Председатель 5 - Вай Нот

в Тартусе. А, сам понимаешь, как сильно флотские товарищи дорожат средиземноморской эскадрой. Так что, Владимир Владимирович, не переживай. Будет Филатов и твоим заместителем, и кандидатом, а потом и членом и ЦК. Может быть, и до члена Политбюро дорастет. Вот только ты не боишься, что растишь того, кто твоё место займёт?

— А чего мне бояться? Я за своё место драться с тем, кто лучше подходит, не стану. Придёт время, пооботрется Филатов в наших подковерных делах, и сменит меня. А потом может и тебя. Алексей Николаевич.

— Почему нет. Все мы когда-то уйдем. И Филатов — далеко не худший кандидат на моё место. По нему это видно.

* * *

После Нового Года практически сразу свершилось то, что уже давно обсуждалось как в кабинетах, так и в деревенских дворах нашего Ульяновского района. Наконец-то к Новому Пути присоединилась Красная Заря.

Это решение давно напрашивалось, ведь все три колхоза находятся достаточно близко, и совместное управление было удобно по многим причинам. Недаром в прошлом, часть полей Нового Пути незаконно экспроприировали в Красной Заре.

А ведь возвращали потерянные земли мы, если подумать, совсем недавно, но кажется, что прошла целая вечность. И вот теперь, можно снова забыть про вопросы межевания и использовать поля максимально эффективно.

Лапина Ивана Алексеевича, председателя Красной Зари перевели в другой район, а он особо и не возражал.

Также как и не возражали жители, теперь уже его бывшего колхоза. Прошли те времена, когда я для них был врагом. Конечно, остались и те, кто всё ещё относился ко мне с долей настороженности, но большинство сейчас были воодушевлены нашим объединением, особенно зная как круто пошли дела в гору у Света Коммунизма.

Однако, стоит сказать, что Красная Заря досталась мне в гораздо лучшем состоянии. Там уже была вся необходима инфраструктура, вплоть до ФАПа, да и участковый до сих пор базировался именно там.

Были и удобства, оставшиеся ещё со времён сытых лет под управлением ушлого Алексеева, но у них всё не так хорошо продумано, как у нас.

Так что я сразу же взялся за планирование модернизации колхоза. Ну, точнее не совсем я, а мой планово-экономический отдел. Своих ребят я мог уже назвать не только талантливыми, но и опытными. За два года работы, они успели стать авторами многих проектов, и мы с ними уже даже рассматривали варианты отправки их в другие колхозы на обмен опытом.

С новыми заботами дни летели быстро, уже скоро впереди замаячила посевная, а попутно я собирался заняться кадровыми перестановками. И очень скоро, вместе с нашим секретарём райкома, Емельяновым Николаем Петровичем, мы согласовали назначение Аллочки на должность парторга.

Всё потому, что я максимально серьёзно отнёсся к нашему разговору с Мацкевичем и теперь активно готовил Мясова к должности председателя колхоза.

И теперь это было особенно важно, ведь колхоз стал действительно большим, а значит нужно понимать все возможные тонкости. Так что Илья Прохорович теперь буквально стал моей тенью. Мы вместе занимались документами, вместе везде ездили и так далее. Маша шутила, что бывший парторг скоро у нас дома поселится и предлагала обустроить для него отдельную комнату. Мясов отшучивался, хотя на секунду я и впрямь задумался о том, что это могло бы быть удобно.

Тем более сейчас, когда мы готовились к первому большому собранию в этом году после объединения колхозов. На нём предстояло обсудить очень много, посевную, возобновление строительных работ, разные организационные вопросы и планы, которые нам предстоит выполнить в этом году и так далее.

Я хотел доверить его проведение Мясову, потому что он вдруг начал беспокоиться о том, что не особенно красноречив и делился со мной опасениями, что не сможет вдохновить людей на работу так, как делаю это я.

Я же ничего сверхъестественного в своих выступлениях не видел. На мой взгляд всё просто, главное понимать, чего хотят люди и не разочаровывать их. Если что-то пообещал, то в лепёшку расшибись, но сделай. И тогда доверие к тебе будет только расти, даже если ты совсем не умеешь красиво говорить.

Примерно это я и сказал Илье Прохоровичу, но он всё равно хотел, чтобы мы вместе проводили собрания, пока я ещё здесь.

Отказывать ему в этом я смысла никакого не видел, так что, когда наступил день икс, я лишь сказал пару слов в начале, а потом отошёл в сторону, позволяя Мясову полностью завладеть вниманием людей.

В первую очередь мы обсуждали его уход с должности парторга и назначение на неё Аллы. В целом, эти новости восприняли позитивно.

Но вот, когда он озвучил фамилию нашего нового комсорга, начался сущий кошмар.

А всё потому, что мы решили определить на эту должность не кого иного, как Митю Ягодецкого.

Стоит сказать, что даже мы принимали это решение в довольно бурном обсуждении. Но в конце концов решили, что польза от его активности будет гораздо выше, чем возможные недостатки.

Тем более, что никакой ерунды он уже давно не чудил. Семья воистину сделала из Мити иного человека. Сначала сработало положительное влияние Любови Алексеевны, а потом, с появлением усыновлённый сыновей, Митя стал совсем уж примерным и отвественным человеком.

Честно сказать, я до сих пор удивлялся таким переменам, потому что люди редко так сильно меняются в лучшую сторону. Чаще наоборот. Однако ж, Мите нашему это удалось. Но, судя по гвалту, который стоял среди собравшихся людей, не все это успели заметить.

Ему припомнили всё. И женские имена при стрижке овец, и большую спину мамы Полины, и ещё кучу всевозможных мелких эпизодов, когда Ягодецкий так или иначе сел в лужу.

Мясов пытался сгладить возмущение толпы:

— Это всё давно в прошлом. Лучше вспомните как он тонущих детей спас! А как помогает нашей молодёжи со спортом! А мини-выставка его фотографий нашего колхоза только недавно от вас же хорошие отзывы получила!

— Дайте мне фотоаппарат, и я не хуже сделаю! — особенно сильно возмущался Билетин Павел, они с Митей были почти ровесники и уже давно не слишком хорошо друг к другу относились, — да и вообще, где он⁈ Даже на собрание не явился! И как такому доверять ответственную должность!

Его поддержали множество других голосов. И вот здесь нам ответить было нечего. По какой-то причине, Ягодецкий и впрямь до сих пор не явился, хотя я знал, что они с Андреем должны были ещё несколько часов как вернуться из города.

* * *

Митя Ягодецкий в компании Андрея, ещё с утра отправился в Калугу по делам, вот только, кто бы мог подумать, что эти самые дела потребуют столько времени. И вот, уже уставшие и утомлённые долгой дорогой, они направились в Новый путь. Андрей гнал что есть сил, желая непременно успеть на объявленное ранее собрание. Митька же удобно расположился на пассажирском сидении и, сам того не заметив, задремал.

— Грузовики стоят, сломалось что-то поди…

Задумчивый голос Андрея заставил Ягодецкого открыть глаза и тут же посмотреть в окно.

В этот момент они проехали мимо развилки, на противоположной стороне которой стояли в ряд три грузовика и один фургон с надписью «Хлеб».

Митя заметил, как двое мужиков тащили мешки в фургончик, и это показалось ему очень странным.

— Стой, стой, стой, — Ягодецкий поспешил окликнуть водителя, — давай остановимся, а вдруг им помощь нужна. Что-то ходят там, смотрят, таскают…

— Времени мало, ты про собрание не забыл?

— Успеем, не переживай! — заверил того атлет, наблюдая, как их машина медленно отдаляется от грузовиков, — я быстро сбегаю, ты же меня знаешь.

Несмотря на желание продолжить поездку, Андрей всё же остановился. Вдруг и правда случилось чего, другие машины тут ездят не часто.

— Ладно, ты сходи к ним, а если помощь понадобится, крикнешь, — устало кивнул Андрей.

Ягодецкий медлить не стал. Он тут же открыл дверь и бегом направился к грузовикам, где как раз во всю кипела работа.

Казалось, мужики даже не обратили внимания на мимо проезжающую машину, впрочем, оно и не удивительно, ведь остановились жители Нового пути на довольно приличном расстоянии.

Митя заметил, как один из них подал другому мешок, а тот понёс его в сторону фургона. Если бы атлет только знал, в какую мутную схему полез, но нет,