О доблестном рыцаре Гае Гисборне - Юрий Никитин

В то время как многие рыцари продавали свои уделы, чтобы собрать денег для похода ради освобождения Святого Города от сарацинов, этот деньги от продажи овечьей шерсти истратил на покупку просторного дома в центральной части города Лондона.

А еще он купил особо прочные и легкие доспехи, что готовили ему лучшие оружейники Испании, заказывал оттуда, а коня для него привезли откуда-то из Венеции, огромный жеребец, с внешностью брабанта, однако в скачке может догнать арабского скакуна. И все это только для того, чтобы блистать на турнирах, ловить восторженные взгляды молодых женщин, красоваться во всем блеске молодости и силы…

Гай невольно потер левый бок, там глубокий шрам от сарацинской пики, что едва не достала сердце. Вспомнился принц Джон с его цинизмом и безверием, хотя не забывает креститься и упоминать имя Христа.

Если слушать принца, то в любых войнах вообще нет смысла, даже в самых святых и праведных, так как гибнут самые лучшие, чистые и благородные, а оставшиеся дома трусы выживают и брюхатят жен и дочерей погибших героев.

Именно так нация героев постепенно и вырождается, а как изменить — непонятно, и вряд ли поможет то, что он скинул этого барона и втоптал его в грязь…

Глава 4

К ним подошел осанистый вельможа, грузный, величественный, с густой проседью в пышных рыжих волосах, которыми явно гордится, сзади даже заплетены в четыре косички.

Брови тоже удивительно рыжие, кустистые, другому бы вполне заменили усы, а глаза пронзительно-голубые, словно у шотландца.

— Приветствую вас, шериф, — произнес он странным голосом, в которым сочетались насмешка и уважительность. — Я верю, что вы одержите еще немало побед на этом турнире. Только избегайте схватки с бароном Вольдемаром и графом Винбрехтом Сокрушающим.

Гай осведомился учтиво, но с холодком в голосе:

— Мы знакомы… сэр?

Вельможа с той же усмешкой в глазах поклонился.

— Граф Кристофер де Фермольд к вашим услугам. Нет, отвечаю на ваш вопрос, мы не знакомы, но вы знакомы с моим сыном. Это его вы пощадили и не вышвырнули на землю. Я говорю о виконте де Фермольд.

Гай двинул плечами:

— Поединок был по правилам. Я нанес удар, виконт выдержал, хоть и потерял стремя, за что ему засчитали поражение.

— Спасибо, — произнес граф церемонно, — что пощадили. Я видел, вы могли ударить намного сильнее, но почему-то ослабили мощь своей разящей длани.

Гай буркнул:

— Ослабил, но не так уж сильно. Видно же, что совсем новичок.

— Это вам видно, — пояснил граф, — а он уже побеждал на прошлом турнире! Троих ссадил.

— Такие, значит, бойцы, — ответил Гай.

— Как вы поняли, что новичок?

Гай поморщился.

— Да по всему видно, граф. Вы, очевидно…

Граф снова поклонился.

— Участник Второго Крестового похода. Нас вернулось в Англию больше, чем вас, но тоже только самые живучие. И схваток у нас там было больше, чем тут могут вообразить.

— Простите, граф, — сказал Гай искренне, — я уж подумал, что вы пришли только поязвить.

Граф не сводил с него посерьезневшего взгляда, хотя улыбка продолжала играть на лице, а голос оставался таким же легким и подтрунивающим:

— Я вообще-то не люблю шерифов, как и любую власть… да и кто ее любит?.. но к вам чувствую симпатию. И как к младшему товарищу по оружию, мы с вами ходили по одним тропам из раскаленного песка под немилосердным солнцем, и как к благородному человеку, который не стал делать свою победу сокрушающей, чтобы толпа ревела от восторга.

Гай буркнул:

— Но сэра Дэниэла я ссадил именно так.

Граф кивнул.

— А его можно было только так, иначе бы с ним намучились. Он юркий, как угорь в намыленных руках, и ловчее всех на турнире. Его переиграть невозможно, если только не ухитриться выбить из седла. Еще опасайтесь барона Дженсена, это скала, а не человек. Он держит удар, как будто его лягает муха… Извините, что подсказываю, но вы человек новый, я просто уравниваю ваши шансы. Все знают друг про друга, только для вас многое в новинку…

Гай пробормотал:

— Это все-таки игра, граф.

Тот покачал головой.

— Здесь думают, что это и есть жизнь. Потому отнеситесь и вы серьезно.

— Спасибо, граф…

— Кристофер де Фермольд к вашим услугам.

— Спасибо, сэр Кристофер. Нечасто я натыкаюсь в этой сумасшедшей стране на человека, кто думает так же.

Он взял из рук служек копье и выехал на позицию. Герольд посмотрел на одного, другого, все ли готовы, прокричал:

— Сэр Глэндис Стрендж против сэра Гая Гисборна!

Гай вскинул копье в ответ на приветственные крики, его уже запомнили, потряс над головой. Сэр Глэндис Стрендж сперва поклонился в сторону королевской ложи, чего Гай еще не сделал ни разу, потом приветствовал публику, тоже взял копье и поставил коня на стартовое место.

На взгляд Гая, слишком уж статен и красив, доспехи иностранной выделки, Гай с ходу не определил, чего больше, испанского или итальянского стиля, а еще достаточно вычурный для Англии шлем и сложное забрало с опускающимся верхом и отстегивающейся сбоку пластиной.

Темный, как ночь, панцирь мрачно поблескивает, как спина большого жука, весь смотрится очень ладно, Гай ощутил, что с этим нужно быть осторожнее, точно не деревенский увалень, а боец бывалый, турниры для него если и забава, то весьма доходная, победитель забирает коня и доспехи побежденного, оставляя ему только оружие, на оружие никто посягать не смеет.

Клетчатый флаг взлетел, и сразу же в мертвой тишине раздался стук копыт. Гай напрягся, задержал дыхание, но все равно удар потряс так, что едва не вышвырнул из седла. Гай успел увидеть, что и сэр Глэндис Стрендж раскачивается, словно молодое деревцо на ветру, однако оба добрались до краев поля, отшвырнули сломанные копья и протянули руки за новыми.

На трибунах поднялась буря восторга, оба бойца все проделали так одинаково слаженно, словно одна половина поля отражается в зеркале.

Взмах клетчатого флага, оба с нарастающим грохотом копыт понеслись друг другу навстречу. На трибунах затихли, всадники мчатся решительные, копья как продолжения их тел…

Лязг и громовой грохот, на трибунах показалось, что никакого барьера и нет, а всадники ударились друг о друга, настолько столкновение обоих остановило и даже немного отбросило обратно. Щепки копий взметнулись над головами, кони поднялись на дыбы, били по воздуху копытами.

Гай развернул его и вернулся обратно, а там услышал, как герольд прокричал:

— У коня сэра Глэндиса лопнула подпруга, сэр Глэндис Стрендж выбывает из поединка!