Легенды доблестных времен - Валентин Леженда

Тараканы стартовали.

Но старт вышел удачным не для всех. Борясь за первое место, на стартовой прямой насмерть сцепились тараканы Красного Барона, Фернандо Неутомимого и Ральфа Неистового.

Воспользовавшись схваткой соперников, Кими Невозмутимый хорошенько пришпорил своего усатого «скакуна», легко выйдя на первое место.

Сэр Фитипальди не отставал.

Тараканов Красного Барона и Неутомимого Фернандо поливали водой, сами же наездники мутузили друг дружку кулаками, упав прямо в расступившуюся толпу. Ральф Неистовый, пару раз пнув ногой брата, дубасящего действующего чемпиона мира, благоразумно покинул место соревнований.

Болельщики знаменитостей тут же последовали примеру своих кумиров.

Площадь забурлила.

– Хорошо, что мы стоим далеко от стартовой прямой! – с облегчением проговорил Мелоун, наблюдая невероятную по ярости драку.

– Это я вам, дуракам, посоветовал! – не преминул напомнить гомункулус. – Ведь мне всё известно наперёд!

Поняв, что сболтнул лишнее, Йорик с запозданием прикусил язык, но, к его счастью, мысли оруженосцев были заняты совсем другим, а именно: борьбой на подступах к финишу.

Сэр Фитипальди, ловко управляясь со своим «скакуном», легко обошёл по широкой траектории лапландца и первым пересёк финишную линию.

– Ну а я что говорил?!! – рассмеялся гомункулус.

С трудом пробираясь сквозь толпу, возбуждённо обсуждающую завершившуюся гонку, оруженосцы поспешили за своим выигрышем.

Звездочёт без лишних вопросов отсчитал Гийому двадцать золотых монет.

– Вижу, вы расстаетесь с ними без сожаления! – решил всё-таки заметить наблюдательный Гийом.

– Именно так, любезный, именно так! – рассмеялся городской чародей. – Если бы ты знал, сколько я сегодня наварил… Вы единственные, кто поставил на сэра Фитипальди! Невероятно, не правда ли?

– Да уж…

– Гонки – дело совершенно непредсказуемое, я всегда это утверждал и впредь буду утверждать.

– А вы не боитесь… м… м… святой церкви? – ловко ввернул Мелоун, заговорщицки подмигивая звездочёту. – Вы так ловко зажигали свои фаерболы при таком огромном стечении народа.

– У меня личное разрешение Папы Римского на колдовство! – гордо ответил чародей. – После того как я вылечил ему острый псориаз, мне можно размахивать магическим жезлом даже перед носом самого Балониуса Сарабандского.

В подобную вседозволенность верилось с трудом, но Гийом благоразумно промолчал и, забрав причитающийся выигрыш, очень кстати вспомнил о приказе сэра Гэвина разузнать побольше о леди Эпл.

– Уважаемый… – Гийом поближе придвинулся к звездочету, чтобы их не могли подслушать шныряющие вокруг болельщики. – У вас в графстве, кажется, проживает завидная невеста…

– Да-да, – быстро закивал чародей, – леди Розалина Эпл.

– Ну и как она… ничего себе?

– С небольшим вывихом… – Звездочёт красноречиво покрутил пальцем у виска. – А в остальном весьма достойная леди.

– Ясно… – задумчиво протянул Гийом. – Ну а её странная фамилия?

– Её корма действительно слаба! – весело пропел звездочёт и оглушительно расхохотался.

Так и не дождавшись возвращения отряженных в город оруженосцев, благородные рыцари покинули паб.

Сэр Нэвил стоически нёс перекинутого через плечо верного Бертольда.

– Ну где же они?!! – Сэр Гэвин нетерпеливо посмотрел на клонившееся к закату солнце. – Нам до сумерек нужно попасть в замок леди.

И тут взгляд сэра Гэвина упал на медленно бредущего человека, несущего на спине огромный боевой щит.

Этот щит почему-то был определённо знаком благородному сэру.

– Постойте… секундочку… ведь это… ведь это МОЙ ЩИТ!!!

Услышав гневный вопль, тучный похититель бросился бежать, приволакивая правую ногу.

– Держи вора!!! – взревел сэр Бонифаций, метнув в злодея верную секиру.

Прочный щит спас мерзавцу его жалкую жизнь.

Тучный воришка бросил звякнувшую железяку на мостовую, нырнув в соседний переулок.

Сэр Гэвин подобрал часть своего обмундирования и, грустно изучив глубокую царапину, сокрушённо покачал головой:

– В наше время уже никому нельзя доверять, даже собственному оруженосцу!

– Золотые слова! – согласился с благородным другом сэр Дорвальд, с неприязнью думая в этот момент о ленивом, туповатом Мелоуне.

– Мерзавец, а, мерзавец, ну почему я до сих пор не нарезал из твоей спины кожаных ремней? – Так обратился к Гийому, нагнавшему благородных рыцарей уже за городом, сэр Гэвин.

– Зато я кое-что разузнал об интересующей вас леди, – попытался заговорить зубы хозяину прохвост.

– Ну-ну… – нетерпеливо буркнул едущий рядышком сэр Бонифаций.

– В городе говорят, что она немного того. – И Гийом красноречиво повторил общепринятый жест.

– В таком случае она нам подходит! – слегка хохотнул сэр Бонифаций. – У сэра Нэвила тоже с головой не всё в порядке.

Сэр Нэвил ехал сейчас во главе отряда и слышать беседу друзей не мог, тем не менее сэр Гэвин с неодобрением посмотрел на друга.

– Сэр Бонифаций, вы слишком категоричны в своих суждениях.

– Дявольщина! – невероятно довольный собой, подтвердил сэр Бонифаций.

До замка добрались ещё до сумерек.

Подъемный мост был опущен. Во многих окнах горел яркий свет – приём, судя по всему, был в самом разгаре.

Рыцарей беспрепятственно пропустили в праздничный зал, где уже толпились несколько закованных в доспехи женихов.

Знакомый юноша тут же поспешил навстречу к сэру Бонифацию:

– Рад снова вас видеть во здравии, господа!

– Взаимно!

– Скажите, вы сильны в поэзии?

– Ну, на Турнире Чести в грязь лицом не ударили! – не преминул похвастаться сэр Дорвальд, хотя его заслуга в той победе была минимальна.

– Нет… – поморщился молодой рыцарь. – Я имею в виду совсем иную поэзию… классическую, так сказать.

– Классическую?!! – не поняли рыцари.

– Ну да… как же вам объяснить… – Юноша не находил нужного сравнения. – Поэзия как смысл бытия, поэзия как единственный повод к существованию… когда каждое мгновение жизни наполнено сокровенным возвышенным смыслом…

– Гм… – кашлянул сэр Бонифаций, у которого от подобных рассуждений очень часто начинала болеть голова. – К чему вы говорите нам об этом?

– К тому, что леди Розалина как раз является поклонницей именно такой разновидности поэтического жанра. Поэзия – смысл всей её жизни. Кстати, господа, а вот и она!

Запели арфы, словно набегающий на морской берег прилив, и к благородным гостям спустилась прекрасная невеста.

Леди Розалина была невероятно мила, кротка, чиста помыслами и ликом. Было в ней что-то неуловимо античное, словно ожившая древняя статуя удостоила смертных своим волшебным присутствием. Блистающие начищенными доспехами женихи молча восхищались прекрасной дамой.

Правда, немного огорчал тот факт, что фигуру леди рассмотреть было невозможно, так как её тонкий стан скрывали весьма просторные на античный манер одежды.

– Друзья, я очень рада вам… – мелодично прощебетала красавица. – Скорее пусть представят всех вас нам…

– Гм… – снова кашлянул сэр Бонифаций, что означало крайнюю степень замешательства.

Что-то с этой приятной во всех отношениях леди было не так, и когда началась нудная процедура знакомства, сэр Бонифаций наконец понял, что ему не понравилось.

Леди Розалина говорила стихами.

Не все рыцари вовремя сообразили, в чём тут дело, и потому представлялись даме как обычно – имя, откуда родом, боевые заслуги.

Первым спохватился дородный рыжебородый ирландец с замысловатым гербом на грудной пластине.

– Сэр Макнаут Толки из графства Йолки, – гордо представился он, тут же заслужив от красавицы благосклонный кивок. – Победитель ужасных драконов, спаситель невинных душ. Я к вашим услугам, миледи! Водятся ли в ваших землях кровожадные медведи?

Мающиеся от безделья рыцари из бедных родов, которым мало что сегодня светило, покатились от хохота.

Сэр Толки гневно обернулся, и хохот мгновенно стих.

– О, благородный рыцарь, увы, – ответила леди, – в пределах нашей страны вы не найдёте ужасных чудовищ, нет здесь волшебных сокровищ и их неусыпных стражей – драконов. Правда, пара наглых баронов просили моей руки, смеясь над поэзией гнусно.

– Я проучу их, заставлю сожрать свои сапоги! – гневно вскричал сэр Толки. – Даже их поганой ноги больше не будет у вашего графства.

– О, вы храбры как лев! – восхищенно всплеснула руками красавица. – Наверное, немало прекрасных дев покорили вы сердце!

– Ну что вы, как можно! – пафосно воскликнул ирландец. – Жестоко ранят меня ваши слова, правдива молва о том, что черство у красавиц их сердце!

– Зря он так… ох зря… – покачал головою сэр Бонифаций и оказался прав.

После подобной тирады леди Розалина мгновенно потеряла всякий интерес к неуклюже слагающему стихи рыцарю, приветливо улыбаясь ожидающим своей очереди рыцарям.