Красивая женщина, купившая дом - Светлана Александровна Захарова

Осипов включил фонарик. И вдруг метрах в двадцати от входа в больницу они увидели кровь — она ярко выделялась на белом снегу.

Они пригляделись внимательно: от пятна отделились кровавые следы, которые оказались… собачьими.

— Может быть, это и глупость, но что-то мне подсказывает: следы ведут к цели. Пойдём, другой зацепки у нас всё равно нет, — сказал Осипов участковому Овсянко. И они пошли по следам.

Следы привели к железнодорожной станции. У лестницы лежала истекающая кровью маленькая собачка. Она показалась следователю знакомой, и он наклонился пониже.

— Да это же собака Тимофея, садовника Деревянкина! — воскликнул он, — что всё это значит?

— Он взял её с собой, а потом бросил, — предположил участковый, — или хотел убить, а она ожила.

Осипов думал. Его мысли лихорадочно сменяли друг друга. Значит, Тимофей и есть убийца? Или он кого-то прикрывает? Зачем здесь собачка? Наверно, он её где-то оставил, может быть, привязал, а она вырвалась и увязалась за ним. У собак это бывает. Тимофей рассердился — и вот результат. Собачья верность, она может и подвести.

Поздним вечером народу на станции было немного, и Тимофея среди них не было. Видимо, уехал. Но в какую сторону?

Они начали звонить на соседние станции в обоих направлениях. Электрички ходили уже не часто. А вдруг удастся задержать человека лет шестидесяти, в серой куртке с надвинутой на лоб кепке, без особых примет. На его ботинках могут быть обнаружены следы крови.

Сделав эту необходимую работу, стражи порядка поехали в коттеджный посёлок к Деревянкину. Без его окружения, как и предполагал Осипов, не обошлось.

Извинившись для порядка перед удивлённым Владимиром, следователь изложил суть дела.

— Прошу вас оставаться на местах, из дома не выходить, тем более не уезжать. Вы уверены, что Тимофея нет дома? — обратился он к притихшим гостям.

— Его нет. Последний раз мы с ним виделись, когда провожали вас, — ответил Владимир.

— Я хотела попросить его выбросить мусор, но не нашла, — добавила Наташа.

Осипов вспомнил, что именно тогда Деревянкин попросил его передать привет Нагаткину. Видимо до этого Тимофей о «живом трупе» не знал. Эта информация заставила садовника сорваться с места. Ну что же, всё сходится.

— Он не показался вам странным? Или подозрительным? — вновь обратился следователь к Деревянкину.

Владимир задумался, вспоминая. Что значит, подозрительным? Пьяным, агрессивным, рассеянным? Или излишне взволнованным?

— Он был каким-то несобранным. Уронил ключи, долго не мог их найти, хотя они лежали у него под самым носом, — наконец собрался с мыслями Деревянкин.

— Так, так…Всё сходится. А вы сами не подозревали его в убийстве? — Осипов в упор посмотрел на Владимира.

— Нет, нам такое и в голову не приходило. Да и зачем ему убивать Нагаткина?

— Я знаю, зачем, — вступила в разговор Наташа, — Нагаткин подкапывался под Мариночку… Под Мезенскую, значит. Тимофей был в неё влюблён. И не просто влюблён — он считал её своей путеводной звездой, ради неё он был готов на всё.

— И она отвечала ему взаимностью? — спросил ошарашенный следователь.

— Ну что вы, конечно, нет. Он был для неё прислугой.

— Быть не может! — удивился Владимир, который никогда не вникал в любовные переживания бывшего бомжа.

Осипов снова задумался. Что это? Правдоподобная версия или розыгрыш? Желание молодой очаровашки запудрить ему мозги? Надо принять к сведению, но верить безоговорочно нельзя. То-то Деревянкин удивился! Жена знала, а он, видите ли, нет.

— А, может быть, это вы сделали садовнику заказ на убийство? — Осипов покосился на Деревянкина.

— Я? Зачем? — удивление собеседника было не поддельным, это следователь заметил.

— Вот и я хотел спросить, зачем? Чёрт знает, что у вас тут творится! Ну да ладно, придётся побеседовать с Мезенской.

— Не придётся, её нет дома, — не без удовольствия сообщила молчащая до сих пор Витушкина.

Осипов с неодобрением глянул на Ирину, о существовании которой вообще забыл. Что она городит? Мезенская под подпиской, ей исчезать нельзя. Или муж-генерал устроил ей побег?

— У них дочь умирает. Их срочно вызвали в Москву, — пояснила Ирина.

— У Мезенской подписка о невыезде. Уезжать нельзя, это статья.

— Вот дочь свою спасёт, а потом отсидит по вашей статье, — не унималась Ирина.

Татьяна не понимала, как это Осипов может думать о какой-то статье, когда умирает человек. Даже если у него никогда не было детей, надо быть человечным. Солдафон проклятый.

— Дочь умирает? А, может быть, это только предлог, а на самом деле Мезенская совершила побег под прикрытием генерала.

— Как вы смеете оскорблять сразу двоих людей, а заодно и всех нас, — Татьяна так возмутилась, что даже встала со своего места, — звонила моя племянница из гостиницы «Измайлово».

Та, что встречается с Олегом, подумал Осипов. Одна шайка-лейка. А вот за гостиницу спасибо, надо будет проверить, кто это там умирал.

— Извините, — покаялся он, — всё равно мы сходим к дому Мезенской, вдруг они уже вернулись.

И следователь с участковым покинули коттедж Деревянкина.

Глава 28

Римма Степановна, оставшись дома одна, почувствовала себя полновластной хозяйкой. Она начала наводить якобы порядок, переставляя вещи с одного места на другое. Хотела включить пылесос, но обращаться с ним ей оказалось не под силу. Отказавшись от этой идеи, активная бабуля пошла в ванную стирать свои вещи.

Налив в таз воды и насыпав стирального порошка, она с удовольствием выстирала своё полотенце. Вылив мыльную воду, она прополоскала полотенце и развесила его сушиться на батарейке. Вернувшись в свою комнату, бабуля решила было отдохнуть, но вдруг вспомнила, что могла бы ещё выстирать свою ночную рубашку. Она опять направилась в ванную, налила в таз воды, развела в ней порошок и принялась за стирку. Когда рубашка оказалась рядом с полотенцем на батарейке, измученная Римма Степановна уснула. Проснувшись часа через два, она почувствовала голод и направилась на кухню.

Покритиковав Татьяну за неумение готовить, она тем не менее с удовольствием поела, а потом долго мыла посуду, слушая радио.

Все новости бабуля громко обсуждала вслух, разговаривая сама с собой. Закончив перетирать посуду, Римма Степановна сделала вывод, что кухонные полотенца — а их тут было два — очень грязные, и снова пошла стирать.

Проделав манипуляции с водой и порошком в третий раз, она окончательно выбилась из сил. Но, довольная проделанной работой, даже подумала, что помогла своей снохе, которая ведь тоже устаёт, а потому ничего не успевает.

Ещё раз отдохнув, Римма Степановна вдруг заметила, что за окном уже темно, а Сергея с Татьяной всё нет. Она заставила себя встать с постели и позвонила сыну. «Не беспокойся, мама, ложись спать, мы