Наследие - Мэтью Фаррер

– Наследники с той свитой, которую они привезли, будут стоять по обе стороны от центрального ряда, а Симова со своей делегацией – по центру и ближе к дальнему концу.

Она повернулась лицом к остальным, чей ранг не позволял им подниматься на кафедру. Они смотрели в зал из-за двери.

– Я полагала, что это не первый раз, когда Экклезиархия пыталась завладеть столь драгоценной реликвией, – сказала она, – и я была права. Амри, это ведь ты составила доклад о последней задокументированной стычке, так?

– Да, мэм. Примерно полтора века назад Экклезиархия пыталась ограбить флотилию, когда та была на орбите над Майиннохом. Отправила исповедника и квазинезависимый воинский орден под названием Братский Орден Аквилы, чтобы они потребовали хартию. Гарнизон Арбитрес пресек эту попытку на корню.

– Потому что…? – спросила Кальпурния.

– Понадобилось много лет, прежде чем было окончательно достигнуто решение – дело дошло до высшего командования участка. Но вердикт гласил, что в то время как существует чертовски сложное месиво законов и традиций, которое дает Экклезиархии возможность применять силу для получения священных объектов, этот конкретный священный объект содержит четкие указания о том, как его следует передавать и кто его контролирует. Открытая передача хартии в руки светских властей и Арбитрес имеет преимущественную силу перед ее происхождением, которое включает ее в широкий спектр вещей, по большей части косвенно входящих в сферу контроля Экклезиархии.

Одамо согласно кивал, Куланн моргал.

– Спасибо, – ответила Кальпурния. – И тот факт, что те, кто сейчас пытается завладеть хартией, судя по всему, не знают о прецеденте, воодушевляет. Меня поражает, что Симова, да и сам епарх, так ослеплены желанием заполучить уникальную реликвию, что не провели никакого расследования.

Она снова оглядела зал суда с его высокими свидетельскими трибунами и скамьями подсудимых, с проходами, утопленными в пол, многоэтажными галереями на стенах. Как арбитр-сеньорис, она имела низший ранг среди арбитров-генералов, на уровне которых сливались иерархии судей и арбитраторов. Арбитрам-генералам, продвинувшимся по службе из рядов судей, приходилось привыкать к ношению брони и руководству боевыми действиями, а ей, соответственно, нужно было привыкать к руководству судебными процессами и церемониями. Она считала, что ей повезло больше.

Двери по обе стороны возвышения широко распахнулись. Вошли приставы из судебного гарнизона, отсалютовали ей и начали устанавливать помост, на который предстояло поместить хартию. Теперь Кальпурния была готова и уверена, что сможет преодолеть требование Экклезиархии. У нее имелись контраргументы и прецедент, что бы ни думал по поводу этого Симова. И как только его вмешательство будет отрезано, преемники смогут выдвинуть свои претензии на наследство. А когда она выслушает их, правильное решение станет очевидно, в этом она была уверена. Что бы ни случилось с техножрецом флотилии, это, вероятно, настолько уязвило Санджу, что тот ушел в затворничество, но с этой потерей она наверняка справится. Нет ничего такого, с чем она не сможет справиться. Она начинала чувствовать, что ей хочется увидеть эту комнату заполненной, хочется поскорее начать слушание. Терпение, сказала она самой себе. Осталось уже недолго.

Главный посадочный ангар, Селена Секундус, Галата

Ее униформа была из серого шелка, который шелестел при движениях; капюшон был того же серого цвета, что и ее глаза, а лицо закрывала вуаль, из-за которой мир виделся как будто в тумане. Остальные девятеро были одеты так же, как она – в более бледные и простые версии официальных униформ, в которые были облачены распорядители флотилии. Когда Атис оглядывалась, сквозь вуаль ее спутники казались привидениями.

Все десять человек стояли в холодном ангарном отсеке, вдыхая едкий запах реактивного выхлопа из дюз корабельного челнока, который стоял позади них на шести посадочных опорах. Они были вооружены архаичными длинноствольными автоганами, которые держали так, чтобы демонстрировать отсутствие магазинов с боеприпасами, и тонкими церемониальными кинжалами, заткнутыми под точным углом за широкие шелковые пояса. Они стояли кольцом, лицами наружу, а в центре кольца тускло поблескивал на свету простой купол из темного металла чуть больше метра в диаметре.

Ни один из десятерых не дрогнул и не оглянулся, когда круглая платформа, на которой они стояли, начала двигаться. На урчащих гусеницах она покатилась к широким дверям ангара, миновала их и поехала по просторному коридору, уходящему в глубины крепости. Вдоль него стояли Арбитрес в черной броне, каждый из которых держал в руках дробовик, и лица их так же скрывались под визорами шлемов, как лицо самой Атис под вуалью. В первый раз она задумалась над тем, удастся ли ей выбраться отсюда живой. Их десять, всего лишь десять. Семеро тех, кто пришел на ту душераздирающую встречу с Нильсом в медицинской палате, еще трое тех, в чьей преданности они не сомневались. Десять человек, десять тех, которые, как настоял Нильс (Петрона Фракс, поправила она себя, теперь он Петрона Фракс), стали ритуальной стражей хартии. Десять, которые помогут ему отомстить.

Она выдохнула и проделала заученные движения: опустила незаряженное оружие в церемониальное положение, оперев его на локтевой изгиб, и пошла в ногу с остальными. В тот же миг четыре тяжелых сервитора с толстыми, блестящими от филиграни аугметическими конечностями, на которых трепетал узорчатый серый шелк, подхватили купол и понесли его к залу суда.

Осталось недолго, сказала она себе. Что бы ни случилось, она поможет Нильсу. Они все ему помогут. Это было все, о чем нужно было помнить. Осталось недолго.

Дромон «Дротик Омикрона», низкая орбита над Галатой, Гидрафур

Они летели прямиком к Селене Секундус, что весьма радовало Симову. Арбитр Кальпурния, судя по всему, не хотела до мелочей соблюдать формальности, поэтому хартию переносили в зал суда в то же время, пока они подлетали. Это значило, что они смогут войти практически прямо на слушание вместе с наследником, и хотя Симова ненадолго ощутил праведное негодование, узнав о столь бесцеремонном обращении с драгоценной реликвией, такая ситуация как нельзя лучше служила его целям. И целям Императора, заверил он себя, и Императору.

Сестра Кроведд, вторая по старшинству после него, тоже выглядела уверенно, когда он разъяснял ей основы этого дела. Кроме того, он полагался на то, что воинствующие сестры как нельзя лучше подчеркнут решительные намерения Экклезиархии. Он даже был готов дать наследнику слово, или позволить ему официально передать хартию во владение Экклезиархии, или что там ему еще захочется сделать, если это будет позволено правилами. Он не совсем понимал, почему за ними увязалась отвратительно уродливая женщина-навигатор, но, видимо, именно поэтому с ними были охранники. Значит, если она попытается что-то учинить, Варрон мог приказать ее остановить. Хотя вряд ли она станет это делать, Симова был уверен, что это недочеловеческое существо знает свое место.

Он стиснул посадочные ремни потными руками. Дромон прошел под громадным силуэтом «Барона Микаля» и устремился к посадочному ангару в боку крепости. Симова с нетерпением ожидал приземления. Осталось недолго.

Совсем недолго.

Глава тринадцатая

Зал суда Адептус Арбитрес, крепость Селена Секундус, Галата

Почетная стража флотилии, десять молодых офицеров в бледных униформах и вуалях, отступили в сторону, опустив свое незаряженное оружие, и тогда сервиторы убрали металлический купол и унесли его. Шира Кальпурния наклонилась так низко, как только позволяло достоинство и высокий воротник официальной униформы, но то, что было под куполом, выглядело незначительным: небольшой кусок ткани, закрытая книга. Лишь знание о том, что находится на этих страницах, заставило ее задержать дыхание.

– Пусть войдут наследники и претенденты, – сказала она. Ее немного удивило, что в условиях хартии не описывалась формальная литургическая процедура самого слушания, но она этим воспользовалась. Церемония была не пышной, но почтительной, простой и функциональной, как экипировка арбитратора. Таким образом Кальпурния проявляла свое уважение к хартии.

Первым, разумеется, внутрь протолкнулся Симова, причем так быстро, что Кальпурния ожидала, что он в любой момент запнется о рясу и свалится. Арбитраторы эскорта остановили его, не дав дойти до двух приподнятых трибун, и он стоял поодаль, хмурый и загнанный в угол.

Следующим вошел Варрон Фракс, загорелый полноватый мужчина с коротко стриженными черными волосами, одетый в костюм насыщенно-зеленого цвета, который, по мнению Кальпурнии, выглядел немного пестровато для такого случая. У него было широкое, приятное лицо с глубокими морщинами, какие бывают у смешливых людей, но сейчас оно выглядело усталым и тревожным. За ним следовали двое вассалов в тяжелых бронированных корабельных костюмах и некая стройная фигура в ржаво-коричневой мантии с глубоким капюшоном, которая, как поняла Кальпурния, была кем-то из поддерживающих Варрона навигаторов. Третий вассал со странными серебряными гребнями, вшитыми в голову, повернулся в дверях и вышел обратно в атриум, в то время как Варрон и фигура в капюшоне взошли на трибуну.