Unknown - Оксана Капустинська

– Я не хочу брачный контракт, – вмешался Карсон, немного скользя своей рукой от моей спины к бедру, когда он подошел ко мне ближе. – Если две девочки захотят этого, они это сделают. Мне плевать, – он пожал плечами, глядя на Сашу.

Я закатила глаза и стиснула зубы.

– Сколько раз я тебе говорила, что не заинтересована в твоих деньгах? – огрызнулась я.

Он тепло улыбнулся.

– Множество. И это одна из причин, почему он мне не нужен.

Я открыла рот, чтобы ответить, но Саша потянула меня за волосы, чтобы привлечь мое внимание. – Плюшевый стул, – она захныкала мне на ухо, очевидно не терпеливо желая уйти к себе в комнату.

Кивнув, я посмотрела на Карсона.

– Твоя маленькая девочка хочет видеть свою комнату. Давай прибережем этот разговор для другого раза, хорошо?

После того, как мы последовали за ним вверх по лестнице к Сашиной спальне, я сразу же подошла к креслу и опустилась в него, усаживая Сашу себе на колени. Она не отпускала меня до тех пор, пока осматривала все вокруг широко открытыми глазами.

– Что ты думаешь? Посмотри, какое очаровательное кресло? Мама хочет одно из них к себе в комнату, – сказала я и улыбнулась, прикоснувшись к носу одного из медведей. Оно было великолепно сделано.

– Я принесу тебе одно, – заявил Карсон, входя в комнату и смотря на меня с улыбкой на лице.

Я закатила глаза.

– Я фигурально выразилась. Ты знаешь, что тебе не нужно покупать все, что я упоминаю, фантазируя.

Игнорируя мою колкость, он подошел к высокому, бело-деревянному шкафу и открыл дверь. С одной стороны стояли два полных стеллажа одежды по каждому цвету; с другой, полки с плюшевыми медведями, куклами и игрушками. Сашино маленькое тельце дернулось, как она посмотрела на изобилие вещей внутри.

– Это все твое, – заявил Карсон, взяв в руки плюшевую обезьяну с верхней полки, и изобразив обезьянью болтовню.

Саша хихикнула и неуверенно посмотрела на меня. Я ободряюще улыбнулась и кивнула.

– Они все твои, Саша. Папа купил их все для тебя. Стоит взглянуть на них, – уведомила я, помогая ей встать с моих коленей, когда она увильнулась, чтобы слезть.

Она нерешительно подошла к Карсону и взяла из его рук предложенную обезьяну.

– Сашино? – спросила она. Когда Карсон кивнул, она поднесла обезьяну к своему лицу и поцеловала ее в нос прежде, чем улыбнуться своему отцу. Мне не нужно было заглядывать в его грудь, чтобы видеть, как его сердце растаяло от ее улыбки – это было ясно по его лицу.

Саша сразу же на носочках повернулась и двинулась ко мне.

– Мамочка, вставай! – приказала она, взяв меня за руку и дергая. – Это стул обезьяны! – объявила она, усаживая игрушку обезьяны на место, с которого я вскочила.

Я хмыкнула и села на полу напротив, наблюдая, как она периодически возвращалась назад, и опять к гардеробу, по одной вытаскивая игрушки. Она смотрела на Карсона каждый раз, когда спрашивала:

– Сашино? – проверяя, было ли оно действительно ее, прежде чем двинуться к стулу и расположить их всех в одну большую кучу.

К тому времени, как она закончила, осматривая каждый дюйм ее комнаты, место выглядело как после взрыва бомбы. Карсон стоял и улыбался в полный рот, наверное, потому что Саша уже была покорена его подарками и сейчас принимала его и больше не стеснялась. Когда мой живот заурчал, я взглянула на часы и увидела, что было больше пяти.

– Ты не возражаешь, если я приготовлю ужин? – спросила я нервно.

Карсон нахмурился.

– Ты не должна спрашивать моего разрешения на такие вещи. Сейчас это твой дом, Эмма.

Я вздохнула.

– Это не дом, это просто место, где я живу, потому что ты мне так сказал.

Когда я приподнялась с пола, я посмотрела на Сашу, когда она опустошила содержимое игры «Матч карт» на пол.

– Хочешь остаться здесь, с папой, или спуститься и помочь мне готовить? – спросила я.

– Готовить! – ответила она, поднимаясь, но, не отпуская игрушку «tickle me Elmo», которой казалось, она отдала предпочтение. Саша любила помогать мне готовить. Обычно, у нее была только пустая миска и ложка, которой она била по всему, пока я готовила, но это было для нее более чем достаточно.

Когда мы втроем вышли из комнаты, маленькая пухлая ручка Саши скользнула к Карсону. Он в шоке посмотрел вниз на ее руку, а затем самая большая, самая впечатляющая улыбка растянулась по всему его лицу. Вышло, что Саша сейчас приняла Карсона в свой ближний круг, и, судя по выражению его лица, он не мог этому не обрадоваться.

Я проснулась под звуки впечатляющего плача сквозь дорогие радионяни Карсона, которые он купил. Я застонала и приподнялась, сонно тащась от своей комнаты в Сашиную. Мои глаза щипало, голова болела. Прошлой ночью я не выспалась. На улице было непривычно тихо по сравнению с моей квартирой, к тому же мне не нравилось быть в другой комнате от моей малышки. Это чувствовалось неправильным и мне нужно много времени, чтобы привыкнуть к этому.

От звука ее плача в одиночестве я уже знала, что с ней не случилось ничего плохого. Вы бы услышали разницу, когда она действительно имела в виду это. Это было больше чем, я – просто – проснулась – и – была – голодна – будучи – в своей – кроватки, и заплакала. По утрам я к этому уже привыкла. Хотя Карсон нет.

Когда я потянулась к кроватке, чтобы поднять Сашу, он яростно вбежал в комнату всего в паре темных, длинных пижамных брюках, которые угрожающе низко висели на его бедрах. Он все еще в полудреме вглядывался, когда обеспокоенная складка рассекла его лоб.

– Что случилось? Она в порядке? Почему она плачет? – спросил он, быстро шагая в мою сторону и с беспокойством оглядывая ее.

Я улыбнулась от заботы, которую я могла увидеть на его лице.

– Она в порядке. Она просто проснулась в незнакомой комнате, вот и все, – сказал я, игриво толкнув локтем ему в ребра.

Он сделал глубокий вдох, запуская рукой в свои растрепанные волосы и заставляя задержаться там.

– Тьфу, это нехорошая причина, чтобы проснуться, – пробормотал он, качая головой.

– Ты привыкнешь к этому, – ответила я. Когда он отступил на шаг и улыбнулся Саше, подобрав ее пустышку, которую она уронила на пол, я позволила своим глазам блуждать по нему. Я подавила стон, когда его мышцы живота и рук рябились, когда он двигался. Мой рот наполнился слюной от сильного желания наклониться и облизать его грудь, втирая мой запах поверх него, словно кошка. Утром он выглядел чертовски хорошо. Лучше, чем я даже смела себе представить на самом деле.

Затем он поднял глаза и поймал меня в середине осмотра его тела. Хитрая ухмылка пересекла его лицо.

– Ты можешь потрогать, если хочешь, – игриво предложил он.

Неожиданно ко мне подкрался румянец.

– Я запомню это, спасибо, – ответила я, качая головой и пытаясь контролировать свои девчачье хихиканья, которые пытались сорваться с моих губ. Он усмехнулся, той мальчишеской улыбкой, которая вызывала ямочки, что заставляла мое сердце запинаться. – Ты хочешь позавтракать или еще что-то?

Он покачал головой.

– Нет, я думаю, я пойду приму душ, чтобы разбудить себя.

Мысль о душе автоматически заставила нечестивые мысли пронестись в моей голове, когда я себе представила воду, несущуюся вниз по его телу, стекающую по нему. Душ в моей комнате был достаточно большим, для двоих... может быть, мне нужно в душ, тоже...

Я тряхнула головой, чтобы избавить себя от грязных мыслей и пару раз моргнула, когда я поняла, что я стояла посреди Сашиной спальни, а не в горячем, запотевшем душе, скользя мыльной мочалкой по телу Карсона. Разочарование тяжело ударило меня.

После завтрака я одела Сашу и потом оставила ее играть в кроватке с парой кукол, в то время как я отправилась в быстрый душ, и оделась для университета.

Когда мы были готовы, мы обе направились вниз. Карсон сидел за барной стойкой и ел завитки с корицы, оставшиеся со вчерашнего дня. Он был одет в свободные джинсы, приталенную белую футболку, с босыми ногами. Когда мы вошли, он нам улыбнулся.

– Папа! – взволновано закричала Саша, внезапно заерзав в моих руках. Я опустила ее, наблюдая, как она поспешила в его сторону и подняла к нему руки. Он засмеялся и сунул руки ей подмышки, поднимая ее себе на колени. Сразу же она вывернулась и взяла его завиток с корицей из его тарелки, неопрятно жуя.

Карсон скептически рассмеялся.

– Я думал, что ты была рада видеть меня, а ты все это время была в заговоре с целью украсть мой завтрак! – подразнил он, толкая ее в бок и заставляя ее хихикать.

Я улыбалась от обожаемого взгляда и направилась к холодильнику, вытаскивая масло с ветчиной.