Мир книги. С древнейших времен до начала XX века - Евгений Львович Немировский

«безвыходных изданий» - три «Четвероевангелия», две «Псалтыри», «Триодь постная» и «Триодь цветная». В каком порядке они напечатаны? И какое издание считать первой московской печатной книгой?

Наши старые книги оттиснуты в две краски. Отдельные слова, строки, а иногда и группы строк выделены красным. Делалось это для того, чтобы помочь читателю разобраться в тексте, подчеркнуть наиболее важные слова и фразы.

Обычно двухкрасочные изображения печатают с разных форм. Сначала оттискивают черное, затем - красное. Русские первопечатники делали иначе. Они набивали всю полосу набора черной краской, затем осторожно вытирали тряпочкой краску на отдельных литерах и строках и кисточкой наносили красную краску. Это - чрезвычайно трудоемкий, но вполне оригинальный процесс. Свидетельствует он, в частности, о том, что первые московские типографы осваивали печатную технику сами, без заезжих учителей.

Так напечатаны два «Четвероевангелия» и одна «Псалтырь». По характеру шрифта ученые называют их узкошрифтными и среднешрифтными. А вот широко-шрифтные «Четвероевангелие» и «Псалтырь» напечатаны уже так, как печатали во всех западноевропейских типографиях. Значит, издания эти среди всех «безвыходных книг» - позднейшие.

А теперь познакомимся с книжкой «Разговор между чужестранным человеком и российским об ортографии старинной и новой и о всем, что принадлежит к сей материи». Издана она в 1748 г. в Петербурге. Написал ее умный и образованный литератор Василий Кириллович Тредиаковский (1703 - 1769).

Изложение построено в форме диалога между чужестранцем и русским. Чужестранец настроен скептически. Русское правописание ему не нравится. Он не понимает и не хочет понять правила нашей орфографии. «Российский человек», не без остроумия парирует доводы иностранца. Но тот ничего не хочет слушать.

«Уф! - говорит он. - В пот меня кинуло слушаючи. Впрочем, доношу вам сгорестию, мне никогда не выучиться хорошенько читать книги старой вашей печати. Сии титлы, словотитлы и еще не помню какие дикие имена мне теперь страшнее всякого медведя кажутся, и для того, где не попадутся мне сии звери, я их везде обегать буду».

Что это за «титлы», которые для насмешливого чужестранца «страшнее всякого медведя»?

Переписчики древних рукописей пытались скрыть от «непосвященных» слова, которым придавалось особое значение. Их сокращали, выбрасывая из них гласные. Обычай привился и стал общепринятым. Над сокращенным словом ставили специальный значок - «титло». Вскоре писцы стали выносить над строками и некоторые согласные. Появились значки «глаголь-титло», «слово-титло»…

Кроме титлов старые переписчики применяли и другие надстрочные знаки, обозначавшие ударения и «придыхания».

При переписке все эти знаки особых затруднений не вызывали. Иное дело, когда книги стали печатать.

Первым западноевропейским печатникам также пришлось столкнуться с различными надстрочными знаками. Они решили проблему просто. - отливали надстрочный знак вместе с буквой, к которой этот знак относился. По этому пути пошли и первые славянские типографы - Швайпольт Фиоль, Макарий, Франциск Скорина. В их изданиях каждая строчка четко отделена от другой.

Русские первопечатники вначале пытались последовать их примеру. В одном из «безвыходных изданий» - в так называемом узкошрифтном «Четвероевангелии», строчки хорошо отделены одна от другой. Это издание и было первой московской печатной книгой. Оно вышло в свет, как считают современные исследователи, около 1553 г. Книгу очень легко было отличить от рукописи, что не понравилось духовенству. От первопечатников потребовали, чтобы печатные издания во всем были сходны с рукописными.

Тогда-то наши типографы разработали своеобразнейшую технику набора. Она позволяла печатать книги так, что элементы букв одной строки, как и в рукописях, вторгались в другую. Подобные приемы набора до того времени нигде не применялись.

Одинаковая наборная техника объединяет большинство «безвыходных изданий» с книгами Ивана Федорова. Это говорит о том, что он работал в первой московской типографии. В конце 50-х гг. владельца типографии Сильвестра постигла опала; царь сослал его в далекий монастырь. Иван IV решил основать большую государственную печатную мастерскую. Во главе ее поставили Ивана Федорова - самого способного и талантливого мастера первой типографии.

Великий просветитель

Старые русские историки считали Ивана Федорова не более чем ремесленником, послушным исполнителем воли «просвещенных людей» - царя Ивана IV, митрополита Макария, задумавших приобщить Россию к печатному слову. Мог ли ремесленник отобрать в рукописной книжности наилучшие тексты, мог ли сравнить их с греческими и латинскими оригиналами, мог ли отредактировать их? Сумел бы такой человек освоить сложный комплекс производственных процессов, необходимых для создания типографии? Ответ может быть только отрицательным.

Историки установили, что мастера, стоявшие у истоков книгопечатания, знакомившие с типографским делом разные страны и народы, были высокообразованными людьми, зачастую имевшими университетское образование.

Иоганн Гутенберг учился в Эрфуртском университете, Франциск Скорина - в Краковском.

Сохранилась кита Краковского университета, в которой записывали имена лиц, удостоенных ученых степеней. Здесь можно найти имя «Ивана сына Федора Москвитина», который в 1532 г. получил степень бакалавра. Не исключено, что это - будущий московский первопечатник.

Молодые люди, желавшие вкусить от древа науки, записывались в университет 15 - 18 лет от роду. Чтобы получить степень бакалавра, требовалось 2 - 3 года. Если учившийся в Кракове человек - наш Иван Федоров, то мы можем предположить, что родился он около 1510 г.

Следующее упоминание о нем нам встретится только в 1564 г. - на страницах нерпой точно датированной московской печатной книги «Апостол». Тридцать два года жизни первопечатника скрыты непроницаемой пеленой столетий. Где и как провел Иван Федоров эти годы? Чем занимался? Можно с уверенностью сказать, что время не прошло для него даром. Это были годы учебы, годы напряженного труда.

В ту пору и освоил он основы типографского искусства. А с начала 50-х гг. работал в первой московской типографии Сильвестра. В 60-х гг. стал руководителем государственной типографии, которая 1 (10) марта 1564 г. выпустила «Апостол».

Это во многих отношениях замечательная книга. Ее пропорции близки к классическому «золотому сечению». Прекрасно читается шрифт, рисунок которого восходит к московским полууставным почеркам первой половины XVI в. Основному тексту предпослан гравированный фронтиспис, на котором изображен один из легендарных героев и авторов книги - апостол Лука. Книга богато и со вкусом орнаментирована. Думая над тем, как украсить книгу, Иван Федоров использовал опыт рукописной мастерской Феодосия Изографа, с которой читатель уже знаком.

Судя по всему, «Апостол» 1564 г. был напечатан большим по тем временам тиражом - порядка 2000 экземпляров. Из них до наших дней дошло свыше 60. Все они тщательно описаны и изучены.

Второй московской книгой Ивана Федорова стал «Часовник». по которому наши предки учились грамоте. Спрос на «Часовник» был велик, и мастер дважды издавал его. Книга очень редка. Единственный экземпляр первого издания, оконченного 29 сентября 1565 г., сохранился в Королевской библиотеке Врюсселя. Второе издание, увидевшее свет месяц спустя, известно в пяти экземплярах.

Вскоре Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец покинули Москву. Что заставило