Большая книга ужасов (сборник) - Артамонова Елена Вадимовна

- Побежала звать Ингу Федоровну и остальных. Она отправилась одна. Мы с тобой остались караулить вход в гробницу. Но в такую жару это занятие не из приятных, а потому ты предложила пару раз окунуться. Я согласился. А сейчас мы поднимемся наверх и будем ждать новых гостей, познакомим их с нашей мумией.

- Но что произошло в гробнице?

- А что там могло произойти? Вы с Ксенией немного поахали, повосхищались, потом мы все отправились наверх. Разве ты не помнишь?

- В том-то и дело, что нет.

Босые ноги Аннушки лизали нежные, лениво набегавшие на берег волны. Девочка сжала ладонями виски, изо всех сил пытаясь вспомнить, что же произошло с ней полчаса назад. Бесполезно – казалось, она стояла перед огромной стальной дверью, захлопнувшейся перед носом и навсегда скрывшей маленький кусочек ее жизни. От этого тоскливого ощущения на глаза наворачивались слезы.

Наверное, этот день стал самым счастливым днем в жизни Ивана Дмитриевича Соколова. Сенсационная находка, сделанная маленьким любознательным мальчиком, могла сильно повлиять на жизнь профессора, превратив его в настоящую знаменитость. Профессор Соколов был, разумеется, «широко известен в узких кругах», но будучи по натуре человеком тщеславным, Иван Дмитриевич втайне мечтал о громкой славе, не торопившейся пока прийти к ученому. Обнаружение древнеегипетского захоронения, возраст которого, по самым приблизительным подсчетам, перевалил через три тысячелетия, не могло не привлечь внимания широкой публики. А раз так, то вскоре пустынный уголок побережья должны были наводнить вечно ищущие сенсацию журналисты, и профессору предстояло давать многочисленные интервью. Он предвкушал эту, по большому счету, ненужную суету, видел себя на обложках журналов, на экране телевизора и довольно улыбался, подкручивая маленькие усики.

Тем не менее Иван Дмитриевич не торопился обнародовать свое открытие. Он несколько раз порывался звонить в Москву своим коллегам, но в последний момент откладывал важный разговор. Что-то останавливало его, заставляя тянуть время, хотя такое промедление могло обернуться настоящей катастрофой. Из-за угрозы обвала полуразрушенных стен гробницы гроб с мумией со всеми предосторожностями подняли наверх и поместили в белую палатку, потеснив другие, не столь важные находки. Профессор понимал, что резкое изменение температурного режима пагубно влияет на древнюю мумию, разрушая ее. Гроб с набальзамированным телом следовало незамедлительно переправить на «большую землю», но Соколов никак не решался на это. Сейчас мумия принадлежала только ему, и казалось, между ними возникла особая связь, несколько напоминающая дружбу. Стоило лишь позвонить, и таинственный гость их прошлого превращался в обычный музейный экспонат, исчезала иллюзия жизни, которой наделила его фантазия Ивана Дмитриевича.

Почти все время профессор проводил в белой палатке рядом с бесценной находкой. Вот и теперь, вооружившись сильной лупой, он медленно, сантиметр за сантиметром, осматривал поверхность деревянного гроба, делая отметки в своем блокноте. Маска, изображавшая жуткие, искаженные черты лица лежавшего в гробу человека, вполне годилась для паноптикума, но профессору она казалась почти прекрасной. Ивана Дмитриевича заворожил взгляд белых, с черными кружочками зрачков глаз, словно менявших свое выражение в зависимости от действий профессора. Мумия не возражала против внимательного осмотра, но мрачнела, когда он тянулся к мобильному телефону…

- Кто вы, таинственный незнакомец? Почему нашли последний приют здесь, так далеко от своей знойной родины? Что привело вас сюда – судьба, злой рок?

Мумия отмалчивалась, не собираясь вступать в разговор со старым профессором, зато снаружи раздалось отчетливое покашливание – кто-то неназойливо сообщал о своем присутствии.

- Входите!

- Можно? – в дверном проеме возникла круглая голова Чижика.

- Конечно, молодой человек. Ведь это вы виновник торжества, для вас эти двери всегда открыты.

- Я не один.

- Входите, входите…

Все обитатели лагеря, заинтересованные сенсационной находкой, уже успели совершить «паломничество» к мумии, но упорно продолжали искать предлог, чтобы увидеть ее еще раз. Чижик не был исключением, он раза четыре заглядывал в белую палатку, а теперь привел с собой и Аннушку. Девочка испытывала двойственное чувство – с одной стороны, она хотела видеть гроб, хотя бы ради того, чтобы восстановить утерянный кусочек памяти, а с другой – отчаянно боялась встретиться взглядом с нарисованными на крышке глазами.

- Проходите, не робейте, ваш интерес абсолютно оправдан. Такое открытие выпадает на долю редких счастливчиков, вновь заговорил профессор.

Собрав в кулак всю свою волю, Аннушка твердым шагом приблизилась к стоявшему на столе гробу. Она едва не вскрикнула, увидев злое изуродованное лицо, изображенное на крышке, но так и не отвела взора, пристально всматриваясь в миндалевидные, слишком широко расставленные глаза.

- Он злой человек. Я чувствую это.

- Трудно сказать. Судьбу этого вельможи можно узнать из надписей, покрывающих гроб и стены усыпальницы. Однако они требуют перевода, который займет достаточно много времени.

- Мне кажется, его надо было оставить в покое. Лежал бы себе, где лежал, ведь мертвым, наверное, не нравится, когда нарушают их вечный сон.

- Милая барышня, на поставленный сами вопрос мы никогда не найдем однозначного ответа. Многие считают археологов циничными гробокопателями, попирающими прах предков и опустошающими могилы. Но в то же время нельзя не признать, что именно археологи приоткрыли завесу над многими темными тайнами минувших эпох. Без усилий ученых человечество плутало бы впотьмах, не ведая своего прошлого. Да, мы нарушили мирный сон усопшего и вскроем эту оболочку, чтобы узнать, какую тайну она хранит, но сделаем это не из праздного любопытства, а ради пополнения копилки знаний, ради науки!

Увлекшись, Иван Дмитриевич прохаживался вдоль стола с таким видом, словно читал лекцию студентам-первокурсникам. Но девочка почти не слушала его, изо всех сил стараясь вспомнить, что же произошло с ней в подземелье, когда она приблизилась к гробу. Аннушка помнила подрагивающие круги света, падающие на возвышение, где лежала мумия, помнила, как Чижик дважды чихнул, нарушая зловещую тишину, помнила, как насмешливо посмотрела на нее хотевшая казаться крутой Ксения… Чувствуя, что ведет себя невежливо, Аннушка стряхнула воспоминания и обратилась к профессору:

- Иван Дмитриевич, а вам не кажется, что его изгнали, вышвырнули с родной земли, потому он и жил здесь на чужбине?

- Браво! У вас аналитический ум, Аннушка. Скорее всего, так оно и было.

- Но за что его изгнали из Египта?

- На это существует тысяча причин.

- А мне кажется – одна. Он был злодеем, от которого все мечтали избавиться.

- О, юношеский максимализм и категоричность суждений! Вы сделали столь далеко идущие выводы лишь потому, что этот знатный господин не отличался красотой лица! Но, может быть, вы и правы, милая барышня. Однако, кем бы он ни являлся при жизни, теперь этот человек не представляет никакой опасности и, напротив, послужит интересам науки.

Потоптавшись немного возле мумии, ребята почувствовали, что им пора уходить. Профессору не терпелось остаться одному и продолжить в тиши изучать рисунки и надписи, покрывавшие гроб. Аннушка развернулась, первой направившись к выходу. Маленький отрезок пространства, который ей предстояло преодолеть, неожиданно увеличился в размерах, а возможно, само время стало двигаться медленнее, растягивая каждую наполненную страхом секунду до бесконечности. Девочка неестественно медленно шла вперед, и ее не оставляло ощущение, что белые с черными кружочками зрачков глаза мумии буравят спину. Аннушка знала, что маска египтянина смотрит прямо в потолок, но все же не могла избавиться от этого непонятного чувства. А шагавший за ней Чижик болтал о пустяках, совершенно не замечая жути происходящего.

Глава IV

Дерзкий план Кристины