Жесткий рок (СИ) - Летова Мария

Как только занимаю рабочее место, выжидаю ровно час и пишу Наумову, закусив от злорадства язык:

Я: «Только что была на УЗИ. У нас двойня…»

Потираю руки, предвкушая момент, когда обрушу на него это восхитительное «первое апреля – никому не верю! Ахахахаха».

Ждать приходится долго.

С утра он поехал в наш дом. Сейчас там организуют домашнюю звукозаписывающую студию на цокольном этаже, и Антон хочет все контролировать. Здорово, что она там появится. Мой Наумов будет постоянно рядом. Если я вдруг захочу его увидеть, нужно будет просто спуститься в подвал.

Телефон звенит, и я тут же снимаю блокировку, желая увидеть его ответ.

АНТОШКА: «Надеюсь, у них чувство юмора будет покруче, чем у тебя»

Надуваю губы.

Ты свинья, Наумов. Можно было и подыграть.

Я: «Поздравляю. Ты заставил меня расплакаться»

АНТОШКА: «Уеб*ай поскорее со своей работы, и я заставлю тебя поорать»

У меня сейчас глупейшее выражение лица — смесь «дуры» и «влюбленной дуры».

Быстро пишу ответ:

Я: «Люблю тебя, Наумов»

АНТОШКА: «Люблю тебя, Алёнушка»

Блаженно вздыхаю и откладываю телефон. Сегодня придет моя замена, и мне нужно передать ей дела. Я сделаю это с превеликим облегчением.

В этом году очень быстро сошел снег. Буквально на прошлой неделе я ходила в зимних ботинках, а вот сейчас – в туфлях! Пришлось обновить гардероб, так как во многие вещи я уже не влезаю. У меня уже проклюнулся маленький животик, который можно заметить невооруженным глазом.

Прежде чем покинуть рабочее место в последний раз, смотрю на себя в зеркало. Конечно, моя покраска требует коррекции, но теперь я смогу покраситься не раньше сентября. После того, как родится наш с Антоном ребенок. До этого времени я не хочу контактировать ни с чем токсичным или сомнительным, даже с краской для волос. На мне полосатое платье-рубашка чуть ниже колена, перехваченное пояском прямо над животом, и красные лодочки. Антону понравится. Он не видел меня с утра, так как уехал чуть свет. Накидываю пальто и выхожу на улицу.

М-м-м…

Пахнет весной…

Это самая счастливая весна в моей жизни. Непроизвольно вытягиваю руку и рассматриваю своё обручальное кольцо. Широкий плоский ободок с маленьким сердечком из бриллиантов по центру. Мне оно безумно нравится. У Антона такое же, только без бриллиантового сердечка.

Свадьбы у нас не было, меня так колбасило от токсикоза, что я удовлетворилась росписью в ЗАГСе. Мы даже никого не звали. Были только я и он.

В кармане вибрирует телефон, и я проверяю кто там.

АНТОШКА: «Быстрее тащи свою задницу сюда»

Я: «Уже сажусь в машину»

АНТОШКА: «Поедешь, позвони»

Приходится соврать, поскольку до машины мне еще минут десять идти размеренным шагом. Разумеется, я не собираюсь нестись сломя голову. Пусть ждет, нельзя получить все, что только захочется. Хотя мой Бес может. Рядом с ним я научилась смотреть на вещи иначе. Его жизненная позиция звучит примерно так: живи здесь и сейчас, используя то, что имеешь в данный момент. Это практически вырвано из контекста одной из его песен, и я вижу Антона в каждом слове.

Наумов самый трезвомыслящий человек из всех, кого я знаю. Как при такой приземленности он умудряется быть творческой личностью – для меня загадка. Очевидно, это воспитание и гены. Я делаю такой вывод, потому что недавно познакомилась с его мамой. Она у Наумова художник и фотограф! В их Нижегородской квартире я бродила, словно в музее. Дед Антона был… писателем. У моего ребенка довольно много творческих перспектив.

Поглаживаю свой живот, улыбаясь.

Эта возвышенная женщина была счастлива до усрачки, узнав, что у ее младшего ребенка появилась семья. Кажется, мы с ней отлично поладили.

Моя собственная семья на фоне клана Наумовых выглядит пролетарской, но Антон, к моему удовольствию, включил «своего» парня. Сначала моя мама смотрела только на его татуированные руки. Для нее он предстал кем-то вроде экзотического дикого животного. Но Бес быстро превратил ее в свою верную почитательницу и даже помог загрузить в телефон свою музыку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Н-да… хорошо, что мне до машины идти метров пятьсот. Больше я на этих каблуках не осилила бы. Сажусь за руль и скидываю лодочки, чтобы обуть свои мягкие тапки для вождения. А что делать? Был бы у меня автомат, я бы скинула только одну туфлю.

Наумов убеждает меня в том, что мне нужна новая машина. Но блин, у меня офигенная тачка (теперь), зачем мне другая? Я знаю – он не отстанет. Он уже поручил Вадику подобрать что-то более безопасное. Все-таки моему «Форду» почти двадцать лет. Хоть я и не хочу с ним расставаться, в логике Антона есть рациональное зерно.

Сегодня у нашей сборной групповой матч в рамках Чемпионата Мира, так что мы собираемся в пабе в Центре, чтобы посмотреть игру. Вернее, футбол будут смотреть парни, а я, скорее всего, буду висеть на шее Наумова и подремывать.

Выезжаю на Кутузовский и наслаждаюсь всем. Прекрасным весенним вечером, прекрасным весенним воздухом, прекрасным городом и прекрасным проспектом. Когда-то мне все здесь казалось чужим, но, как это всегда бывает, нашу жизнь делают те, кто рядом. Антон, без сомнения, сделал мою более осмысленной и настоящей. Рядом с ним у меня рождаются идеи, рождается интерес к миру вокруг. Я уже говорила, он абсолютно самодостаточен. Все, что ему нужно, он создает вокруг себя сам. Если ему мешают обстоятельства, он старается подстроить их под себя, а если у него не выходит, просто идет дальше, не оглядываясь.

Он настоящий мужчина, мой Бес. Это самое подходящее для него определение.

Когда добираюсь до паба, паркуюсь вниз по улице и спешу внутрь. На входе толпятся фанаты. Они галдят и скандируют во славу сборной.

Прикрываю живот руками, боясь, что кто-нибудь может его случайно задеть. Я теперь всегда стремлюсь за него подержаться. Наглаживаю его, разговариваю с ним. Кажется, мне светит стать чокнутой мамашей. Тогда Антон чокнутый папаша, потому что он тоже с ним разговаривает. На самом деле, это было один раз и это было во время секса. На фоне гормональных плясок я гипервозбудима. Наумов сказал моему животу, что я нимфоманка. Я хохотала целый пять минут.

Когда захожу в помещение, оглядываюсь и натыкаюсь на хмурый раскосый взгляд.

Ну что опять не так?

Наумов встает из-за стола и идет ко мне. Улыбаюсь ему назло, ведь он демонстрирует недовольство. Когда оказывается рядом, обнимает мое лицо ладонями и целует. Обвиваю его запястья пальцами и целую в ответ.

– Сказал же, позвони, – пеняет он. – Там куча пьяных долб*в.

Обнимаю руками его талию и говорю:

– Не ворчи.

Он кладет руку мне на плечи и ведет к столику, помогая пробираться через оживленную толпу. За столом вижу Вику и Юру. Пищу и бросаюсь им на шеи. Вадик тоже здесь, как всегда, чем-то замороченный. Наумов плюхается на мягкий диван и широко разводит руки и ноги, намекая на то, что я должна приземлиться на его колени. Делаю, как он просит. Пристраиваю свое мягкое место на его ширинке и скидываю туфли. Обнимаю шею Антона, глядя ему в глаза.

– Ты посмотрел видео? – спрашиваю, поправляя его челку.

– Да, – отвечает он, потираясь носом о мою щеку.

– И?..

– Зачетное. Продолжайте в том же духе, – скупо отзывается он.

У меня от улыбки трескается лицо.

Смотрю на Вику, она тоже улыбается.

Кажется, теперь мы с ней блогерши всерьез. Мы замутили один проект, и к нам пришла кое-какая популярность. Суть его в том, что мы берем интервью у жен известных в разных сферах деятельности мужчин. Первый выпуск был посвящен жене популярного рэпера, участника группы, которую я слушала еще в школе. Они познакомились в институте, то есть она, вроде как, вышла замуж за солдата, а стала женой генерала. Выпуск очень интересный, как и сама героиня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Антон помог организовать встречу.

Мы сняли небольшую студию, куда приглашаем гостей. У нас есть еще два сюжета помимо этого, они выйдут в течение месяца после монтажа. Интервью берет Вика, ведь я скоро стану похожа на бочку. У нее очень здорово выходит. Она журналист от бога, а вовсе не айтишник.