Ангелы Миллениума. Игрушка наудачу - Олег Шелонин

— Если тут будут стоять камеры, я туда не зайду! — решительно сказал Валентин.

— Ладно, хватит дурью маяться, — принял решение Полковник. — Дверь чтоб держал открытой. Шторкой закроешься. Знахарь, Колдун — караулить у входа. Остальные пока свободны.

Такое решение устроило всех. Знахарь с Колдуном притащили с кухни табуретки и со всеми удобствами расположились около входа в душ, положив на колени автоматы. Валентин, стыдливо косясь на распахнутую дверь, торопливо разделся, залез в ванну, задернул шторку и начал набирать воду. Ванна, надо сказать, была великолепная. С джакузи и еще какими-то прибабахами, назначения которых Валентин не знал. Да он и джакузи-то ни разу не пользовался, а потому просто набрал воды, брызнув в нее предварительно из флакона черемуховой пены для ванн, и начал балдеть. Минут десять он блаженствовал, отмокая в горячей воде, а потом принялся ерничать, мстя своим коллегам за розыгрыш. Особенно ему хотелось отомстить Дашке, принявшей в этом безобразии участие.

— Никогда с таким шиком не принимал ванну. С почетным караулом. Семен Сергеевич! — крикнул он. — Я вот тут подумал, может, Дашка мне спинку потрет, я ведь, кроме нее, никому здесь больше не доверяю.

Со стороны гостевой комнаты послышался грохот.

— Сейчас я ему потру спинку! Пустите меня, я его там утоплю!!!

Пришла очередь Валентина радостно ржать. Месть удалась. Правда, смеялся он недолго. Вода в ванне забурлила где-то в районе колен, и… Стажер замолчал, уставившись на огненный крест, медленно поднимавшийся из воды. Сквозь призрачные язычки пламени на него смотрело его собственное перекошенное мукой лицо, корчащееся от нестерпимой боли.

— Ну ты чего там замолк? — весело спросил Валентина Колдун. — Выдай еще что-нибудь в том же духе, а потом мы на тебя Дашку спустим и тотализатор устроим. Предупреждаю сразу: я ставлю на нее. Это будет горячая схватка!

— Да и так уже горячо, — пробормотал стажер, глядя на всплывшую игрушку, — у меня тут дополнительный подогрев в ванне появился.

Табуретки с грохотом отлетели в сторону. Рывок мощной руки Колдуна сорвал штору. Со стороны гостиной слышался топот остальных членов крыла, рвущихся к ванне. И первая после Знахаря и Колдуна, разумеется, подоспела Дашка. Стажер принялся торопливо сгребать остатки полопавшихся пузырьков пены к середине ванны, сразу забыв про проклятую игрушку, плавающую на поверхности воды, а потом, сообразив, что ею удобней прикрываться, схватил артефакт и прикрыл им причинное место.

— Оригинальной формы у тебя хозяйство, — вздохнул Полковник. — Так, кроме Херувима, артефакт никому не трогать. Не приведи Господи, он еще кого возлюбит так же, как его. А ты, — приказал он Валентину, — вылезай. Хватит, наплескался уже.

Начальник крыла обнял за плечи побелевшую Дашку и вывел ее из ванной комнаты. Валентин бросил артефакт в раковину умывальника, выдернул затычку, чтобы спустить воду, торопливо ополоснулся, обтерся махровым полотенцем, оделся и, небрежно сунув артефакт под мышку, покинул ванную. На этот раз в гостиной уже никто не улыбался. Все, кроме Полковника, молчали, косясь на огненную игрушку под мышкой стажера. Семен Сергеевич беседовал с начальником отдела по мобильному. Валентин привычно напряг слух, включая вампирьи навыки.

— Папа, вы уже на базе?

— Нет, еще в пути.

— Загляни в контейнер.

— Ты с ума сошел?

— Код тринадцать.

Из трубки раздалось сердитое пыхтение, приглушенные голоса: «Амулет недосягаемости сюда. Распечатывайте… тьфу!»

— Пусто? — попросил подтверждения Полковник.

— Как испарилась.

— Она у нас. Херувим с ней уже обнимается.

— Твою мать! — энергично выругался начальник отдела.

— Ее хоть на Эверест закидывай, хоть в Марианской впадине топи — все равно вернется. И, боюсь, здесь никакая охрана не поможет. Даже если мы около стажера с автоматами в сортире стоять будем, она все равно из толчка вынырнет. Только что вот вынырнула из ванны.

— Ну автоматы-то не помешают. Не забывайте про нападение в парке. Но все равно плохо. Дело выходит из-под контроля. Надо ускорить процедуру расследования по фактам гибели друзей Херувима, чтобы накопить побольше информации. Но этим другие будут заниматься. Ваша задача — стажер. Придется подключать Эльгарда. Да и высший вампир в этой ситуации не помешает. Ждите на месте. Скоро я подошлю к вам Некрона. Думаю, его уговаривать не придется. К Херувиму он испытывает прямо-таки отеческие чувства. Крестник все-таки. Помни главное. Со стажера пылинки сдувать и ни в коем случае не лезть ни в какие авантюры! И повнимательнее… ну сам понимаешь. Приободрите, что ли. Кто знает, сколько ему еще осталось? И за Дашкой присмотрите, чтобы глупостей потом не наделала…

В трубке зазвучал отбой.

20

Разговор двух начальников, не подозревавших о феноменальных способностях стажера, вогнал последнего в какое-то странное состояние заторможенной меланхолии. После робкой надежды, что все закончится благополучно, на него вдруг навалилась тоска, замешанная на откровенном пофигизме. Видеть никого не хотелось. Он сидел в позе лотоса на диване, засунув пятки под седалище, смотрел на лежащий в центре стола гостиной артефакт, и тихонько напевал: «Сидю на нарах, как король на именинах, и пайку черного мечтаю получить…»

В не простреливаемый из окна угол гостиной Валентин себя загнать не позволил, категорично заявив, что кому суждено быть повешенным, тот не утонет, а кому сожженным, того не пристрелят. Его бунт возымел свое действие, правда, вызвал не совсем тот эффект, на который он рассчитывал. Полковник счел его рассуждение здравым, уступил ему диван, затем за каким-то хреном потребовал у Стаса прислать на конспиративную квартиру ящик огнетушителей. И начальник отдела их прислал, да с такой оперативностью, что они прибыли раньше Некрона. Высший вампир сделал приветственный жест Валентину, посмотрел на агентов ФСБ, сидящих вокруг его крестника с огнетушителями наготове, сел в не простреливаемый из окна угол в кресло, извлек из кармана алмазную пилочку, габаритами тянущую на приличный напильник, и начал делать маникюр, деликатно подтачивая коготки. Звук при этом от «пилочки» исходил пренеприятнейший.

Дашка сидела за компьютерным столиком, азартно стуча пальчиками по клавиатуре и внимательно изучая всплывающие на мониторе файлы.

— Так! — прикрикнула она на Валентина. — Хватит выть! Тут для тебя кое-что есть.

— Да? И что там для меня есть? — прекратил терзать слух коллегам юноша.

— Дело одного из твоих друзей раскрыто. На него пятое крыло целый день работало.

— Какое дело? — сразу оживился стажер, спустил ноги с дивана и начал обуваться.

— Дело о гибели Евгения Васильевича Караваева. Виновный установлен. Покушение организовал некто Борько Нестор Алексеевич — управляющий филиалом Ювираструм-банка в Новолипеевском районе.

— Как чувствовал, что это он. Ищи, кому выгодно!

— Да, — кивнула девушка, — смерть твоего однокашника открывала ему дорогу в совет директоров.

— А Василий Петрович говорил, что его первого трясли, но никаких улик против него не было. И менты трясли, и ФСБ.

— Не все подразделения ФСБ имеют такие амулеты, как наша контора, — спокойно пояснила девушка. — Похлеще любой сыворотки правды. И мозги потом целые остаются, и утаить ничего нельзя.

— Исполнители кто? — Валентин справился со шнурками и подсел к компьютеру. — ЧОП «Страж». Я так и думал. Как на рожи их поганые глянул… о, мне письмо.

Письмо было от Стаса. Начальник отдела сообщил, что один из совладельцев Ювираструм-банка просил передать его благодарность Валентину Святых за спасение доброго имени сына и помощь в разоблачении преступника. И еще просил сообщить, что выполнил все обязательства сына, и дом в Волынинских двориках целиком и полностью принадлежит теперь родственникам Павла Бахметьева.

— Это тот, который с крыши упал? — уточнила девушка.

— Тот самый, — стажер улыбнулся.

Известие о том, что Женька отомщен, а Пашкиным родителям будет теперь где встретить старость, резко повысило его настроение.

На экране возникло еще одно сообщение. Похоже, Стас специально для стажера подгонял результаты расследования прямо на конспиративную квартиру для поднятия духа. Оно тоже касалось Павла Бахметьева. Эксперты обследовали дом и провели беседу со стариками. Вывод экспертов был однозначен: следы сильнейшего магического возмущения говорили о том, что смерч, сбросивший Павла с крыши, был вызван артефактом.

— Чувствую, и остальные смерти имеют тот же характер, — откинулся на спинку стула стажер. — Везде поработала игрушка. Но неплохо было бы взять за жабры гнид, которых она использовала. Если смерть Сашки Пушкарева я готов списать на халатность персонала, из-за которого вирус вырвался на свободу и угрохал восемь человек, то смерть Мишки Селиванова под вопросом.