Алина Дымова - Инесса Заворотняя

— Кому?! Неделину? Петровичу?

— Хм! Ей! Только мне телефон не отдают, — проговорила я

— Это не проблема! Что ты ей скажешь?! — я слишком плохо соображала, чтобы анализиро-вать свои мысли и поведение Димитрия, поэтому спокойно ответила первое что пришло в голову

— Что возвращалась от любовника, а меня задержали

— От кого?! — удивленно переспросил Димитрий, а я поняла, что сказала правду. Точно, помню, что шла по улице, меня остановил патруль и попросил предъявить документы. У меня их не оказалось и меня забрали сюда. Уже кое-что. Осталось вспомнить только самое главное.

— Телефон давай! — рявкнула я, даже не ожидала, что способна на такое рычание.

Через несколько минут Димитрий принес мне мой телефон. Я тут же набрала Женин но-мер, а потом меня осенило

— А она ведь может мне и не поверить… На, — не особо раздумывая, я сунула телефон Ана-ледесу

— Что я ей скажу?! — прошипел тот

— Ты — патрульный, устанавливаешь мою личность и звонишь по последнему набранному телефону, — ответила я. Гм, а голова-то, оказывается, работает еще! Димитрий не очень любез-но на меня посмотрел и прильнул к телефону

— Автоответчик, — через пару мгновений, ответил он.

— Тем лучше!

А потом, где-то через часик, за мной приехал адвокат и меня отпустили. Я напросилась к Жене в гости, якобы документы забрать, заодно и поблагодарить ее лично, и спокойно выполнила свое задание.

— Инга, а знаешь, что самое обидное? — не дожидаясь ее ответа, я продолжила, — Я ведь ниче-го не помню!

— Совсем-совсем? — с хитрым прищуром спросила она. Мне просто необходимо было выго-вориться, поэтому я рассказала Инге о вечере встречи выпускников. Благо мы были у меня дома, так что я могла спокойно выплескивать свои эмоции.

— Ну, кроме того, что я тебе рассказала, я еще помню, что когда я ревела этот со шрамом меня обнимал, одной рукой за плечи, а другой за талию.

— Хм! Интересно, что ты там такое пила? — хитро спросила она

— Бокал шампанского, — хмуро ответила я

— Да ладно! — не поверила Инга

— Я тогда вторые сутки была на ногах, плюс нервничала сильно, вот у меня и начались эти провалы в памяти. От переутомления мозг периодически отключал сознание, а алкоголь по-служил катализатором, — заученно ответила я фразой, которую нам вдалбывали в институте

— Да уж, и правда обидно…. Так, давай еще раз. Что ты о нем помнишь?

— Шрам на левой лопатке, от шеи вниз по спине сантиметров пять-семь, — послушно выдала я

— У Торина такого нет, — тут же ответила Инга

— Уже хорошо! — фыркнула я и уже более спокойно добавила, — Одно меня успокаивает.

— Что?

— Я не могла расплакаться перед посторонним человеком, — призналась я

— Ты же сама говоришь, что была неадекватна, — качая головой, не согласилась со мной То-рина

— Это на уровне инстинктов. Не могу плакать перед тем, кому не доверяю, — во всяком слу-чае так, как я плакала тогда

— И многим мужчинам ты доверяешь? — с интересом спросила Инга

— Да нет…Троим-четверым, — проговорила я

— Так троим или четверым? — уточнила она

— Торин, Петрович, Димитрий, — перечислила я

— А кто четвертый? — удивилась Торина

— Снегов, но…

— Что "но"?

— Я была у него дома, а в той квартире я была впервые, — во всяком случае ту обстановку я видела впервые.

— Уверенна?

— Нарвалась бы я на патруль иначе? Инстинкт самосохранения никто не отменял.

— Ну да, как и другие инстинкты, — проговорила Инга, — А ты уверенна, что была не на съемной квартире? Или вообще гостинице

— Ощущения другие. Это был дом. Дом, в котором живут, а не временное лежбище. Хотя… Нет, Инга. Я уже вообще ничего не знаю!

Я нервно встала, походив немного кругами по комнате, успокоилась и продолжила, — Но это точно не Торин и не Петрович

— Почему не Петрович? — с улыбкой спросила Инга.

— Комплекция не та, — попытав свой мозг, ответила я

— Слушай, а может ты цвет волос или глаз помнишь? — с надеждой спросила Инга, я отри-цательно помотала головой, к горлу подступил ком

— Все, Инга! Не могу больше! Мне стыдно даже вспоминать! Стыдно и страшно! Вообще не понимаю, как меня угораздило! — закрывая лицо руками, выговорила я

— Успокойся, забудем на время, — слегка дрогнувшим голосом, сказала Инга

— Послушай, а ведь мы с Димитрием виделись на утро. Он вел себя вполне обычно и был даже удивлен, увидев, что я слегка не адекватна. А ведь если тогда я была с ним, то он не должен был быть удивленным… — прозрела я

— Значит остается только Витя, — проговорила Инга

— Я же тебе говорила, что это был не его дом! — чувствуя ком в горле, проговорила я

— Ладно. Тебе и правда нужно успокоиться

— Не могу, Инга! Я ведь не проститутка какая-то! Для меня все это важно, а я не помню! — расплакавшись, выдала я

— Подожди, а с чего ты вообще взяла, что у тебя с ним что-то было? — удивилась она

— А почему я тогда оказалась в кровати?

— Заснула, когда ревела. Вот он тебя и уложил. Ты что голая была?

— Не помню… вроде нет. Во всяком случае, одежда на мне была нормально надета, а я утром чуть не запуталась в этих висюльках на кофте

— Во-от. Видишь.

— Но это не объясняет почему он сам был без рубахи! — упрямо возразила я.

— Вдруг ты ее промочила? Он ее снял. А сам потом просто уснул

— Как-то странно все же, — все еще сопротивлялась я, хотя Инга вроде все логично говорила

— Ну, не знаю. Может тебе гипноз попробовать?

— Аналитики гипнозу не поддаются, — со вздохом ответила я, пытаясь вспомнить одета я была или нет.

— Может тебе выпить надо?

— Зачем? — меня аж передернуло от такой перспективы

— Скованность, стыд, все это блокирует твои воспоминания, а они есть будь уверенна, так вот эти чувства контролируются твоим сознанием. Во время этих твоих приступов, или как они называются, как и при опьянении сознание отключается.

— А если не сработает? — если честно я готова была на любые эксперименты, лишь бы изба-вится от этого давящего чувства стыда

— Ты будешь знать, что хотя бы попробовала, — философски ответила Инга

— Ладно. Компанию составишь?

— А зачем еще друзья нужны? — подмигнув мне, спросила Инга.

Толк, конечно, был. Мгм, в виде похмелья и жутко злого Торина, Инга-то у меня осталась. Правда, я кое-что все же вспомнила. Вспомнила, что я несла, когда ревела и мне стало еще хуже, потому что я рассказала всё, что со мной происходило во время моей командировки. Как я не старалась, а вспомнить была ли я одета и лицо моего собеседника я так и не смогла.