Лагерь волшебниц №208 Том III (СИ) - Хорнин Сентай

Но важнее всего то, что в первую очередь я оговорю сам себя. Мой собственный секрет намного более опасен чем всё, что может быть использовано против Улеанны. А дальше я понятия не имею, что произойдёт дальше.

Я пока что просто сидел и бурил взглядом строку ввода, которая призывно желала принять в себя мой ответ. Но я ничего не делал. Не знаю сколько прошло времени, но ИИ вновь написала.

*** ***: Хорошо. Я буду спрашивать это каждый вечер. И возможно, если ты поторопишься с ответом и он будет положительный, то твоё пребывание здесь будет наполнено чем-то большим, чем попытка не быть избитой.

На этом всё исчезло, как бы говоря, что если я и хотел согласиться, то сейчас уже поздно это делать. Стоило приготовиться к тому, что всё станет ещё жёстче, если она действительно желает сделать из меня шпиона в стане лагеря волшебниц. Она как будто чувствует, что у меня может даже это получиться. Ведь пусть мне и помогла Улеанна, я нахожусь в глубоком прикрытии. Настолько глубоком, что рискую стать объектом маскировки.

Но всё же пусть я и говорил о недоверии и прочем, мысли нет нет да возвращались к тому что а вдруг Сонра окажется такой же как Улеанна и разрешит мне существовать? Пусть я считаю себя не слишком везучим, но я исхожу из реалий того, что я замечал у взрослых волшебниц. То что с моей точки зрения они больные на голову и мало поддаются логике. Впрочем, иногда мне кажется что это относится ко всей этой галактике.

Интерлюдия IV. Желание наказать

— Целия просто отвратительна! — жаловалась Провиденция Фаллате, девушке, что заведовала столовой.

После определённых событий, Види полностью перешла на натуральное питание, возможно, став единственной среди всех, кто вообще знает, как зовут ту, кто каждый день отбирает их гроши в обмен на питательную массу. Впрочем, Фаллата так же не стремилась к общению, лишь иногда пользуясь услугами беднейших, взваливая на них работу, которую ей не хотелось делать.

Но как-то само получилось, что теперь Провиденция имела тенденцию приходить к ней чем-нибудь поделиться. Фаллата не высказывала ничего против, победы и поражения девушки казались такими детскими и наивными, что и повар и официант и кассир в одном лице умилялась с этого. Пусть между ними разница всего в лет десять, но этого вполне хватало, чтобы между ученицей лагеря и квалифицированной волшебницей пролегала гигантская пропасть.

Была глубокая ночь и им никто особо не мешал. Это в библиотеке все просиживали юбки за книгами, а потом на тренировочном поле в попытке заставить непослушную магию реагировать так как надо в любых обстоятельствах. Но в столовой все старались просто как можно скорее покончить с едой и пойти дальше. Кто-то от того, что хочет сэкономить как можно больше времени. А кто-то из-за отвратительности самой дешёвой пищи.

Но сейчас голубоглазая блондинка со сдвинутым вправо хвостиком, одетая в чёрное милое платье с белым фартуком, увлечённо готовила для единственной, кто заставляет Фаллату заниматься своей работой каждый день, а не только по праздникам. За тридцать сонр девушка всего лишь добавит в обычный паёк кучу ароматизаторов и сделает его похожим на еду, это не готовка. Но вот если добавить ещё…

Постоянная посетительница девушки изливалась бесконечным потоком претензий и жалоб по отношению к своей временной напарнице. Фаллата хихикнула про себя от того, во что разрослась оригинальная история того, почему так случилось, когда добралась до неё через кучу ушей и ртов. Она преобразилась в борьбу честной девушки против королевы чёрного рынка, покрываемую директрисой за часть денег, а потому справедливости не было с самого начала и девушку выслали на неделю в виртуальный мир с замедленным временем, где она проведёт тридцать лет под постоянными истязаниями. Ну и далее в таком духе.

— Ты даже не представляешь, насколько она неосторожна! Даже Рюн не такая, она может казаться совершенной оторвой, но она как будто чувствует когда это можно а когда нельзя. А Целия даже считаться со мной не хочет, утверждая что у нас всё равно всё временно! — Фаллата поставила перед девушкой кружку джева, популярного в узких кругах успокаивающего напитка. Зелёные точки забавно плавали в хаотичном движении по тёпло-белесому напитку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Провиденция с благодарностью кивнула и тут же опустошила стакан наполовину. Её крайне возмущённое личико начало понемногу разглаживаться, но, видимо, её всё происходящее выбесило не на шутку, раз поток обвинений снизил лишь тон, но не количество.

— Мне командовать не даёт, потому что, видите ли, указывать ей имеет право только Женя, а я не заслужила. Сама она командовать не умеет, предпочитая постараться забросать врага всем что есть, а потом смотреть что будет. Да даже я некоторые заклинания делаю быстрее чем она! И после воскрешения совсем ничего не соображает, многие хоть как-то сдерживаются, уже нет того, что было в первые дни, она же буквально становится сверхпохотливым животным!

— Вот в последнем она точно не виновата, тут всё глубоко индивидуально. — Немного пристыдила Фаллата свою посетительницу — Помню была одна напарница у меня, бревно бревном после воскрешения, вообще ничего не хотела. А через пару часов до неё как будто доходило и тогда лучше к ней не попадаться. Даже жаль что умерла, с ней было весело. — с небольшой толикой грусти произнесла девушка, но совсем незаметной, скорее фантомной, как у человека, что уже привык к этому, что не было далеко от истины.

Провиденцию эти слова не особо убедили. Но она решила запить своё возмущение оставшейся половиной джева. Уж его она могла пить до бесконечности без страха за свою фигуру. Всё же пусть ей и убавили жирок, которого она крайне стеснялась, но предупредили, что всё может вернуться. Что-то там про то, что когда магия полностью закрепляется, то то тело, которое есть сейчас, начинает считаться эталонным. Поэтому многие активно откладывают деньги на то чтобы пройти нужные операции до этого момента. Впрочем, это не значит, что при желании нельзя поменяться даже после закрепления. Просто это будет во много раз сложнее.

— Ну вот, держи! — с этими словами Фаллата достала полный противень пирожков. Они тоже были далеки от понятия «натуральный», просто смесь белков жиров и углеводов, которую с помощью магии заставили рекомбинироваться в идентичный заявленным требованиям продукт. Но это всё ещё лучше стандартного пайка, так что Провиденция не жаловалась. Да и пять минут ожидания это не так уж и много, с чем могли бы многие не согласиться, но она была готова жертвовать и больше времени, потихоньку поедая недешёвую еду и впитывая крупицы житейской мудрости от Фаллаты. Тем более что брала девушка это всё со значительным запасом.

Провиденция даже подумывала как-то иносказательно спросить совета по поводу их отношений с Женей. Потому что она понимала что своими потаёнными страхами вполне может неосознанно давить на неё… или всё таки него? Но так и не смогла сочинить стройную историю, от которой не сквозило бы за километр криком «Женя — парень, но она мне нравится!». Всё же глупой она не была и знала, что в таких вещах точно стоит держать язык за зубами, даже если ей кажется, что Фаллата всё поймёт, никому ничего не скажет и даже даст совет.

Девушка немного лукавила сама себе, жалуясь на Целию. Потому что в первую очередь такое отторжение к ней было вызвано именно тем, кто их, по идее, объединяет, а именно Женя. Если благодаря ему Провиденция подружилась с Рюн, то в этому случае похоже они обе нашли себе главного врага на всю жизнь. По крайней мере, так казалось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Уж что-что, а Провиденция всегда считала себя довольно спокойной девушкой, пусть и излишне эмоциональной временами. Но один только взгляд на Целию и её рука сама складывалась в кулак. Возможно это как-то связано с тем что на первом задании, когда они оказались после портала возле аномалии, временная напарница заявила Провиденции: «Я видела как Женя на тебя посматривает. Не лезь к ней, Она будет только моей. А теперь не мешайся под ногами». При этом таким тоном сказала, будто делает огромное одолжение, посвещая в эту великую тайну, будто в ней проснулась жалость на наивную глупышку и она решила разрушить её иллюзии сразу.