Случайный билет в детство - Владислав Стрелков

— Чего это у тебя такое счастливое лицо? — спросил Савин, облокотившись об поручень.

В ответ пожал плечами и улыбнулся. Как объяснить Олегу мое состояние? То, что я сейчас чувствую себя едущим в центр города на автобусе, который будто машина времени, погружает меня в прошлое все глубже и глубже. Тут Савину надо объяснять сразу всё, с самого начала истории. Но не поверил бы он в моё попадание из будущего. Так что я лучше помолчу.

ЛИАЗ весело катил по проспекту, а я с интересом смотрел в окно. Мелькали знакомые с детства остановки: «Алмагуль», «Университет», «Весновка»… они совсем другие, как недавно видел, когда из аэропорта на Савиновской машине ехал, но они сейчас мне больше нравятся. Такими, как сейчас.

На остановках выходили и входили пассажиры. Водитель внятно объявлял название следующей остановки, дразня мою память, а я мысленно торопил его: «давай быстрей, вези туда».

— Следующая Виноградова, — раздается в динамике. Это остановка наша.

До магазина спортивных товаров «Динамо» предстояло идти пешком, так как около него автобусных маршрутов не проходило, но находился он недалеко, всего пара кварталов по улице Советской. Сам магазин — обычная стекляшка, занимающая первый этаж жилого дома. Мы вошли внутрь и я с интересом осмотрелся. Первое впечатление не такое, как в том гастрономе. Налево обувной отдел и одежда всякая, спортивной направленности, направо прилавки с всякими мелочами, типа эспандеров, гантель, хоккейных клюшек, лыж, прочие спортивные и туристические товары. И главное — все смотрится. Не так, конечно, как в будущем, но вполне прилично. Когда-то тут я покупал себе кимоно, когда начал плотно заниматься самбо, тут же выбирал кеды и спортивные костюмы нашего производства, маску и ласты, удочки и блесны…

У одного прилавка, что рядом с вещевым отделом толпились люди.

— Что-то тут продают такое, — сказал Олег, — посмотрим?

Мы подошли ближе. Оказалось тут очередь за кимоно. Вот это номер! Только об этом думал. Савин что-то подсчитал в уме и двинул меня локтем.

— Давай купим?

— На кой?

— Для занятий карате, конечно!

— Эко как! — удивился я. — Думаешь, надел и сразу крутым стал?

— А че? — обиделся Олег. — Можно начать, удары там всякие…

— Ты лучше утром, пораньше вставай, — прервал я Савина, — и зарядку делай. А то скоро «трудовая мозоль» вырастет.

Тот непонимающе захлопал глазами.

— Какая ещё мозоль?

— Живот, — улыбнулся я, — вот такой.

И, как помнил, примерно показал размер будущей объемной части тела друга.

— Ну тебя, — оттолкнул меня Олег, — не будет у меня никакого живота.

— Ага, — усмехнулся я, — если меня не послушаешь. Ладно, пойдем котелки смотреть.

И мы пошли вдоль прилавков. Я задержался у стойки с лыжами. Провел рукой по деревянной лакированной поверхности. Пластиковых лыж в продаже ещё долго не будет. Много чего не будет. Но ездить мы учились именно на них. И ломали их много, так как горки тут ог-го-го! Крутые. Санок порой на сезон не хватало, не то, что лыж. А клюшки? Я даже взял одну, рассматривая. «Динамо» — написано на боку. В Нижегородской области делают, кстати. Тоже ломали пачками.

— В горы возьмешь, — съязвил Олег, — вместо посоха.

— Угу, от медведей отбиваться. — Я поставил клюшку обратно. — Пошли, вон, там котелки, вроде.

Савин обозрел тур-посуду и сказал:

— Чет-то они все какие-то… мелкие, что ли.

— Нормальные, — отвечаю и прошу продавщицу:

— Покажите мне, пожалуйста, вон тот котелок.

Получив требуемое, я хмыкнул — у меня имелся такой же. С ним я обычно на рыбалку с ребятами ездил. Двухлитровый, с толстыми стенками, округлый и с крышкой. Его вполне хватало, чтобы вскипятить чаю, или сварить уху. Е-моё! Да я его тут, в «Динамо» и покупал. Вот так совпадение!

— Да ну-у-у, — протянул Олег, критически оглядывая дюралевое изделие, — не котелок, а каска фрицевская. Да и мал больно.

— Ничего ты не сечешь в этом вопросе, — отвечаю ему, — самое то!

— Что, то? Нас сколько будет? Класс целый!

— А ты что, огромный казан хотел купить? — усмехаюсь я. — Как носить такую тяжесть? А в этом котелке на трех-четырех человек хватит поесть сварить и воду для чая согреть, быстро причем.

— Ладно, — сдался друг, — только я другой возьму, а то будут говорить, что Савин в немецкой каске суп варит.

— Твоё дело, — отвечаю и обращаюсь к продавщице:

— Сколько он стоит?

— Четыре рубля двадцать копеек.

— А мне вон тот. — И Олег показал на полку.

— Этот четыре рубля стоит. Будете брать? — спросила продавщица.

— Минутку, — ответил Олег и повернулся ко мне, — у тебя сколько с собой бабок?

— Рублей двенадцать с мелочью, а что?

— Сейчас одиннадцатый час, сразу домой ехать неохота, давай в парк Горького сходим. Гульнем немного, в игровых автоматах поиграем, — и Савин похлопал по карману, где зазвенела мелочь, — а за котелками потом зайдём.

Как тут быть против? Помнится, мы много раз ездили отдыхать в парк. Аттракционы в Луна-парке, карусели всякие, колесо обозрения… здорово!

— Согласен.

— Мы позже зайдем, — сказал Савин продавщице, — погуляем пока.

Продавщица забрала у меня котелок и отошла.

Мы вышли из магазина. На углу перекрестка я увидел парк. Это же парк Двадцати восьми Панфиловцев! Ноги сами понесли меня туда.

— Стой, ты куда? — схватил меня Олег. — Нам сюда.

И показал вниз по улице, идущей вдоль парка.

— Давай через парк пройдем, к огню сходим, — говорю ему.

— Давай, — пожал плечами Савин, — только попьём газировки.

Он показал на три аппарата, стоящих на углу магазина «Динамо». День обещал быть жарким и пить уже хотелось. Подошли ближе. Из трех аппаратов работал только один, но в его проёме стояли три стакана.

— Монеты у тебя есть? — Савин сунул руку в карман. Я тоже зазвенел мелочью, отыскивая трехкопеечные монетки. Пока отбирал монеты, Олег уже намыл в мойке стакан, поставил его и бросил монетку. Аппарат коротко прозвенел, скачущей внутри монеткой, хрипнул и выдал порцию сиропа, затем с шипением наполнил его газированной водой. Следом стакан поставил я.

Как же вкусно! Жаль, но такого в будущем уже не будет. Все эти напитки — Кока-Колы, Пепси, Спрайты… это все не то. Я пил четвертый стакан.

— Это называется — дорвался, — хмыкнул Олег, глядя на меня. — Ты так воду смаковал, совсем как мой папа, когда коньяк пьет.

— Вкуснота, — довольно говорю, — выпил бы ещё, но монеты кончились. Ладно, пошли.

Мы стояли у мемориала довольно долго. Здесь удивительная прохлада и тишина, такая, будто мир в этом местечке замер, затаился в скорби. Все тут говорило — прислушайся, и ты услышишь грохот боя, а люди, воплощенные в граните, закрывшие собой путь к столице, вновь рванутся навстречу смерти. А за ними кремлевская стена…

Когда-то, ещё курсантом, вот так же стоял и смотрел на Вечный Огонь, а в голове сами собой рождались строки: «Я в пламени живу давно…».

— За нами Москва! — тихо прочитал Савин. — А ведь наши были, здешние.

— Да, — киваю я, — дивизию формировали тут, в Алма-Ате и сразу же на передовую.

— Цветов много. — Произнес Олег.

Да, цветов много. Пока мы тут стояли, несколько человек положили гвоздики к Вечному Огню. Цветы лежали почти по всему периметру гранитной плиты. Савин тронул за руку:

— Слушай, а ведь твой дед воевал, он тебе рассказывал о войне?

— Нет, — качаю головой, — не любил он о ней говорить.

— И мой тоже, — вздохнут друг.

Мне было девять лет, когда он умер дед, но я хорошо его помню. Он был веселым, общительным, много историй рассказывал, сказок, но всегда замолкал, когда я про войну спрашивал. Взгляд при этом у него грустный становился. И уже только потом понял — почему. Я не был на войне, но знаю — кто смерти в глаза посмотрел, о войне рассказывать не любит. Даже ребята из нашего отряда, что побывали в Чечне, не распространяются об этом. Все больше о снятиях стресса и о последствиях после него. Сейчас думать об этом почему-то не хотелось.

— Пойдем?

Я повернулся и пошел к зданию дома офицеров. Мы прошли вдоль него, затем спустились к остановке. Ждали совсем недолго. В сторону парка Горького шли почти все маршруты. Первым подошел двенадцатый троллейбус. Сели, взяли билеты, бросили в кассу по три копейки и прошли назад, но не к заднему окну, как обычно, а уселись на последнее свободное сидение.

— Кстати.

Я достал деньги и отложил четыре тридцать в другой карман джинсов. Олег вопросительно брови.

— На всякий случай, — пояснил я, — вдруг в парке увлечемся и потратим все.

— Дельно, — согласился Савин, и тоже отложил часть денег. Подсчитав остальное хмыкнул:

— Ну и гульнем! У меня восемь с мелочью.

— У меня почти также.