Дочь оружейника - Генрих Майер

– Сохрани меня Боже! – проговорила она, крестясь.

– Очень рад, – сказал оружейник, – но кто вы и откуда?

Она вздохнула, задумалась и потом отвечала взволнованным голосом:

– Я родилась далеко отсюда и преследую цель, которой, может быть, никогда не достигну… Но надежда поддерживает меня и помогает переносить все страдания.

– Чем же вы живете? – спросил Вальтер с участием.

– Моей наукой, – отвечала она.

– То есть, шарлатанством и обманами?

– А разве без шарлатанства мне бы поверили? Люди так созданы, что верят только в обманы.

– Стало быть, ваши лекарства не действительны?

– А вы не согласились бы выпить моего зелья?

– Ни за что на свете.

– Однако вы принимаете лекарства лекаря-монаха, а кто их приготовляет? – я. Я начала сама лечить крестьян, но монахи восстали на меня, распускали слухи, что дьявол помогает мне приготовлять снадобья и что тот, кого я вылечу, непременно пойдет в ад. Меня преследовали, обижали, сожгли мою хижину, назвали дочерью сатаны. Я скрывалась в падерборнских развалинах, сошлась с монахом-лекарем, которому приготовляю лекарство, и теперь меня не трогают, потому что боятся. Монахи даже уважают меня… Но вот мое убежище, войдемте, мой гость.

И она ввела Вальтера в подземелье, зажгла лампу, обмыла раны оружейника, которые были не опасны и, приложив к ним компрессы, перевязала, но потеря крови до того ослабила раненого, что он не мог держаться. Оставаться у колдуньи не было возможности, а до монастыря было добрых полмили. Услышав, что мимо развалин проезжает телега, колдунья выбежала, остановила крестьянина, который вез сено в монастырь, и приказала ему взять раненого с собой. Крестьянин тихонько перекрестился, помог Вальтеру расположиться на сене и не смел взглянуть на колдунью, которая, подав раненому склянку с лекарством, приказала ему беречься и не говорить никому, что она помогла ему.

Потом она приказала крестьянину ехать, а сама оставалась на возвышении перед развалинами, и ее фантастическая фигура вырисовывалась, освещенная луной. Крестьянин гнал лошадь, чтобы избавиться от страшного видения, и через несколько минут был у монастыря.

В это время звонили к заутрени, и монахи крепко спали. Вальтер долго стучал, наконец ему отворили, и то только при имени ван Эмса, родственника настоятеля, которому пошли о нем докладывать. Через полчаса Вальтер был введен к настоятелю монастыря, тучному, красному монаху, который, зевая, сидел в кресле.

– Что вам надобно, сын мой? Вы присланы патером ван Эмсом? – спросил он, ласково.

Надобно знать, что добрый амерсфортский священник часто присылал своему родственнику дичь и другие лакомства, и только поэтому настоятель решился оставить свою постель, воображая, что получит вкусный подарок; но узнав, что Вальтер не принес ни каплуна, ни варенья и что его преследует начальник Черной Шайки, монах рассердился и, боясь преследований грозного Перолио, вскричал с досадой:

– Стоило будить меня для такой глупости!

– Что вы говорите, отец мой? – спросил удивленный оружейник.

– Я говорю, что дело ваше очень неприятно и нисколько до меня не касается. Я обязан прежде всего заботиться о своем монастыре, а не мешаться в политические ссоры. Я треска в душе, но не могу быть врагом и епископа Давида, а с начальником Черной Шайки не намерен ссориться из-за вас.

– Я вас прошу, – возразил Вальтер, – только о гостеприимстве на сутки, чтобы я мог отдохнуть и поправиться от моих ран. Я не в состоянии идти дальше.

Но толстый настоятель не соглашался принять опасного гостя, и Вальтер со вздохом хотел уже выйти, как на пороге показался высокий старик в одежде пастуха, который, казалось, слышал конец разговора настоятеля с оружейником и сказал тихо, но с достоинством:

– Останьтесь, мастер Вальтер. Я уверен, что почтенный приор даст вам комнату и позволит вам отдохнуть.

Услышав этот голос, настоятель вскочил так скоро, как этого нельзя было ожидать от его громадной фигуры и, поклонившись старику, хотел ему сказать что-то, вероятно в свое извинение, но пастух дал ему знак замолчать, а сам продолжал, обращаясь к Вальтеру:

– Я не знал, что вы получили свободу, мастер, что вас выпустили из Дурстеда. Но почему же на вас напали солдаты Черной Шайки, когда начальник их в союзе с монфортским бурграфом?

Вальтер не знал, можно ли доверить свою тайну незнакомцу, но тот, поняв его нерешительность, сказал:

– Я спрашиваю вас из участия, а не из пустого любопытства. Притом, вы верно слышали обо мне: я пастух Ральф.

– О котором так часто говорил мне Франк?

– Да, ребенок был поручен мне, но вы сделали из него искусного работника, честного человека.

– Он не только простой работник, но и мастер своего дела. Подобного ему оружейника трудно найти; но он принужден был оставить это ремесло и причиной этого был все тот же разбойник Перолио.

И Вальтер рассказал все, что с ним случилось и все свои опасения.

В это время настоятель опять поместился в своем кресле, начал читать молитвы, но потом задремал и уснул. Скоро храпенье его раздалось по всей комнате, и Ральф, будто не нарочно, уронил на пол свою палку. Этот стук разбудил приора.

– Извините, отец мой, – сказал пастух, – что я прервал ваши молитвы, но раненому нужен покой; прикажите дать ему комнату и позаботьтесь о его удобстве.

– Слушаю, – проговорил настоятель, кланяясь. – Мы так обязаны вам… ваши благодеяния…

Ральф прервал приора, и тот поспешно вышел.

Благодаря лекарству колдуньи и крепкому сну, силы Вальтера вернулись, и он потребовал пищи, а Ральф, успокоенный на счет его здоровья, вышел из монастыря и в Путтене встретил своего служителя Гаспара, который рассказал ему о приключении с начальником Черной Шайки.

Боясь, чтобы Перолио не заехал в монастырь и не встретил там Вальтера, Ральф поспешил вернуться туда, чтобы предупредить несчастье, а потом прошел другой дорогой к падерборнским развалинам и, стоя за занавесью, был свидетелем сцены между Перолио и колдуньей. Когда разбойник скрылся со своим пажом, старик вышел и, схватив колдунью за руку, вскричал:

– Несчастная, какого яда ты дала Перолио?

– Не бойтесь ничего, Ральф, – отвечала она. – Мое зелье произведет совсем не то действие, какого ожидает Перолио. Бедная девушка почувствует больше силы и смелости, чтобы противиться бандиту… Только вы предупредите отца, чтобы он не терял времени, если хочет спасти дочь.

Ральф побежал обратно в монастырь и, разбудив Вальтера, сказал ему:

– Скорее в дорогу… ты теперь здоров… беги домой… Перолио хотел убить тебя, чтобы обесчестить твою дочь.

– Мою дочь! – вскричал отец с отчаянием.