И целой обоймы мало - Сергей Донской

На закате причалили к безымянному островку, где решили дождаться наступления темноты. До базы Заирова оставалось около десяти километров по прямой, но Ринат предупредил, что ночью шум мотора разносится очень далеко, так что лучше не рисковать. Придется сделать изрядный крюк, а потом добираться на веслах, зайдя с моря, сказал он. Бондарь согласился, полагая, что грести куда приятней, чем гнуть спину за письменным столом.

– Как называется остров, на котором мы собираемся высадиться? – спросил он, когда совместными усилиями лодка была вытащена на берег.

– Никак, – ответил Ринат, извлекая из рюкзака пятнистый жилет со множеством карманов и всевозможных отделений. Облачившись в него, он затянул пояс потуже и повел плечами.

– Так не пойдет, – пробормотал Бондарь.

– Почему не пойдет? Сидит как влитая.

– Я про остров. Нужно название.

– Зачем? – удивился Ринат, беря в руки жестяную банку из-под кофе с патронами к ружью. – Думаешь, благодарные потомки о нас былины слагать станут?

– Не могу же я в отчете писать: «Остров Хрен-его-знает-как», – сказал Бондарь. – Если есть координаты, значит, должно быть название.

– Надо подумать… – Опрокинув банку вверх дном, Ринат высыпал патроны на ладонь и принялся рассовывать их по нагрудным карманам. – Пусть будет Малая Земля, – произнес он наконец.

– Почему? – поинтересовался Бондарь.

– Дед у меня там погиб. Пал смертью храбрых.

Не услышав возражений, Ринат вновь наклонился над рюкзаком и на этот раз вытащил армейский нож в кожаном чехле. Лезвие его было заточено до остроты бритвы. С тыльной, утолщенной стороны острыми шипами выступали ножовочные зубья. Вот ими-то и занялся Ринат, припасший точильный брусок.

«Вжик-вжик-вжик», – заскрежетала сталь.

Бондарь поежился. Давало знать себя нервное напряжение перед походом, сулящим испытания и трудности. И все же это было приятное волнение. Рядом с Бондарем находился надежный друг, у них имелся общий враг – что еще нужно мужчине, чтобы ощутить полноту жизни?

Рано, ох, рано Роднин записал Бондаря в кабинетные работники! Как он изволил выразиться, проводя инструктаж? Мол, в Астрахани тебе понадобятся лишь командировочные, смена белья и туалетные принадлежности. Стрельба исключается. Действовать будешь без шума и пыли. А под конец еще и подковырнул с отеческой улыбкой: «Считай, тебе настоящий отпуск выпал. Неужели не рад, капитан?»

Еще как рад, товарищ полковник! Просто счастлив без памяти!

Вынув мобильный телефон, Бондарь набрал номер Роднина и, услышав знакомый голос, отрапортовал:

– Здравствуйте, Василий Степанович. Женя беспокоит. Командировка проходит нормально, произвожу плановые закупки.

– Наконец-то! – выдохнул Роднин. – Где тебя черти носят? Почему телефон постоянно отключен?

– Подзаряжался, Василий Степанович.

– Я тебя подзаряжу, я тебя так подзаряжу, что как наскипидаренный забегаешь… Погоди-ка…

В трубке раздался характерный щелчок, означающий, что лубянский телефон переключился на секретный режим связи, защищенный от прослушивания. В результате голос полковника исказился до неузнаваемости, приобретя не свойственные ему визгливые нотки:

– Почему не докладываешь, капитан? Припух вдали от начальства?

– Тружусь в поте лица, – начал оправдываться Бондарь. – Говорю же, делаю плановые закупки.

– И как успехи?

– По прибытии отчитаюсь в соответствии с полученными товарными чеками, – ответил Бондарь, вспомнив подброшенный в сумку героин.

– Можешь не шифроваться, капитан, – сказал Роднин. – Разговор ведется на волне ЗАС.

– Я понял.

– Тогда докладывай четко и ясно.

– Докладываю, – неохотно откликнулся Бондарь. – При мне двенадцать пакетиков порошка, но источник происхождения вызывает сомнение.

– Этого и следовало ожидать. – Роднин выругался. – На тебя выходили?

– Да как вам сказать…

– Прямо, ёпст. Как есть, ёпст, и никаких гвоздей.

– Ну был контакт, – вздохнул Бондарь.

– Тогда собирай манатки и срочно возвращайся в Москву. Наркотики выброси, чтобы в аэропорту не повязали. У нас ЧП, – Роднин снова выругался, не в силах сдержать негодование. – Внутренняя служба выявила в нашем отделе информатора, продававшего оперативные сведения англичанам. Подробностей пока сообщить не могу, но ты находился под колпаком еще до вылета в Астрахань. Как понял?

– Помехи идут, – пожаловался Бондарь, царапая ногтем отверстие микрофона. – Шум какой-то. Скрежещет, слышите?

– Я приказываю тебе, – заорал Роднин, – немедленно возвращайся! Не-мед-лен-но!

Похоже, всем не терпелось убрать Бондаря из Астрахани.

– Что-что? – крикнул он, не переставая водить пальцем по трубке.

– ВОЗВРАЩАЙСЯ!!!

– Плохая слышимость, товарищ полковник, – сказал Бондарь, после чего отключил телефон и спрятал его в сумку. Сигарета, которую он закурил, показалась ему непривычно горькой.

«Вжик-вжик-вжик» – елозил брусок по лезвию ножа.

– Неприятности? – сочувственно спросил Ринат, не прекращая точить зазубренный клинок.

Представив себе Роднина, беснующегося в своем кабинете в полутора тысячах километров от лагеря, Бондарь ухмыльнулся:

– Ага, похоже на то.

– Серьезные? – вскинул взгляд Ринат.

– Серьезней не бывает.

– Может, стоит остановиться, пока не поздно?

– Может, и стоит, – согласился Бондарь. – Даже наверняка стоит.

– Значит…

– Значит, я не остановлюсь. Благоразумие – не мой конек.

– Тогда мы с тобой два сапога пара.

Сделав такое заключение, Ринат умолк, всецело сосредоточившись на заточке ножа. Чем-то он напоминал степенного косаря, правящего притупившуюся литовку. Закаленная сталь отзывалась сабельным звоном на каждое прикосновение точила. Время от времени Ринат пробовал ногтем клинок, но всякий раз оставался недовольным его остротой и продолжал работу. Казалось, он совершает понятный только ему одному ритуал, плавно водя бруском по лезвию. Смуглое лицо его было задумчиво, губы упрямо сжаты. Если в этот момент Ринат и молился своему богу, то явно не о том, чтобы тот ниспослал ему милосердное отношение к врагу.

– Хватит тебе скрежетать, – не выдержал Бондарь. – Мы ведь не собираемся доводить дело до резни. Обычная разведка…

– Боем, – веско произнес Ринат.

Поиграв на ладони ножом, он убрал его в ножны и пристегнул к поясу таким образом, чтобы рукоятка находилась прямо под правой рукой. Убедившись, что выхватить нож и пустить его в ход будет проще простого, Ринат извлек из рюкзака порядком замызганную косынку болотного цвета, свил из нее жгут и повязал на голову, чтобы пот не заливал глаза.

– Вылитый командос, – насмешливо прокомментировал Бондарь. – То ли Шварценеггер, то ли Сталлоне. Не хватает только ручного пулемета в руках да ракетной установки на плече.

– Ох как не хватает, – серьезно подтвердил Ринат.

– В таком виде тебе только в сериале про пуленепробиваемых спецназовцев сниматься, – не унимался Бондарь.

– Зато ты как на прием к английской королеве собрался, – парировал Ринат. – Случайно не на тайной службе Ее Величества состоишь?

– Очень смешно!

– А то! Конечно, смешно. Рубахи потемнее у тебя не нашлось?

– Белая ткань отражает солнечные лучи.

– И бросается в глаза за два километра, – напомнил Ринат. – Ну-ка, скидывай рубаху.

– Я сюда не загорать приехал!

– Вот именно.

Ринат был неумолим. Завладев рубашкой Бондаря, он намочил ее в воде, вывалял в прибрежной глине, а в довершение побрызгал зеленкой и йодом из склянок, хранившихся в рюкзаке.

– Теперь надевай, – распорядился он, полюбовавшись результатами своих трудов.

– Я буду похож на огородное пугало, – посетовал Бондарь, принимая невероятно грязную рубаху, смахивающую на заляпанную робу начинающего маляра, отметившего первую получку и переночевавшего под забором.

– Одежда должна подчеркивать внутреннюю сущность человека, – наставительно изрек Ринат, сохраняя каменное выражение лица.

– Никогда не слыхал, что от камуфляжа должно разить лекарствами.

– Зато все здешние кровососы будут облетать нас десятой дорогой.

– Так ты меня в качестве ходячего фумигатора решил использовать? – догадался Бондарь, с неудовольствием принюхиваясь к пятнистой рубахе. – Бесплатного отпугивателя комаров себе нашел?

– Почему бесплатного? – усмехнулся Ринат. – Отменный ужин в качестве компенсации тебя устроит?

– А что на ужин? – воспрянул духом Бондарь.

– Секрет. Но пальчики оближешь – гарантирую.

– Только в том случае, если ты не собираешься сдабривать пищу зеленкой и йодом.

– Не беспокойся, – успокоил Бондаря Ринат. – Медикаменты нам для других целей понадобятся.

– Сомневаюсь, батыр. Дезинфицировать раны врагам мы не станем, а дырявить себя не позволим.

– Твоими бы устами мед пить.