Ликабет - Владимир Балашов

   - Меня зовут Диоген Сотер, а имя Публия Овидия известно далеко за пределами Италии.

   Собеседник немного растерянно наклонил голову, прижимая к груди правую руку, а Валерий сглотнул слюну. Публий Овидий Назо - вот те на. В течение полугода Буховцеву волей, неволей приходилось учить его стихи, и он считал, что стихи были неплохие. Переместиться в прошлое, и не прожив там и пары недель, встретить Овидия. Чего, а этого Валерий точно не ожидал.

   - Ты знал меня господин? - спросил Овидий Диогена.

   - Я видел тебя однажды в Риме, но не думаю, что ты помнишь - он снова обратился к первому собеседнику, который как понял Валерий, был Секстом Эллием - Ты удивил меня Эллий, а теперь я, возможно, удивлю тебя. Помнишь, в прошлом году я говорил тебе, что собираюсь вернуть божественному Августу наследника одного древнего рода. Он перед тобой. Марк Валерий Корвус.

   Буховцев, как было принято, прижал руку к сердцу и коротко поклонился.

   - Вот уж воистину день встреч. Это надо отметить. Я распоряжусь накрыть стол, и мы побеседуем, надеюсь, ты не торопишься.

   - Нет Секст. Мы здесь ночуем. Я сейчас, отправлю людей на корабль. Сам знаешь, у меня всегда что-то найдется к столу.

   - Давай, мы ждем. Пойдем Марк, я покажу дом. Знаешь, отсюда чудесно выглядят пристань и город.

   Они углубились в полутемные комнаты жилища Секста Эллия. Хозяин водил их из одного помещения в другое попутно давая описания каждой комнаты. Валерий шел за ним, внимательно слушал, поддакивал его рассказам, задавал к месту вопросы. Все это напоминало путешествие по дому Леонида, но римлянин был более практичен. Показывая комнату, рассказывал и о вещах которые в ней находятся, многие из них были по его мнению весьма примечательны. Дом, как понял Буховцев, был типичным греческим. Вот здесь, помещения гинекоя, отмеченные мозаикой по полу. Туда они не пошли, и кто там живет, Валерий так и не узнал. Несколько комнат были устроены в италийском стиле. Небольшой атриум и примыкавшие к нему помещения триклиния. От остальной части дома они отличались строгой архитектурой и тем, что были построены недавно. Сквозь двери было видно, что атриум выходил в сад. Облитые закатным солнцем, деревья колыхались на ветру, а комнаты наполнял сладковатый запах. Они поднялись по широкой деревянной лестнице на второй этаж. Овидий где-то отстал по дороге, видимо это была не первая его экскурсия по дому, он уже выказал уважение к хозяину и предпочитал держаться в тени.

   На втором этаже была небольшая терраса огороженная каменным парапетом, и отсюда было видно, что дом стоит на окраине холма, за ним ниже располагался целый квартал строений постепенно спускающихся к городской стене. Море и пристань отсюда действительно были как на ладони. У пристани среди прочих покачивался их корабль и еще пара не спеша плыли в сторону города. Черные силуэты кораблей четко выделялись на темно-синем фоне моря.

   - Действительно, чудесный вид - подтвердил Буховцев - но пристань и так полна кораблей, поместятся ли там еще и эти.

   - Места хватит - успокоил его Эллий.

   - В Каллатисе ремонтируют гавань - услышал он из-за спины голос Сотера - так что всем приходится причаливать здесь, да и торговля здесь лучше.

   - Так ты не поплывешь в Каллатис? - Эллий обернулся к Диогену.

   - Что мне там делать? К тому же ты знаешь, эти гераклейцы не любят нас, афинян.

   - Слышал об этом.

  Может, не стоило лезть в чужой, непонятный разговор, но Валерий не любил непонятных ему разговоров. Особенно когда была возможность все прояснить.

   - Гераклейцы ? - переспросил он.

   - Да. Каллатис и Херсонес колонии Гераклеи. Это город в Пафлагонии, на том берегу Понта. Все как один хитрецы каких поискать, но в торговых делах без них никуда - просветил его Сотер.

   - Это точно - подтвердил Эллий - Хотя бы взять их амфоры. В любой дыре их найдешь. Здесь и по другую сторону Боспора.

   Диоген хохотнул.

   - Знаешь, я отплыл из Гераклеи два месяца назад, и у меня на кораблях было две сотни пустых амфор.

   - Почему пустых? - вырвалось у Буховцева.

   - Сотню я продал в Синдике, а остальные раскидал по городам северного Понта от Горгипии до Херсонеса. Когда буду забирать, они будут полны меда и отборного зерна. Но тебе благородный Марк, наверное, скучны заботы торговца.

   Валерий пожал плечами.

   - С тех пор как я выбрался из леса Диоген, мне все интересно. А что в Гераклее делают хорошие амфоры?

   - Неплохие - подтвердил Сотер - но дело даже не в этом, а в том, что гераклейские меры давно известны и приняты здесь. Если хочешь продать свой товар в чужом городе, затаривай его в амфоры из Гераклеи.

   - Теперь понятно.

   - Ну, наверное, не совсем понятно. Но ты спрашивай Марк. Рим - это не леса. Здесь много непонятного. Спрашивай. Я тебе все объясню.

   - Это точно - подтвердил Эллий. Если кто-то знает что-нибудь больше других, это уважаемый Сотер. Но я думаю, нам нужно идти к столу. Еда уже должна быть готова, да и Публий Овидий нас заждался.

   Они не спеша спустились вниз и через сад прошли в триклиний. Стол действительно был готов, но сначала была небольшая, но вполне приличная баня. За эту неделю у Валерия не было возможности помыться, и он с удовольствием поплескался в теплой воде и костяным скребком соскреб пот и грязь последней недели. Когда они сели, вернее улеглись за стол, уже вечерело. Ровным неярким светом закоптили на подставках и в нишах стен масленые светильники, и подступающая с улицы темнота отступила. Сквозь окна и двери в триклиний поступал теплый воздух, насыщенный запахами осени. Рядом по атриуму сновали слуги, иногда они заходили и ставили на стол что - нибудь из еды или напитков. А стол и так был полон. На нем в качестве главного блюда возлежал поросенок запеченный с какими-то бобовыми. Рядом жареная жирная рыба, приготовленная как уже знал Валерий по - гречески, то есть в оливковом масле с винным уксусом и укропом. Кроме этого среди основной еды теснились хлеб, фрукты и другие, еще незнакомые блюда. Диоген рассказывал, что в Риме или в Афинах все это подается на нескольких столах попеременно, но здесь на Понте видимо нравы были проще. Диоген с Валерием возлежали на низких деревянных диванчиках рядом голова к голове. Валерий с узкой стороны стола, Сотер с широкой. Слуга принес Диогену медный кувшин закупоренный воском, тот ловко вскрыл ножом восковую печать и извлек странную спираль, блеснувшую в свете светильников нежным перламутром.

   - Вот Секст и ты почтенный Публий, а также и ты Марк смотрите, какой бывает мед в далеких неведомых краях.

   Все трое потянулись к Диогену. Вблизи было видно, что это действительно, медовые соты. Сквозь кое - где разрушенный восковой покров вытекал мед, похожий на расплавленный жемчуг.

   - Этот мед мне привозят из далеких краев к северу и востоку отсюда. Там находятся древние горы, и в их предгорьях живут племена, которые разводят пчел, собирают мед, торгуют им с другими племенами и странами.

   - Да это чудо - восхитился Овидий - и в Риме я не видел ничего подобного.

   - Сколько стоит это чудо? - спросил практичный Секст Эллий.

   - Мне оно обходится не дорого. Эти племена ценят вещи, которые производит наш благословенный мир. Сколько же оно стоит здесь, я умолчу Секст, скажу лишь, что просто так его не купишь.

   - А каков этот мед на вкус? - поинтересовался Валерий.

   Сотер жизнерадостно рассмеялся.

   - А вот это мы сейчас узнаем - он ловко разделил ножом спираль на четыре части и раздал сидящим.

   Вкус у меда был восхитительный. Медовый вкус приглушенный чем-то отдаленно напоминающим сгущенное молоко, и на все это накладывались незнакомые, острые ароматы. Буховцев положил кусок на тарелку, украшенную резвящимися дельфинами и посмотрел на сотрапезников. Лица Эллия и Овидия выражали изумление, а Сотер довольно улыбался.

   - Да это чудесно - облизывая пальцы, выразил общее мнение Секст - но все-таки кому ты везешь это чудо?

   - Не буду скрывать от тебя, почти все это пойдет к столу божественного Августа.

   - О! Это достойно Цезаря - сказал Овидий - ты не представляешь, благородный Диоген, как мы тебе благодарны.

   - Не стоит благодарности - ответил довольный похвалой Сотер. - Это я благодарен уважаемому Сексту Эллию и его дому за этот прием. Однако у меня есть еще кое-что для нашего стола.

   Слуги поставили около стола приличных размеров амфору. Вскрыли пробку, и по триклинию потянулся терпкий винный запах.

   - Египетское, из оазисов - определил Публий Овидий.

   Диоген удовлетворенно кивнул.

   - Да египетское. В Риме оно не такая уж и редкость, но и здесь на Понте люди хотят отведать редкие дары нашего мира.

   - Даже в Риме оно редкость - возразил Овидий.