Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941-1944 - Игорь Ермолов

Налогообложение казаков мало чем отличалось от налоговой системы, введенной на других оккупированных территориях СССР. Невыполнение налоговых ставок строго наказывалось. Так, за несдачу определенного количества молока (100 л в квартал с первой коровы, 150 – со второй) корову могли конфисковать как немолочную. Облагались налогами и другие животные, даже собаки. Например, беспородная дворняжка обходилась в 50 рублей в месяц, породистая собака – еще дороже[826]. А некоторые административные проступки, могущие в той или иной мере повлиять на производительность труда казаков-колхозников (например, пьянство и самогоноварение), наказывались в лучшем случае поркой, в худшем – расстрелом виновных[827]. К сожалению, нет данных о том, существовали ли на казачьих землях собственные судебные органы. Но если таковые и были, их полномочия, судя по всему, были в значительной мере ограничены.

Ушедшие вместе с германской армией на запад казачьи воинские части проявили удивительную живучесть. Они сохранили свою организацию, традиции, дисциплину и за пределами земель своих предков. Фактически все воинские формирования до самых последних дней войны оставались боеспособными и сильными, в гораздо меньшей мере подвергшимися разложению и деморализации по сравнению с другими коллаборационистскими боевыми единицами.

Определенные особенности возымела политика оккупантов в местах исторического расселения староверов. В частности, на северо-западе России (территория Ленинградской, Новгородской областей) было много староверов и ингерманландцев, тесно связанных между собой и считавших коммунистов «слугами антихриста». Командующие 16-й и 18-й немецкими армиями предоставили жителям своих тыловых районов со старообрядческим населением широкую автономию, фактически не вмешиваясь в деятельность органов самоуправления. Кроме того, гуманно относились к советским военнопленным, а население привлекали для оказания им помощи. Это существенно ограничило масштабы деятельности советских партизан – сформировавшиеся к весне 1942 г. партизанские отряды действовали лишь в лесах около города Луга, тогда как количество советских военнопленных, вызвавшихся охранять тылы 18-й армии, к осени 1942 г. достигло 47 тысяч человек[828].

Следующей особенностью проведения оккупационной политики следует назвать Республику Бишлера. В 1942 г. командир 613-го восточного батальона полковник Бишлер, немец русского происхождения, сделал попытку превратить свою полевую часть в самооборонческую. С этой целью он разрешил военнослужащим своего батальона строить дома и жениться на территории двух сельских советов Ершического района Смоленской области[829]. Тем самым Бишлер, несомненно, пытался создать экономический стимул для личного состава своего батальона. Однако попытка перевести коллаборационистов на оседлый образ жизни была обречена на провал ввиду кратковременности пребывания батальона в указанной местности.

Рассматривая особенности оккупационной политики, нельзя игнорировать положение на тех оккупированных территориях, где создавались так называемые партизанские края. Эти местности, хотя и находились за линией фронта, полностью или в основном контролировались советскими партизанами. Партизанские края возникали, как правило, в тех местностях, не было ни коммуникаций, ни промышленных или сельскохозяйственных объектов, представлявших интерес для германской армии. Появление там германских войск практически исключалось, поэтому партизаны могли оседло дислоцироваться в таких районах в течение длительного времени. Из административных структур партизанами прежде всего создавались временные органы власти. В масштабах населенного пункта властные функции выполнял либо командир партизанского отряда (бригады), либо назначенное им лицо из командного состава. В случаях, когда партизаны посещали населенный пункт на территории партизанского края лишь периодически, глава (по немецкой терминологии – староста, деревенский старейшина) мог быть назначен из числа местных жителей. Его обязанности в общих чертах совпадали с обязанностями сельского старосты на подконтрольной германским структурам территории: учет населения, скота, зерна, продовольствия, контроль за перемещением жителей, за их настроениями, расквартирование прибывавших партизан, продовольственные поставки для партизанских отрядов. Подобно обычным сельским старостам, главы сельских населенных пунктов выполняли одновременно роль председателей колхозов там, где таковые были восстановлены. Главе подчинялась созданная в пределах населенного пункта милиция[830]. Что касается крупных населенных пунктов, они контролировались партизанами крайне редко. Известен случай, когда с 15 февраля по 7 июня 1942 г. партизанами полностью управлялся находящийся в немецком тылу город Дорогобуж Смоленской области. Здесь были восстановлены (воссозданы) райком ВКП(б), райисполком, РО НКВД, райвоенкомат[831]. Кроме того, имеются данные о переходе под контроль партизан в течение марта – апреля 1942 г. города Дятьков и части Дятьковского района Орловской области. В этот период возобновили свою деятельность райком ВКП(б), районный совет депутатов трудящихся, райисполком со всеми входящими в структуру данных органов отделами[832]. Данных о работе промышленных предприятий в контролируемых партизанами местностях нет, однако правомерно предположить, что часть таковых была пущена в работу и выпускала продукцию. По крайней мере, есть данные о функционировавших на территории партизанских краев небольших промышленных предприятий, для управления и организации работы которых не требовалось жестких организационных структур. К таковым относились, например, обувные, кожевенные фабрики, столярные, бондарные мастерские. Они были ориентированы, как правило, на удовлетворение потребностей самих партизан. По данным Д. Армстронга, в качестве рабочей силы, наряду с самими партизанами, использовалось местное население, иногда в принудительном порядке[833]. Ввиду этого партизанские края стали довольно значительным фактором в деле нейтрализации коллаборационизма – на их территории широкомасштабный коллаборационизм не мог иметь места ввиду отсутствия условий. Контингент коллаборационистов здесь был представлен лишь немецкой агентурой, которая довольно быстро нейтрализовывалась ввиду тотального контроля партизан над населением.

Таким образом, особенности проведения оккупационной политики, исключая территории партизанских краев, явились большей частью довольно мощным катализатором коллаборационистских настроений. Как и на территории псевдогосударственных административных образований, коллаборационизм в условиях послабляющих особенностей проведения оккупационной политики стал практически поголовным явлением. Данные особенности указывают прежде всего на тот потенциал, которым обладало коллаборационистское движение на оккупированных территориях РСФСР. Использование национального, экономического, религиозного факторов приводило к становлению на путь сотрудничества с оккупантами значительной части населения той или иной области. Это происходило несмотря на то, что многие шаги оккупантов носили лишь декларативный характер, не дошли до практического воплощения. Поэтому можно только догадываться, как бы могли измениться результаты Великой Отечественной войны и последующая история нашей страны, если бы гитлеровская Германия, пусть на время, отказалась от своих колонизаторских планов в отношении СССР и пошла навстречу чаяниям его народов. С другой стороны, полноправное сотрудничество оккупантов с народами Советского Союза могло осуществиться лишь в локализованных, ограниченных масштабах, потому что в противном случае перечеркивало и делало для агрессора бессмысленным нападение на СССР. В любом случае особенности проведения оккупационной политики указывают на наличие в политической системе СССР противоречий национального, экономического и религиозного характера, что было использовано германскими оккупационными властями с целью привлечения части советских граждан на свою сторону.

Глава 5

Коллаборационизм в сфере идеологии

§ 1. Политический коллаборационизм

Особое место германское командование и советские граждане, поступившие к нему на службу, отводили идейной части своей деятельности, основная цель которой заключалась в обработке вербуемых на службу к оккупантам бывших красноармейцев и местного населения. Большую роль в этом играла пропаганда, которая проводилась на всем протяжении войны обеими сторонами параллельно с военными действиями, а также иные акции политического характера: инспирирование и создание политических партий и организаций, а также различных комитетов, призванных играть роль альтернативных правительств.