Рой: Битва бессмертных - Эдуард Байков

— Укрепляться! — Михаил дал по столу кулаком. — Стать крепостью.

— Брестской! — вырвалось у Сабирьянова.

— Покруче… — мрачно отозвался Меркурьев.

— В общем, я пытался дать самый мрачный прогноз, но лучше перестраховаться. — Ракитин сел.

— И правильно! — Зверев, наоборот, вскочил. — Тогда чего тянуть?!

— Опять экспедиция?..

Меркурьев сказал это вроде бы ровно, однако командир уловил в тоне сказанного какое-то неудовольствие. «Ага, — тут же отметил он, — устал парень…»

Зато Сабирьянов просиял:

— Так это… В Низовке, на комбинате! Самое то!

Низовка — часть города, отсеченная от основной территории железной дорогой, такая слобода, сохранившая полудеревенский быт: свои дома, огороды, сараи, бани… С давних пор здесь обосновались несколько предприятий стройкомплекса: лесопилка, асфальтовый завод, комбинат стройматериалов. Его-то и имел в виду лейтенант МЧС. Там можно было раздобыть кирпич, бетонные блоки, еще много чего в том же духе… Идея Сабирьянова всколыхнула новые дебаты.

— Ты представляешь, как эти блоки везти?! Да кирпич хотя бы? Это ж особая техника нужна! — горячился Алексей.

Автор идеи не сдавался:

— Да там же и найдем! Нет — на асфальтовом поищем. Автобаза там рядом! Найдем!.. Кто ищет, тот всегда найдет! — Лейтенант громко рассмеялся.

Михаил тоже был готов в поход хоть сейчас, но мудрый Ракитин смотрел дальше и видел больше.

— Стоп, стоп, — вскинул он руку. — Все, хватит заседать, жопа сплющится. И приключений на сегодня хватит, надо отдохнуть. Сейчас всех соберем, осветим положение, чтобы прониклись. Охрану организуем по всем правилам: караул, часовые… Рылеев, это на тебе, займись. Но в караул ходить всем!

— И бабам? — удивился Алексей.

— По желанию. — Николай подмигнул ему. — Если кто захочет — как откажешь?.. Хотя, думаю, таких не найдется. Итак, сейчас общий сбор, потом всем отдыхать! В караул — по графику. Все, вперед!..

Общее построение было недолгим. Пафоса не потребовалось, психологической накачки тоже. До всех дошло, что речь идет о жизни каждого, и дисциплина плюс порядок — вещи безоговорочные. По крайней мере, внешне все прониклись. А вот в душе…

Что творится в душе у каждого — это Ракитина, как начальника, отвечающего за все, очень и очень волновало. По опыту он знал, что психология — не какая-то академическая заумь, но самая практическая вещь. Поэтому он понаблюдал, как Рылеев распоряжается насчет раненых, насчет установки временных палаток, умело расставляет своих солдат на посты… убедился, что все в порядке, и подозвал Меркурьева.

— Слушай, Леха, — вполголоса сказал он, — тревожит меня одна тема… Нас без малого сто рыл, а баб из них всего пять. При этом Света — твоя девушка, верно я понял?

— Да. — Журналист поспешил кивнуть.

— Минус одна. Дальше: Мишаня к ее мамаше яйца подкатывает, а дамочка, я смотрю, ждет не дождется, чтоб он ей воткнул аж до пупка… Так?

— Так, — вынужден был согласиться Алексей.

— Так. Значит, минус две. Итого: три девки. Три шлюхи — им, конечно, не привыкать. А солдатикам че — хоть крокодила дай, они и его трахнут, простое дело. Но радость недолгая будет. При таком раскладе всех за неделю размочалят в лоскутья, и что тогда? А тогда разборки, ревность, драки… Что скажешь, инженер человеческих душ?

Меркурьев по-простецки почесал в затылке.

— Ну что… — протянул он, — поговорить надо. Ведь не до жиру, вопрос ясный. Рылеев пусть своим втолкует, чтоб с бабами меру знали, не беспредельничали. Наши все и так поймут, не маленькие… Ну, и бабам нужно объяснить задачу. Так, мол, и так, девчонки, отнеситесь с пониманием. В атаки вам ходить не надо, рисковать никто не заставляет. Ваше дело — жрать, да срать, да ноги задирать. По-моему, это нетрудно!

Николай подумал, не очень уверенно ответил:

— Ну, возможно…

На этом разговор пресекся, потому что рядом возник Сабирьянов, чем-то озабоченный.

— Товарищ майор! — окликнул он. — Тут одно дело…

Михаил так загорелся боевым азартом, что готов был в битву хоть сейчас, и отбой даже раздосадовал его. Но в следующий миг он сообразил, что день отдыха — это очень даже здорово! И взялся за дело.

Для начала разыскал Старостина. Тот сидел в одной из подземных комнат, старательно заполнял какой-то бланк. Михаил не стал плутать вокруг да около:

— Здорово, Андрюха! Ты, говорят, тут начальник по спирту?

Прапорщик оторвался от бумаг, поднял голову. В грубоватом облике возникла загадочная хитринка.

— Кто говорит?..

— Ну, давай всю эту дипломатию побоку! — Лейтенант сел и честно изложил свой план действий.

Он вознамерился уединиться с Тамарой под предлогом «посидеть, поговорить за жизнь», тяпнуть спирту при этом. Ну, а когда мадам окосеет, взять штурмом крепость, которая и так уже готова выбросить белый флаг… Вот он и пришел с деловым предложением: вы нам спирт, а мы вам — бабу. Михаил пообещал в приказной форме велеть кому-либо из шлюшек обслужить прапорщика.

— Выбирай любую! На вкус, — великодушно заявил он.

Старостин откинулся на спинку стула:

— А чего выбирать-то! Я уж выбрал, покуда вы там колесили…

К великому удивлению Зверева, выяснилось, что ушлый прапор успел трахнуть Юлю. И собирается делать это в дальнейшем, отнюдь не претендуя на эксклюзив.

— Ловко! — искренне восхитился Михаил.

— Ну, так чего ж ворон считать, — отвечал Старостин. — А что касаемо спирта, то казенный не дам. Хотя и можно было бы… да не нужно. Вопрос: почему?

— По кочану. — Зверев насупился. Он не любил, когда собеседники начинали наводить тень на плетень.

Пятиборец, видимо, понял это и не стал дальше разводить ребусы.

— Да потому, что есть личный! — Он нагнулся, щелкнул каким-то замком, и глазам Михаила явилась пластиковая канистра, почти полная прозрачной жидкости.

— Посуда имеется? — деловито спросил владелец.

— Найдем! — ожил Зверев. — Ну, Андрюха, спасибо! Я твой должник.

— Да чего там, — отмахнулся Старостин. — Святое дело, можно сказать… Кстати, идем-ка, еще что покажу.

Они прошли в продуктовое хранилище.

— Во-он там, — прапорщик показал в полутьму, — у нас уголок досуга оборудован. Мы там девок парили тайком от начальства. Если хочешь — располагайся.

— Ладно!.. Ну, спасибо еще раз. Не забуду!

И окрыленный Михаил устремился на поверхность. Мозг его заработал интенсивно. Еще бы — столько забот: найти посудину под спирт да завести приличный разговор с Тамарой Викторовной… Это тебе не Юля с Региной, тут подход нужен!..

Но жизнь приготовила Михаилу Звереву приятный сюрприз. Во-первых, пластиковая бутылочка из-под воды нашлась сразу же, а во-вторых, с Тамарой все вышло куда проще, чем думал. А подумать пришлось! Лейтенант немало помучил мозги, прежде чем родил щегольскую фразу: «Тамара Викторовна! Имею честь предложить вам романтический ужин. Возможно, при свечах!..» — однако старался недаром.

Тамара, услышав такое, лукаво подняла брови:

— А у вас, Миша, и свечи есть?

Михаил молодецки выпятил грудь:

— Для такой прекрасной дамы, как вы, найдем!

Свечи на складе действительно были.

Женщина притворно вздохнула:

— Как можно отказать столь галантному кавалеру!..

Когда пошли в глубь тоннеля, Михаил, ощущая, что заветный миг близок, заволновался, начал суетиться:

— Я нарочно вам хотел это место показать. Вы, как человек искусства, оцените романтику… Больше ведь никто не поймет… А это так необычно!

— У вас, Миша, оригинальный вкус.

Ухажер ободрился:

— А вот и свечи! Шампанского, правда, нет, зато есть настоящий спирт. Чистейший! Как слеза.

— Прямо как в «Мастере и Маргарите»… — блеснула эрудицией Тамара Викторовна.

— Чего? — У Зверева с этим было похуже.

— Нет, ничего. — Она улыбнулась. — Знаете, Миша… Мы ведь не ради спирта и свечей сюда пришли, не правда ли? Ну, свечи, так и быть, пригодятся, а вот спирт… спирт, думаю, нам ни к чему…

Честно сказать, лейтенант Зверев, несмотря на вожделение, в глубине души немного страшился — все же дама его была в почтенном возрасте. В брючном костюме она выглядела элегантно, а вот как будет без него?.. Но все сомнения рассеялись — Михаил увидел цветущее, полное женских сил тело, и страсть горячо плеснула ему в мозг.

Тамара Викторовна прежде немного стеснялась своего либидо, рисовавшего ей нескромные картинки, старалась гнать их, но они пролезали в ее сны — точнее говоря, всего одна картина: как ее властно берет, почти насилует здоровенный мужик, настоящий самец. Конечно, никому она о том не говорила, даже дочери… Но когда жизнь перевернулась и в новой жизни возник рядом именно такой мужчина-самец, женщина испытала странное, неведомое прежде чувство: сны ее сбываются. И она поняла, что это судьба. И — будь, что будет!