овины должны отдыхать.

В случае, если крестьянином или крестьянкой будут нарушены эти веками складывавшиеся законы, последствия могут быть самыми печальными, вплоть до смерти «виновника». Впрочем, овинник любит пакостить и без причины. Если ему удается навредить мужикам, он хохочет, хлопает в ладоши или лает по-собачьи.

Характер овинника весьма противоречив. Его непросто задобрить, и в целом он достаточно враждебен по отношению к человеку. Впрочем, это вполне объясняется тем, что овины, в которых для сушки зерна применялся открытый огонь, часто сгорали, лишая крестьянские семьи пропитания, а, порой, и всего имущества вместе с домом: ведь от горящего овина часто начинали полыхать и соседние строения.

Овинник может, например, выступать рачительным и бережливым хозяином: охранять овин от всякой нечисти и помогать намолотить побольше зерна. По ночам он переносит снопы на ток, довеивает зерно, стережет солому. Считалось даже, что овинник добрый и милостивый, он способен защитить человека от упырей и чертей, если ему помолиться. Рассказывают, будто однажды овинник до первых петухов дрался со старухой-упырицей, напавшей на парня, и отстоял его. В другой быличке овинник защищает человека от происков банника: «А вот один мужик овин сушил. А там рожь или овес, или пшеница, чтобы сохло. Все у него там сушится, уже положил дров. Приходит сосед, кум, приходит с уздой:

– Пошел я, надо лошадь привязать. Потом к тебе зайду.

– Ну, ладно, заходи, – говорит.

А когда сосед ушел, вышел этот овинник, подовинник-то и говорит:

– Это к тебе не кум приходил, а банник из бани. А ты принеси еще кочергу. Чтобы было две кочерги. Да кочерги в печку положи. Две кочерги накали, так одной-то ты его и поджигай этой кочергой, а то нам с тобой его не одолеть, он нас сильней.

Ну, „кум“ пришел, набрал пучочек соломы и поджигает. Мужик говорит: