Сторожевая башня (Хроники Торнора) - Элизабет Линн

— Прекрати, пожалуйста, — попросила Норрес.

Невесть откуда долетел в комнату аромат жареного барашка. Райк слонялся из угла в угол, глотая слюнки. Соррен швырнула в него подушкой.

— Угомонись.

Райк поймал подушку на лету и улегся прямо на камыш, подложив ее под голову.

В замковом зале было сумрачно. Факелы на стенах отбрасывали свет вверх, на потолок. Зал встретил шири грохотом и гулом голосов. Райк вошел последним. От шума и лязга казалось, что вступаешь в железную клетку. Пять столов были расставлены в зале, еще один помещался на возвышении. На скамьях восседали, вольготно развалясь, рослые крепкие мужчины. Громко спорили и хохотали. Между ног сновали собаки.

За главным столом в резном деревянном кресле сидел Сиронен. Над головой лорда на стене мерцал золотой трезубец. В одеждах пирующих преобладали цвета господина-черный и серебристый. За главным столом сидели его командиры и три женщины. По левую руку скорее всего была супруга Сиронена в ярком, как рубаха Эррела, длинном платье. Волосы дамы были подобраны вверх и заколоты, лицо напудрено. Райку она показалась настоящей красавицей. Другие женщины были явно помоложе и очень походили на первую даму. А Сиронен постарел, отметил Райк. Совсем седой стал, но не одряхлел; сидит прямо, крепкий, как дуб. На правой щеке старого лорда рдел шрам-след вражеского меча.

— Вы явились развлечь нас, — произнес он. — Начинайте.

— Мы готовы, милорд, — ответил Ван.

Танцоры образовали круг перед помостом. Ван задал ритм. Сегодня ширас танцевал в обуви. Удары каблуков отдавались в каменных плитах. Воины тянули шеи, кое-кто вылез из-за стола. Шири подхватили ритм, хоровод завертелся. Под восторженный рев Ван перебросил Маранту через голову. Ускоряющийся танец завораживал. Шири скользили над полом стремительно и слаженно. В дверях зала толклась замковая прислуга, за главным столом одобрительно посмеивались. Заключительный крик разорвал тишину. Танцоры застыли с горящими щеками. Воины повскакивали с мест, барабанили ладонями по столам. О каменный пол звякнула монета, за ней другая. Вскоре под ногами шири лежал сплошной серебряный ковер. Сиронен махнул рукой, и слуги бросились собирать деньги. Их сложили в серебряное блюдо и поднесли Вану.

— Держи. — Сиронен бросил через стол нечто, сверкнувшее золотом. Ван ловко поймал подарок лорда. За столами продолжали вопить. — Эй, вы, невежи, освободите места танцорам. Да подайте побольше вина. От таких трудов разыгрывается жажда.

— Садись с нами, парень, — пригласил Райка солдат в коричневой рубахе. — Ты ведь из их компании. — Он пихнул своего соседа и подвинулся сам, освободив кусок скамьи. — Черт побери, выпить хочется уже от одного зрелища ваших танцев. — Он улыбнулся Райку. — Меня зовут Ториб, а тебя? Ты вроде северянин.

— Я Райк.

— Да у тебя и говор северный. Ты откуда?

— Из деревни Торнора.

— Хм. — Ториб, отвалившись от стола, ухватил за передник пробегавшую служанку. — Душенька, умираю от жажды, подай-ка вина. — Он погладил ее, будто проверил лошадиные стати, и оттолкнул. — Из Торнора, говоришь. А знаешь, что случилось с замком?

— Слышал.

— Айе. Ублюдок южанин хотел бы держать в секрете тамошние дела, но кое-что просачивается даже сюда. Где бывал на юге?

Что можно было ответить? Врать не хотелось.

— В горах, — туманно высказался Райк. — А ты откуда?

— Полдня пути от замковых ворот. Куда провалилась эта чертова девчонка? Ну, наконец-то идет. Говорили, что мать прижила меня от болотного дьявола. Она была дочерью пастуха и сильно важничала. Благодарю тебя, душенька. — Собеседник Райка собрался облапить служанку. Девушка увернулась от объятий и грохнула на стол полный кувшин и несколько кружек. — Значит, из-под Торнора… Случалось тебе воевать? Ты, парень, смахиваешь на солдата. — Слуга водрузил на стол блюдо с бараниной.

— Воевал против Анхарда, — ответил Райк, проглотив слюну.

— Ах вот как. Выпьем! — Они сдвинули кружки. — Как сейчас помню ту проклятую ночь. Знаешь, я видел, как убили их предводителя. Атор Торнорский вихрем налетел на него, выбил из седла…

Ториб пустился в подробный рассказ. Он фыркал, как боевой конь, и лязгал, как анхардский клинок, размахивая руками, и не забывал взбодриться добрым глотком вина.

После ужина все собрались в покоях. Соррен сидела в кресле.

— Однажды пришлось дать по зубам, уж слишком пылкий попался обожатель, — сказала она. — Давно не случалось являться женщиной в компанию мужчин, признаться, я позабыла, что это такое.

Райк взялся за кувшин. Он наполнял кружку, когда вошел Арно.

— Мой отец выражает вам свою благосклонность, — произнес суровый юноша. — Он просил узнать, не задержитесь ли вы у нас на несколько дней?

Ван и Эррел переглянулись.

— Это будет зависеть… — Эррел замялся. Арно, прищурившись, разглядывал его. Принц шагнул к сыну Сиронена и что-то вручил. Наверняка это был рубиновый перстень. — Вот это ты должен передать лорду, но только с глазу на глаз.

Четвертый командир нахмурился.

— Мне не пристало служить посыльным у шутов.

Голосом мягче воска Эррел произнес:

— Я только прошу вас, командир. Пожалуйста, это очень важно.

Арно удалился.

— Надутый индюк! — сердито фыркнула Соррен из глубины кресла. — Подумать только, будь я послушной дочерью, могла бы достаться в жены этому болвану.

Она развязала и сняла красный шарф. Все шири выступали, повязав головы в подражание Вану, кроме Эррела. У принца была слишком короткая прическа. Соррен, улыбаясь, глядела на свою подругу.

Слуга принес жаровню с углями в железном треножнике. Достал кремень, чтобы затопить камин. Маранта грела руки над жаровней.

— Пальцы совсем застыли.

— Слышите, — вскинула голову Норрес.

К их двери кто-то приближался широким и решительным шагом.

— Там не один человек, — предупредила Норрес.

Вслед за Арно в дверь протиснулись двое стражников в шлемах, кольчугах и с мечами. Слугу как ветром сдуло. Райк припал на колено, целиком поглощенный своей обувью, и нащупал анхардский клинок в голенище.

— Тебя желает видеть лорд Сиронен, — объявил Арно Эррелу.

— Я в этом не сомневаюсь. Командир, вы не станете возражать, если со мной пойдут двое моих друзей? Так уж у нас заведено. Не люблю являться на люди в одиночку.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Анфиладу комнат наполняли цветочные ароматы.

Совсем рядом раздался женский голос, глубокий и звучный. За поворотом коридора они оказались лицом к лицу с дамой в алом. Она была статной, держалась горделиво. Три служанки сопровождали госпожу. У двоих руки занимали охапки цветов, третья несла вазы и чаши. Девушки прижались к стене, освобождая дорогу, дама чуть посторонилась. Ее светло-карие глаза внимательно оглядели незнакомцев. В этом взгляде таилась магическая сила, напоминавшая Райку Чайату.