Русский царь Иосиф Сталин, или Да здравствует Грузия! - Ольга Грейгъ

Самолетный строй как-то быстро расстроился, развалился и в беспорядке отошел в сторону моря. Но тут их агрессивно атаковали советские истребители.

Нарком спросил командующего авиацией: «Ермаченков, чьи эти истребители?»

А когда генерал назвал эскадрилью, предложил поехать к летчикам и поблагодарить. Уже на летном поле Николай Герасимович пожелал познакомиться с летчиками, сбившими фашистские бомбардировщики. «Чем, скажите, я могу их отметить?» – спросил нарком у командира эскадрильи.

«Товарищ народный комиссар, – доложил весьма шустрый командир, – все летчики – сержанты и давно уже заслужили стать лейтенантами».

Подошедшие летчики узнали наркома, которого до этого видели только на фотографиях и смутились. Николай Герасимович обнял каждого по-отечески, объявил благодарность перед строем, щедро всем присвоил звания лейтенантов и наградил часами. Говоря о подарках, он, обернувшись к генералам, спросил: «У вас, генералы, с собой нет часов?»

Оба генерала тут же сняли свои наручные часы и Кузнецов вручил их отличившимся летчикам.

А по прибытии в Москву Николай Герасимович дал указание начальнику управления кадров сразу же оформить необходимые документы о присвоении офицерских званий и награждении всех часами.

Мой собеседник Семен Михайлович Лобов, любящий рассказывать не только веселые истории, сказал мне, что ему довелось встретиться с Николаем Герасимовичем после войны, в 1948 году. В год, когда товарищ Сталин и сопровождавшие его Косыгин и другие члены правительства посетили город Севастополь.

В мае 1948 г. С. М. Лобова назначили командиром Краснознаменного крейсера «Ворошилов», в середине июля из Москвы поступило указание о том, что крейсер будет участвовать в выполнении особо важного задания командования. О чем конкретно идет речь, Семен Михайлович не знал, но как дисциплинированный офицер вопросов не задавал. Ему было известно лишь, что такое же задание получил и экипаж Краснознаменного линкора «Севастополь».

Наступил август. В первые дни последнего летнего месяца стояла нестерпимая жара. В свободное от работы время севастопольцы отдыхали на пляжах. В один из дней многие жители города обратили внимание как со стороны улицы Героев Севастополя на большой скорости влетели три блестящих черным лаком автомобиля и на максимальной скорости пронеслись по улицам. Но никто из праздных зевак и случайных прохожих не мог даже предположить, кто пожаловал к ним в Севастополь. На главную базу Черноморского флота тайно прибыл вождь СССР Сталин.

Вождь всматривался в быстро меняющиеся картинки городской панорамы через зеркальное пуленепробиваемой стекло; его взгляд был сосредоточен. Иногда казалось, что он не замечает бесконечной чередой сменяющихся разрушенных зданий. Этот однотипный пейзаж разрушений, вызывающих тяжкую грусть, был увиден им еще в июле 1945 года, когда он в поезде ехал на Потсдамскую конференцию. Сталин из окна купе видел изможденных от голода людей, одетых в изношенные куфайки, а то в солдатские гимнастерки или даже в немецкие кителя… Страна голодала и нищенствовала, но пережившая войну, надеялась и жила.

Теперь схожую грустную картину он наблюдал на улицах Севастополя. Ровно год назад Генсек отдыхал в Крыму, в Ялте. Жил в том же самом дворце, в Ливадии, в котором проходила знаменитая Крымская конференция. Тогда, в 1947-м, зашел разговор о восстановлении освобожденного в мае 1944 г. Севастополя. Сталин вызвал к себе 43-летнего заместителя председателя Совета Министров хмурого и молчаливого Алексея Николаевича Косыгина....

Косыгин Алексей Николаевич /р. 8.(21).2.1 904, Петербург/, деятель Коммунистической партии и Советского государства; член Политбюро ЦК КПСС. Председатель Совета Министров ССР. Член Коммунистической партии с 1927. Родился в семье рабочего-токаря. Пятнадцатилетним юношей ушел добровольцем в Красную Армию, служил в ее рядах в 1919—21.

После демобилизации с 1921 учился в Ленинградском кооперативном техникуме, по окончании к-рого в 1924 в течение шести лет работал в системе потребительской кооперации в Сибири. В 1930 поступил в Ленинградский текстильный институт им. С. М. Кирова…

В годы Великой Отечеств, войны 1941–1945 проводил большую организаторскую работу по перестройке народного хозяйства для нужд обороны страны…

После преобразования Совнаркома СССР в Совет Министров СССР А.Н.Косыгин с 1946 по март 1953 заместитель председателя Совета Министров СССР, одновременно в 1948 министр финансов СССР, а в 1949—53 министр легкой промышленности СССР

Уже после беседы с вождем Алексей Николаевич встретился с первым секретарем Севастопольского горкома партии П. И. Лесиком «Как обстановка в городе, Павел Иванович?» «Обстановка в городе, товарищ Косыгин, здоровая. Горком партии…»– Лесик стал докладывать о работе партийных, комсомольских и профсоюзных организаций, помощи Крымского обкома ВКП(б), о подборе кадров, затронул вопросы хозяйствования. «Хорошо, товарищ Лесик, достаточно, – прервал его нескончаемый монолог Алексей Николаевич. – Хочу вот пройтись по городу и ознакомиться с тем, как живут севастопольцы. И еще, – видя готовность Лесика его сопровождать добавил Косыгин, – никакого сопровождения со мной не должно быть. Возьму себе в помощь одну Антонину Алексеевну».

Второй секретарь Севастопольского горкома ВПК(б) Антонина Алексеевна Сарина охотно приняла предложение заместителя председателя Совета Министров СССР. И, тепло улыбаясь, напомнила об их встрече еще в 1944 году, в Москве. Косыгин несколько хмуро выслушал Сарину и предложил не мешкая начать пеший осмотр города, причем непременно с рынка.

Город представлял собой весьма горькое зрелище, хотя часть улиц расчистили, а кое-как восстановленные первые этажи домов и полуподвалы жители сумели приспособить под жилье, поросшие бурьяном руины были молчаливыми очевидцами недавних жестоких боев за базу Черноморского флота.

Севастополь был освобожден ровно за год до завершения войны. Своих освободителей город встретил совершенно разрушенным и сгоревшим. И где было взять той самой мифической живой воды, которой можно было поднять город из руин и оживить его жителей?

Помочь могла только столица нашей родины Москва и руководители государства.

Потому-то в 1944 году и поехали в Москву депутат Верховного Совета СССР, председатель горисполкома Василий Петрович Ефремов и секретарь горкома ВКП(б) Антонина Алексеевна Сарина. Председатель Совнаркома РСФСР Алексей Николаевич Косыгин на жалобы о том, что в городе не найдешь ни щепки, ни одеяла, отвечал, что, увы, такое положение сложилось повсюду, на всей территории страны, где заклятым смерчем прошла война. «Постепенно, – утешал он, – все уляжется, дойдут у нас руки и до Севастополя. А пока потерпите». Он перелистал альбом аэрофотосъемки, сделанной летчиками Черноморского флота: город в руинах, идентичная панорама без конца и края. Глухо произнес: «Что же это такое? Как же вам помочь?» Растроганный Алексей Николаевич тут же позвонил в Махачкалу, принялся с жаром кому-то на том конце провода объяснять ситуацию в Севастополе, но ему ответили, что и так помогают и перевели 4 млн. рублей, собранных людьми.

Алексей Николаевич, не зная, какие еще найти доводы, предложил: «Пошлите в Севастополь делегацию, пусть посмотрят, поговорят, а потом своим людям расскажут…» И уже обращаясь к делегатам из Крыма, грустно рассудил: «Думаю, мы найдем возможность помочь нашему российскому городу, городу русской славы Севастополю. Но для этого вам надо поехать в Иваново к ткачихам, рассказать им о героизме севастопольцев, особенно женщин. Ивановские ткачихи многие потеряли на войне своих близких, мужей, отцов и братьев. Они поймут вас и обязательно поделятся даже последним…»

Та обстоятельная и доброжелательная беседа с А. Н. Косыгиным действительно пошла на пользу Севастополю. Строительные материалы пошли с Дальнего востока, Сибири, Урала, Нечерноземья, средства на счет Севастополя перечисляли военные и гражданские моряки-дальневосточники и балтийцы. Ивановские ткачихи прислали несколько эшелонов мануфактуры для женщин Севастополя, которым тогда, можно сказать и так, не в чем было выйти на улицу. Тяжелейшим, но и дававшим новую надежду был тот год: жители города с тяжелым волнением и слезами на глазах встречали каждый эшелон, прибывающий из необъятных просторов России, с заводов Москвы и Ленинграда, Свердловска и Новосибирска, из других городов шли составы, груженные материалами, аппаратурой и т д. Позже стали возвращаться эвакуированные; образовались палаточные городки строителей.

На развалинах севастопольских домов еще были видны записи саперов «Проверено. Мин нет», но уже началось возрождение, восстановление.

А если точнее, то строительство города началось с нулевого цикла.