Шлюха-2 - Нина Леннокс

— Есть еще новости! Притом, смешные. Думаю, не надо спрашивать, помнишь ли ты

Эндрю.

Линия на приборе резко пошла вверх и опала. Девушка издала тихий смешок.

— Точно, помнишь! Даже сейчас хочешь его убить? Знаешь, он никогда мне не нравился.

Этакий смазливый мальчишка, привыкший ко всему хорошему с детства. Просто я видела, как ты ревновал, как ты бесился. Меня привлекают настоящие мужчины… Вернемся к

нашим баранам, то есть, к Эндрю. Он потерял все! Прикинь? Интернет полон информации

и фоток об этом. Видно, жизнь так и не научила его принимать правильные решения.

Бизнес трещит по швам, с отцом разругался. Такой дурак!

Линия на приборе опять сделала движение. Девушка нахмурилась. Может, врача позвать?

Это нормально, что она так скачет? Расскажет еще одну историю и позовет.

— Приготовься к еще одной истории. Это, вообще, атас! Теперь на очереди Алисия. Да, да, ее ты, конечно, помнишь. Только, на этот раз, ревновала я, и ты этим пользовался. Мы с

тобой идеально друг другу подходим. Даже методы доставления боли выбирали одни и те

же. Плюс ли это? Слушай, что с ней произошло. Она, все-таки, вышла замуж! Никогда не

догадаешься, за кого. За олигарха Браумана, — засмеялась Ирина. — Он такой

неприятный внешне: два подбородка, одышка, двести кило лишнего веса, кудри, как у

пуделя. Лучше не буду продолжать. Столько всего произошло… Вроде, ты совсем недолго

лежишь в больнице, а мир успел перевернуться с ног на голову. Нельзя так долго спать!

Ты все пропустишь…

Она смотрела на его лицо, и грусть наполняла душу. Черт, сейчас она была там, где всегда

хотела быть ее душа. Какая глупость. Когда он был на грани смерти, когда в ее жизни не

осталось ничего, она, наконец, обрела покой.

— Прости за то, что я жива, за то, что помню о тебе, — прошептала она строки из песни.

— Прости за тот недолгий путь. Пожалуйста, постой. Прошу, не уходи, побудь еще

немножечко со мной…

Его пальцы сжали ее, чего она никак не ожидала. Ирина вскрикнула, подскакивая на

месте. Приборы все разом запищали. Она закричала, зовя помощь. В палату вбежали

медсестры и доктор.

— За-ра, — по слогам прохрипел Макс, сжимая и разжимая пальцы.

— Больной подал признаки жизни! Всем посторонним — вон из помещения! —распорядился врач, но она не сделала и шагу в сторону двери.

— За… ра…

Услышав еще раз свое имя, девушка выбежала. Понеслась вниз и пулей вылетела из

больницы. Ее не было там. Не было. Он звал ее. Да, как же так? Он же лежал без сознания!

Она не могла отдышаться и прийти в себя, понять, что происходит. Ирина зажгла сигарету

и затянулась. Хорошо! Давненько она не курила. Никому это не нравилось, ни Леше, ни

Максу…

— Немедленно потушите сигарету! — заорал на нее доктор. — Здесь запрещено курить!

— Можно узнать ваше имя, доктор? — спросила она, делая еще одну затяжку.

— Валентин Иванович.

— Так вот, Валентин Иванович, отвалите от меня уже! — крикнула она и, бросив на

крыльцо сигарету, придавила ее носком сапога, сверля взглядом врача. Достал.

— Как вы смеете так со мной разговаривать?! Между прочим, я лечащий врач вашего…

вашего… Кем он вам, все-таки, приходится?

— Не ваше дело.

Валентин Иванович насупился, но произнес:

— Мое дело — привести к нему каких-то Зару и Диану. Кто это? Он зовет их, просто

сходит с ума. А нервничать ему сейчас категорически нельзя.

Ирина замерла, даже пульс замедлил свое биение. Он звал их…

— Так, вы можете им позвонить, чтобы они приехали?

— М-могу, да.

Она развернулась и пошла обратно, к нему. Доктор что-то кричал ей вслед, но ей было

плевать. Ирина на миг остановилась перед его палатой. Лишь бы сердце не выпрыгнуло на

пол. Толкнула дверь и зашла. В палате находились две медсестры.

— Зара… — еле слышно произнес Макс, его голова была повернута в ее сторону.

Медсестры покинул палату, а Ирина подошла к нему.

— Ты тут.

— Я… да, тут. Случайно оказалась здесь. Стефан занят… — неуверенно ответила она, избегая смотреть ему в глаза. Лицо было все в ссадинах, синяках и кровоподтеках.

— Ты была тут, долго… Что-то говорила…

Девушка про себя молилась, чтобы он не вспомнил ее главных слов. Человеческая память!

Был без сознания, а что-то помнит.

— Зара… — протянул к ней руку, но она не ответила. Макс закрыл глаза, выравнивая

дыхание. — Быть овощем — чертовски неудобно.

— Ты поправишься. Овощеподобное состояние временно, — ее губы дрогнули в улыбке.

— Подойди ближе, пожалуйста. — Она подошла. Он прикоснулся к ее руке, учась заново

двигать пальцами. — Ты дашь мне шанс все исправить? Ради Дианы…

— Не произноси ее имя вслух! Ты не имеешь на это права, — покачала головой Ирина, вырывая руку. — И никакого шанса. Никогда. Не в этой жизни, нет…

— Зара… — прохрипел Макс, чувствуя свинцовую тяжесть во всем теле, даже в веках.

Сейчас уснет.

— Зары нет, и можешь ее не искать. Она умерла. Прощай навсегда.

— Стой…

Она убежала, только ее черные волосы мелькнули в дверном проходе. По щеке мужчины

скатилась слеза. Зара ушла. Свинец отравил кровь, и Макс провалился в

бессознательность снова.

Ирина полулежа сидела на диване под одеялом, согреваясь чаем с корицей. За окном валил

снег, пушистые снежинки кружились в немом танго, иногда прилипая к ее окну. Она

переключала каналы со скоростью света, ища, что бы посмотреть. Все каналы пестрели

рекламой новогодних концертов, отрывками из «Иронии судьбы» и «Елок». Всюду витала

радость, предвкушение большого праздника. Ее максимум — это гирлянда на окне. На

этом вся радость заканчивалась.

— Достало, одно и то же, — сказала она и выключила телевизор. Душа требовала чего-то

иного, может быть, музыкального… Она нашла в интернете песню Глюкозы и удобно

устроилась на диване. — Самое то! А снег идет… — подпевала девушка, улыбаясь и

потягивая горячий, ароматный чай.

Прошла неделя, как она сбежала из больницы. Что было с Максом — загадка. Она просто

надеялась, что он пришел в себя окончательно и пошел на поправку. Стефан звонил ей, но

она не брала трубку. Нельзя. Иначе не выдержит и побежит к нему. Его несчастный вид

заставлял сердце обливаться кровью, это было невыносимо. Но, ведь… ей нельзя быть с

ним. Это неправильно?..

Бедный Стефан, тоже страдал. Маринка, конечно, выдала. Замуж!