Хозяева Острога - Николай Чадович

– Вот так новость! – Темняк на мгновение задумался. – Прогнать мы их не можем… Вернее, можем, но это обернется новыми беспорядками. Вот что! Установите за ними слежку. Если они найдут что-то важное, это сразу станет ясно по их поведению. Драться не надо, но постарайтесь хотя бы взглянуть на находку. Ты, Дряк, сам займись этим делом.

Когда сутолока, вызванная уходом целой оравы Сторожей, улеглась, Темняк продолжил:

– Первый полёт закончился неудачей, повлёкшей за собой человеческие жертвы. Но он нас многому научил. Теперь мы знаем, что на высоте примерно тысячи саженей воздушных путешественников поджидает какая-то опасность. Дабы выяснить её природу, придётся запустить ещё один шар. На нём полечу я сам.

– Гроб сразу закажем или чуток подождём? – поинтересовался Бадюг.

– Подождём, – ответил Темняк. – Полёт будет подготовлен самым тщательным образом. Страховочную верёвку мы прикрепим к лебёдке, которую можно будет застопорить в любой момент. Кроме того, мы разработаем надежную и простую систему сигналов. Например, заметив приближающуюся опасность, я сброшу камушек какого-то определенного цвета. Подъем шара сразу приостановится. На случай, если крушение станет неизбежным, я захвачу с собой простенькое устройство, позволяющее преспокойно спускаться с большой высоты.

– Весть о том, что мы приступаем к изготовлению нового шара, кое-кому не понравится, – сказал Млех. – Опять разговоры пойдут.

– Будем работать в тайне от всех. А если это невозможно, придётся заткнуть рты недовольным.

– Каким, интересно, способом?

– Заткнуть людям рты можно двумя способами, – наставительно сказал Темняк. – Пирогом или кляпом. Конечно, всё будет зависеть от наших возможностей, но пирог предпочтительней. На нашей стороне Сторожа, Колодцы, Иголки, Одёжки, Гробы, частично Кисели и Бальзамы. Неужели мы не сможем приструнить Воров, Ножиков и Башмаков?

– Не забывай о Свечах, – напомнил Млех.

– А что Свечи?

– Свечи поглядывают на тебя косо, а без их участия в Остроге никакие дела не делаются.

– Как-нибудь и со Свечами договоримся. В крайнем случае пообещаем им что-нибудь.

– Они на подачки не падки.

– Это уж мои вопросы… Всё, на сегодня закончим. Каждый пусть занимается своим делом. Ты, Бадюг, можешь отдыхать. Я Годзю сам выгуляю.

– Другой бы спорил, а я не буду, – ответил Бадюг. – Мне эта зверюга уже во как опостылела! Мало того, что от неё днем покоя нет, так она мне ещё и по ночам стала сниться.

– Наверное, сожрать тебя во сне хочет? – поинтересовался Млех.

– Если бы, – тяжко вздохнул Бадюг. – Срам сказать, что она от меня хочет.

Годзя, выросший за пазухой у Темняка, считал его своей матерью, а потому подчинялся беспрекословно, хотя ни одной команды так и не освоил. Ничего не поделаешь, если бог умишком обделил.

Чтобы остановить Годзю, Темняк хватал его за хвост, а чтобы послать вперед, пинал ногой под зад. Впрочем, это удавалось далеко не всегда, и на самый крайний случай Темняк имел ошейник с шипами, обращенными вовнутрь, – потянешь за него – и зверь волей-неволей подчинится человеческой воле.

Питался Годзя «хозяйской жвачкой», которую сам же и разыскивал в мусоре, но при случае не брезговал и «хозяйским дерьмом», благотворно действовавшим на его пищеварение и нрав. Отведав на десерт добрую порцию этой отравы, он становился игрив и действительно иногда принимал Бадюга за самку своей породы.

Первое время Годзя очень страдал в чужом климате и даже впадал в глубокое оцепенение, но после того как Темняк поселил его в просторной норе, где имелся колодец с горячей водой, сразу преобразился и стал вести активный образ жизни.

К сожалению, большинство острожан, даже искренне симпатизировавших Темняку, Годзю почему-то недолюбливали. Времена, когда он спас город от нашествия кровососущих насекомых, уже забылись, зато дурная слава людоеда умножалась и крепла. Не помогали даже клятвенные опровержения Бадюга, не единожды прилюдно обследовавшего экскременты ящера.

Ночью Годзя заменял целый отряд сторожей, поскольку, мучимый холодом, вынужден был метаться из конца в конец охраняемой улицы (уйти прочь ему мешали специальные заграждения, размещенные в том числе и на стенах). Не страшил Годзю и сброс мусора. Неоднократно побывав под ним, он всякий раз отделывался лишь мелкими травмами, заживавшими на нем в считанные дни.

Сегодня Темняк привел ящера на пустынную улицу, ещё только начавшую заселяться Сторожами – новым влиятельным кланом, появившимся в Остроге исключительно благодаря его инициативе.

Зверь имел сейчас свою обычную маскировочную расцветку, что свидетельствовало о безмятежном состоянии его души, если таковая, конечно, у столь примитивного создания наличествовала. Темняк позволял ему лакать воду из луж, испражняться на стены, копаться в мусоре, но далеко от себя не отпускал.

Отыскав тихое место, где почти не было жилых нор, он накинул на ящера сбрую, самолично изготовленную в тайне от сподвижников, в том числе и от Бадюга. Она плотно охватывала цилиндрическое туловище зверя и на уровне крестца заканчивалась петлей-корзинкой, одинаково удобной и для крепления груза, и для размещения человека.

Затем Темняк выставил вверх «хозяйский костыль», удлинявшийся при переходе в вертикальное положение. На конце «костыля» болтался мешочек с любимым лакомством Годзи – клопами, жаренными в киселе.

Даже имея довольно длинную шею, ящер не мог достать его и для удобства вынужден был опереться передними лапами о стену. Темняк только этого и ждал. Не выпуская из рук «костыль», он вскочил в свое верёвочное седло.

Глупый Годзя, продолжая тянуться за желанным угощением, пополз вверх по отвесной стене, чему весьма способствовали мощные присоски, имевшиеся не только на подошвах лап, но и на брюхе. Его сородичи, обитавшие во влажном климате Великих болот, находили себе пропитание в дуплах и кронах гигантских деревьев, вздымавшихся к небу прямо из трясины.

Так они преодолели без малого метров двадцать, и Годзя стал проявлять признаки нетерпения – то есть менять окрас и резко мотать хвостом, что заставляло подвесное седло раскачиваться, словно маятник. Темняку пришлось опустить «костыль» и скормить Годзе вожделенную подачку.

Пока тот ел – медленно и с видимой натугой (свободно глотать ему не позволял тугой ошейник, сжимавший горло) – Темняк вбил в стену прочный гвоздь-костыль и закрепил на нем страховочную верёвку, солидный моток которой висел у него на поясе.

Затем всё повторилось – перед носом зверя появилось аппетитно пахнущее угощение, он шустро пополз за ним, метров через двадцать сожрал-таки и потребовал добавки. А тем временем в стену вонзился второй костыль.