Колхоз: Назад в СССР 2 (СИ) - Барчук Павел

Я снова посмотрел на Дмитрия Алексеевича. Ты глянь, какой тип. Не ошибся всё-таки в нем. Жопа подгорает, а он даже в этой ситуации строит мутные схемы. Подал сейчас наивному пацану идею, что тому делать, если у Светланочки Сергеевны в конец крыша потечёт. Если основательно кукуха поедет. Ненавязчиво вложил в голову мысль, типа, сливай пацан мамашу. Она все равно пропащая. Ну, красавец, конечно…

— Да я уж догадался,что отец знает сильно лайтовую версию.

— Прости. Не понял. — Дмитрий Алексеевич вопросительно поднял брови. Ну, да. Забываю часто, многих выражений они не знают ещё.

— Говорю, бате наша пугающая мать преподнесла версию, урезанную цензурой. Он не знает, как именно погибла эта… Женя. Да? И про то, что сынок незаконный неподалеку, тоже не знает?

Глава сельсовета покачал головой. Вот было у меня в данный момент ощущение, что где-то в чем-то данный индивид пытается меня надурить. Попользоваться, типа того. Маман у меня, конечно, та ещё тварь. Но и сам Дима…

— Ладно. Надо подумать. Пойду…

Я направился к двери. Хотелось быстрее оказаться на свежем воздухе, а то и правда мутит.. Уже взялся за ручку, когда меня внезапно осенило. Разжал пальцы и резко обернулся к мужику, изображающему святую Марию Магдалину за большим, дубовым столом.

— Стоп. А дядька?

— Какой дядька? — Дмитрий Алексеевич очень натурально вытаращил глаза.

— Так … Вы мне это бросьте. — Даже пальцем ему погрозил, чтоб он прекратил кривляться. — В смысле, какой дядька? У меня их много? Ещё кто-то, кого-то, где-то в тихаря родил? Я не готов к очередной истории про левых детей. Виктор, само собой! Двоюродный брат матери. О нем речь.

— А-а-а-а-а-а… Виктор… И что с ним? Приболел? — Выглядел Дмитрий Алексеевич так, будто я у него таблицу умножения на японском языке спросил. А он всю жизнь учил корейский.

— Тьфу ты! — В сердцах хотел плюнуть, потом вспомнил, что не на улице. А на пол плевать вроде неприлично. Хотя, с такими генами, какой спрос. — Нет, не приболел. Нормально все с ним, слава богу. Короче, про дядьку Вы ничего не знаете?

— Так откуда мне знать, если ты ничего не рассказываешь. Чудак — человек… — Дмитрий Алексеевич развел руками, типа несу я какую-то ересь.

— Ясно… Ладно.

Только открыл дверь, собираясь выйти из кабинета, как глава сельсовета окликнул меня.

— Погоди, Георгий… Ты же по делу приходил. За какого-то парня хотел просить.

Я мысленно двадцать раз сказал спасибо Светланочке Сергеевне, что она так вовремя появилась, и я не успел ни имени назвать, ни обстоятельства рассказать. А то было бы весело. Притащил бы Дмитрия Алексеевича к Серёге, о котором он побольше моего знает.

— Да все. Забудьте, — Я отмахнулся. — Какой тут парень… Не до парней пока. Это так, ерунда. Знакомому хотел помочь.

— Во как... Откуда у тебя в Воробьевке знакомые? Первый раз к матери на родину приехал, а уже приятелями обзавелся?

Лицо у товарища Лиходеева, так вроде его фамилия, если мне память не изменяет, было по-прежнему, несчастное, печальное, а вот глаза … Глаза стали цепкие, колючие. Взгляд человека, который почуял добычу.

— Случайно познакомился. Разговорились, пацан немного пожаловался. Но сейчас не до этого. Пойду. Мне надо форму для команды подобрать.

— Да! — Дмитрий Алексеевич моментально преобразился. — Про игру не забываешь. Там ведь все в силе, да? Спасибо. Видишь, у нас много общего.

— Угу. Помню. Про игру…

Вышел за дверь, а потом себе под нос сказал.

— Много общего… Да упаси боже.

Как только оказался на улице, встал, повернувшись лицом так, чтоб его, лицо, ветер обдувал. Эх, как же хочется искупаться… С мылом. Содрать с себя это странное ощущение липкости.

Ну, и? Власть меняется, выходит. Что на данный момент у меня есть? Ни черта! Кроме истории, рассказанной человеком, которому я не доверяю. Ладно, пусть бо́льшая ее часть правдива. Хорошо. Пусть даже и остальное имело место быть. Конечно, рассказал мне все это Дмитрий Алексеевич не только, чтоб душу облегчить. Там ее нет, этой души. Против маман настроить? Типа, молодой пацан, впечатлительный, комсомолец, все дела. При этом, семейка — та ещё.

В любой спорной ситуации Жорж Милославский должен выбрать свои интересы в первую очередь. Так уж он, то есть я… короче оба мы, себя ведём. Эгоисты, чего с нас взять… И если маман реально перейдет границу, то по всем размышлениям главы сельсовета, более выгодно пацану объединиться с папой. А маму — уголовницу за борт. Пусть тонет одна. В принципе, учитывая, какая дичь в голове Лиходеева имеется, скорее всего, он так и мыслит.

Отлично. А мне что делать? Реально. Жорик, может, и выберет Аристарха Николаевича. Но Жорика, условно говоря, нет дома. А сижу внутри Жорика — я. В его, так сказать, благоустроенном теле. О чем никому не известно. У меня свои цели и свои интересы. Место в планах на будущее имеется только для Сереги и Аллочки. Хотелось бы, чтоб эти двое произвели меня на свет. Сестрицу можно пропустить.

Хотя бы на данный момент знаю приблизительно, какая между всеми нами: я, родной батя, Аллочка, госпожа Милославская с ее сынком, существует связь. И что? Про Виктора мне так никто, ничего и не рассказал. Теперь, после того, что услышал от Лиходеева, ясно, маман даст форы любому криминальному авторитету. Походу, дядьку она тоже нормально прокатила. Вопрос, в чем конкретно. Даже исходя из ситуации с Серёгой, уже понятно, ждать от этой женщины, имею в виду от Светланочки Сергеевны, можно чего угодно.

Но мне что делать с этой информацией? Во-первых, Дмитрий Алексеевич прав. Срок давности. Посадить ее вряд ли посадят. По крайней мере за Женю. Ну, да, Аристарху Николаевичу — подстава. Однако, он не в городском райно задницу греет, так то. При желании, быстренько все оформит, чтоб самого не касалось. К примеру, жена — сумасшедшая. А что? Нормальный вариант.

Как бы то ни было, скрывает свои посещения малой родины Светланочка Сергеевна не зря. И Серёгу прячет тоже не зря. Знает, походу, вряд ли Милославский вспомнит свое обещание "и в радости, и в горе". Правильно сказал глава сельсовета. Сегодня есть жена, а завтра …

Короче, некоторая информация имелась, но пока что, я не знал, как лучше поступить. Успокаивало одно. За родного батю Милославская сама подсуетилась. Главное, мыслим мы с ней в одном направлении. Ужас какой… Очень надеюсь, от Жорика мне только тело досталось. Не хотелось бы однажды утром проснуться и понять, что конченые материны гены взяли свое.

Я покрутил головой, вспоминая дорогу к универмагу. О всем произошедшем надо подумать. Сейчас к отцу нельзя. Где-то там трётся маман. Пойду-ка я реально посмотрю, что можно купить для формы. Игра никуда не делась. Правда, для себя я решил следующее. Один хрен уже затеялся процесс. Менять ничего не буду. Пусть состоится этот матч всех времён и народов. И сногсшибательное выступление команды чирлидерш. Только… Полетят они оба, и Николаич, и Диман. Один другого не лучше.

Пока мелкими перебежками шел к универмагу, а иначе нельзя, где-то рядом ползает змея особо опасная, невольно задумался об Ольге Ивановне. Она ведь даже не знает, что у нее есть внук. Осуждал ли я ее за ребёнка, брошенного в детском доме? Скорее нет, чем да. Всё-таки, есть во мне некоторая прагматичность. Учительница поступила в той ситуации так, как было наиболее оптимально. Факт. Девчонку, да. Жаль. Останься она с матерью… Хотя…Сложно судить. Реально сложно. Могло быть, что угодно. Любая трагедия могла произойти. Что уж теперь. Но в ситуации с игрой, я буду отталкиваться чисто от своих ощущений. Никто из этих двоих товарищей не останется в прикуре. Обоих в дерьмо лицом ткну.

Что я, не разберусь сам со своим производством? Сейчас главное, начать. А дальше… В конце концов, у меня имеется информация, которую можно против маман использовать. Не покусится же она на родного сына. Я надеюсь… Да, срок давности. Но вряд ли Светланочка Сергеевна допустит, чтоб настолько грязная история стала достоянием общественности.