Категории
Самые читаемые

Бред - Марк Алданов

Читать онлайн Бред - Марк Алданов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 65
Перейти на страницу:

— Будет сделано, — примирительно сказал он.

— ...Так Майков не кончил самоубийством? — спросил Шелль.

Полковник развел руками.

—   Не знаю. Мне только известно, что он умер. Почему вы думаете?

—   Просто предположение.

—   Оно очень возможно.

А может быть, рак простаты?

—   Почему рак простаты?

—   Или просто он задохнулся в советской атмосфере. — Шелль хотел было сказать о рыбах, задыхающихся в Мертвом море, но вспомнил, что уже это говорил.

—   Как вы можете тут делать какие бы то ни было предположения?

—   Ололеукви помогло.

Полковник смотрел на него удивленно.

—   Не понимаю. Это, кажется, то ваше снадобье? Снотворное?

—   О, нет, не снотворное. Между бредом и сном очень мало общего. Да и бред от этого снадобья особенный. Он вначале почти разумен и логичен, всё часто освещается по-новому, всё ясно, проникаешь даже и в чужую душу. Потом начинаются заскоки, тоже промежуточные, прогрессирующие, с прорывами в бессмыслицу. Кончается обычно полной ерундой, особенно когда хочешь прийти в себя... Неужели у вас никогда не: было такого чувства: сейчас увижу то, чего другие не видят!

—   Не было, — сухо ответил полковник. — Я никаких снадобий не принимаю... Я хотел поговорить с вами о вашей дальнейшей работе. Прежде всего искренне благодарю вас за ту даму.

—   Она оказалась полезной?

—   Более или менее.

—   Ее карьера устроилась, — сообщил весело Шелль и рассказал о Празднике Красоты. — Если б вы здесь пробыли некоторое время, я послал бы вам приглашенье. У вас наверное есть с собой фрак или смокинг? Теперь и к английской королеве можно, кажется, приходить во фланелевом пиджачке, но к нам нельзя. Я буду в маскарадном костюме. Я изображаю одного из телохранителей дожа.

—   Одного из телохранителей дожа, — повторил полковник, слушавший внимательно, как всегда, но с всё росшим удивлением. — Извините меня, вы уверены, что вы здоровы?

— Совершенно уверен. Маскарад очень приятное развлеченье. Там вы увидели бы и Эдду.

—   Мне она больше не нужна. А вот для вас я скоро буду иметь дело.

Спасибо, но едва ли я могу быть вам полезен, — сказал Шелль и вынул чековую книжку, предвкушая эффект. — как наше дело не состоялось, то позвольте вернуть вам ваши две тысячи долларов. Я их получил в швейцарских франках и в швейцарских же франках вам возвращаю: восемь тысяч пятьсот сорок франков, так? — небрежно спросил он.

—   Позвольте... Это не к спеху. В том, что дело отпало за смертью Майкова, никакой вашей вины нет.

—   И вашей тоже нет.

—   Но я не отказываюсь от работы с вами в дальнейшем. Разве вы отказываетесь? Или вы мною недовольны?

—   Нисколько. Просто я не привык получать деньги даром. Если вы помните, я вам говорил, что, быть может, брошу разведочную работу. Тогда я всего вам не сказал. Видите ли, я женился, — сказал Шелль, хотя решил было этого не говорить.

—   Женились?

—   Да. Женился.

Полковник вдруг расхохотался. Это случалось с ним не часто.

—   Поздравляю вас!.. Искренне поздравляю... Желаю счастья.

—   Спасибо. А почему вы развеселились, если смею спросить?

—   Пожалуйста, извините меня... Видите ли, я всё не мог понять, что вы за человек... Вы ведь и на виолончели играете!.. Теперь это понятнее. Быть может, вы пошли в разведку, чтобы устроить себе необыкновенную жизнь, а вдруг ваша жизнь станет обыкновенной? Если вы «раскаялись», то в вас раскалюсь, так сказать, виолончельное начало.

—   Очень может быть, — холодно ответил Шелль.

— Позвольте выпить за ваше счастье этого зеленовато- желтого вина, почему-то называемого белым.

Они выпили еще по бокалу. Шелль взглянул на часы.

—   Вы спешите?

—   У меня есть немного времени... Вы, очевидно, прежде считали меня авантюристом по природе?

—   Не в худом смысле. Но ведь у вас в самом деле было немало авантюр. Если позволите сказать откровенно, я думал, что вас в жизни интересуют только авантюры, женщины и деньги.

— Да ведь это очень много. Всё же можно пройти через большое число авантюр, не будучи авантюристом. По природе

поди, авантюристами бывают редко, их создают обстоятельства. В СССР, например, авантюристами могут быть только сановники... В былые времена я избрал бы карьеру военного.

—   Вы ведь и были летчиком в пору гражданской войны в Испании. Кажется, в лагере республиканцев?

—   Так точно. Они платили иностранным летчикам огромные жалованья.

—   Отчего же вы лучше не служили в русской армии? Впрочем, я забыл, что вы не русский, а аргентинец.

—   Я не русский ни по паспорту, ни по крови. И у меня были очень серьезные причины не служить советскому правительству. Кроме того, когда я был молод, советская армия была еще очень слаба, а я слабых не люблю... В былые времена еще была карьера для людей, любящих авантюры, хорошая, быстрая, никаких достоинств и дарований от человека не требовавшая: революция. Но ее в наше время монополизировали коммунисты, а я их ненавижу. Теперь мне делать нечего.

—   У вас есть, однако, интересное дело.

—   Вы его считаете интересным? Правда, вы в нем, так, сказать, поэт. Странно: в разведке трудно не стать циником и мизантропом, а вы циник и мизантроп лишь в меру, в очень небольшую меру.

—   Я даже совсем не циник и не мизантроп.

—   И еще удивительно: вы не болтун. Как ни странно, у нас огромное множество болтунов.

—   Это, к сожалению, верно, — сказал полковник. «Ты первый», — подумал он. — Так, так... Я надеюсь, что на службу к нашим противникам вы ни в каком случае не пойдете?

—   В этом вы можете быть совершенно уверены. Кажется, какой-то из английских королей шантажировал папу Александра тем, что грозил принять мусульманскую веру. Я в большевистскую веру не перейду. Если во мне есть хоть что-либо, подлинное, то это ненависть к ней... Еще не знаю, что буду делать. Теперь самая опасная из профессий это быть летчиком пробующим новые аэропланы.

«Ох, вечно рисуется! И храбростью, и цитатами», — с досадой подумал полковник.

— Сильные страсти исчезают у людей с годами или, т сказать, приходят в коллоидальное состояние, — сказал он, в его тоне скользнула насмешка.

—   Да, вы правы. Я не так стар, как вы, но тоже немолод, и мне надоело рисковать жизнью. А от всего связанного с политикой я буду всячески сторониться. Мне нынешнее положение в мире напоминает тот бессмысленный хаос, который бывает в конце старых комических фильмов, когда все куда-то бегут, кого-то толкают, что-то опрокидывают. Публика хохочет, хотя смешного ровно ничего нет. Так теперь и в мире.

—   Не вижу этого. А смешного действительно мало... Так вы выходите в отставку? Собственно, женитьба для отставки не причина.

—   Я женился на барышне, у которой нет ни души родных, и я ее надолго оставлять не могу. Вы, конечно, предположили, что она богата. У нее нет ни гроша.

—   Но если вы небогаты, то тем более, зачем же вам покидать службу и возвращать мне аванс? Я думал всё-таки, что вы любите наше ремесло.

—   Терпеть не могу.

—   Да, вы мне это сказали. Но люди часто так говорят. Спросите знаменитых писателей, журналистов, политических деятелей. Они вам скажут, что проклинают день и час, когда избрали свое занятие.

—   Не все. Людовик XIV говорил: «Mon délicieux métier de Rоу...» Вы служите своей стране, а я служил тем, кто больше давал.

—   Вы слишком часто говорите такие вещи, для того чтобы они были правдой. Полной правдой... А я и в разведке знавал бессребреников.

Вам, значит, повезло, я таких ни в каком деле не знал. Но всяком случае, я сам отнюдь не бессребреник. Я люблю то, что дают деньги: «красивую жизнь», как часто иронизируют. Вернее, не столь люблю красивую, сколь ненавижу некрасивую, жизнь бедняков. Большевики, быть может, и погибнут оттого, что они дают своим людям мало красивой жизни. По-моему, вам следовало бы тратить миллиарды на подкуп государственных людей во враждебных государствах, это было бы далеко не самым непроизводительным из ваших расходов.

—    Так и воевать было бы легко: подкупили вражеского главнокомандующего, вот победа и обеспечена, правда? Только я таких случаев в военной истории что-то не помню, — ответил полковник. «Он и в разведку верно пошел отчасти для красивой жизни. И наружность у него такая. Кажется, во французской армии при каком-то из Людовиков был установлен приз за воинственную наружность. Я ему присудил бы, и он был бы очень доволен. Будь он среднего роста, вся его ' жизнь, быть может, сложилась бы иначе. О таких, как он, говорят: «Похож на хищную птицу». На птицу нисколько не похож, а что-то хищное в его наружности есть, особенно в профиль». — Вы не очень понятный мне человек.

—    Ничего непонятного. Я человек без рода и племени, вечный повсеместный «sale étranger». И вдобавок предельный эгоист, «со всех сторон окруженный самим собой», как говорил Тургенев. Точнее я был таким. А выбор ведь у нас почти у всех ограниченный. Когда человек молод, его жизнь чаще! всего отравляет бедность. Когда он стар, ему нет большой радости и от денег. А у меня вкусы менялись. Ребенком я мечтал о том, чтобы стать приказчиком в кондитерской, потом; хотел стать шофером, еще позднее военным. Теперь же мечтаю о тихой спокойной жизни.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 65
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Бред - Марк Алданов торрент бесплатно.
Комментарии