Житие и страсть Жоржа Сименона - Людмила Бояджиева

В эти дни, получив серьезное предупреждение мужа, Дениз резко ограничила свою дозу спиртного. Она и так пьянела от самого круга, в котором пришлось вращаться. На кинофестиваль собрались знаменитые кинозвезды от Софи Лорен с Карло Понтии, до Сильваны Манганы с мужем Лаурентисом и дюжина американских звезд крупного калибра.

Дениз, остававшейся вместе с женами членов жюри за бортом обсуждений конкурсных фильмов, решила организовать «Клуб жен», где женщины могли бы обсуждать конкурсную программу. Кинематограф мало интересовал Дениз, но возможность демонстрировать свои туалеты она получила отменную, затмив всех экстравагантностью нарядов.

В один из последних вечеров король Бельгии Бодуэн пригласил Сименона в свой салон без супруги. Здесь пили шампанское члены жюри и отмеченные премиями актеры. Застенчивый монарх краснел всякий раз, как к нему обращалась Софи Лорен. Пол часа Дениз ждала мужа, расхаживая в холле в вечернем платье с шиншилловой накидкой.

Когда он вышел, она едва сдерживала бурлившее раздражение:

— Ты уверен, что меня не приглашали? Софии Лорен же была там.

— Она — номинант премии фестиваля. А ее мужа — Карло Понтии — тоже не приглашали. Но я компенсирую твое ожидании. Доверься мне! — Сименон подхватил жену, ожидавшую от него приглашения на какой–то звездный банкет. — Тебе очень понравится.

Он привел ее в простонародную пиццерию рядом с отелем, славившуюся выбором колбасных изделий. И при всем параде, усевшись за простой столик, заказал жаренных охотничьих колбасок и пива. На расфуфыренную Дениз все оглядывались. К тому же, виски на дни поездки было под запретом.

— Ладно, я тебе это припомню, — прошипела она. — Тебе понравится!

В результате Сименон получил ультиматум: она должны заехать в Канны, где Дениз сможет приобрести все, что ей приглянется.

Она торжествовала: обувщик Барони изготовил шесть пар обуви под цвет костюмам мадам, в салоне Гермеса была закуплена целая партия сумочек и перчаток — в дополнение к костюмам и обуви.

У Гермеса на улице Фобур — Сент-Оноре Дениз замерла при виде туалетного несессера из крокодиловой кожи, выставленного в центре витрины. Пластинка из позолоченного серебра ждала имени хозяйки. Продавщица объяснила, что привлекший Дениз несессер — точная копия заказанного английской королевой. Внутри объемного чемоданчика, на красной кожаной подкладке, в специальных ячейках покоился ряд хрустальных флакончиков с крышечками из позолоченного серебра, щетки, расчески, зеркала из слоновой кости с позолоченной отделкой.

«Я купил бы и луну, если бы она продавалась, и я знал, что тем самым помогу Дениз обрести равновесие» — признается Сименон. Он устал от скандалов и постоянной напряженности в отношениях с женой. Ему ничего не оставалось, как уступать ее требованиям. Отныне Дениз будет путешествовать со своим тяжелым несессером, неся его лично, даже если приходилось проделать расстояние от салона аэропорта до трапа.

Зато Сименон получил огромное удовольствие во время прогулки с детьми по цветочному базару, находящемуся на Всемирной выставке. С ними поехал и Марк — лидер малышей. Дети устроили соревнование, кто больше съест воздушных брюссельских вафель со взбитыми сливками. Это лакомство их отец с все жизнь считал самым вкусным.

Для именитых гостей Выставки устраивают прием, на который предписывалось явиться лишь мужчинам в цилиндрах и женщинам в костюмах прошлого века. Ди, наконец, отвела душу, щеголяя в королевском наряде. Затем Сименонов усадили в большое, украшенное цветами лондо. Следом в колясках ехали члены муниципалитета, впереди шел, одетый в торжественные, красные с золотом мундиры, духовой оркестр. Толпы брюссельцев приветствовали автора любимого всеми Мегрэ, женщины бросали в экипаж цветы и кричали «Ура!».

Погода стояла чудесная, на Площади Ратуши — центральной площади города, вальсировали пары. Нарядные дети были счастливы. Кортеж остановился перед мэрией, где Сименона встретил бургомистр со свитой и преподнес мадам Жорж Сименон охапку красных гвоздика. Сименон жалеет, что уступил Дениз и оставил Буль в Эшандане, взяв место нее в поездку массажистку. Вот эта наивная душа порадовалась бы празднику, устроенному в честь ее маленького господина!

Затем следует поездка в Голландию. В Амстердаме Сименонов ждет прелестная голландская яхта. Это сюрприз любимому писателю, самому знаменитому бельгийцу: ему устраивают путешествие на яхте по северу Нидерландов, повторяя маршрут «Остгота».

Радость морского путешествия совершенно недоступна Дениз. Жизнь на воде и скромная, в сравнении с замковой, обстановка на яхте раздражает ее. Стоило ли оставлять Эшандан и штат прислуги, что бы ограничиться тесными каютами и единственной прислугой — массажисткой? К счастью, вето на виски закончилось на берегу Бельгии. Это немного расслабляет, но нервы на пределе: сколько можно терпеть это ностальгическое путешествие с безумными бытовыми трудностями? Все сидят по уши в грязи, делая вид, что довольны. Жорж рассудил, что горничная в поездке не понадобится. И вот, получил свое.

Массажистка в слезах решительно подошла к хозяину. Тот увлеченно разглядывал берег в морской бинокль, с удовольствием вспоминая юношеское путешествие.

— Мсье Сименон, извините меня, но я вынуждена уехать. Мадам Сименон пригласила меня в путешествие в качестве гостьи, а не прислуги. Я терпела, но больше не могу.

— Объясните, что случилось, мадам Беркен?

— Ваша жена ежедневно спорит с капитаном, настаивая, что бы он убирал каюты. Капитан отказался, и тогда она заставила это делать меня! Но я никогда не работала прислугой!

— Что здесь происходит? — появилась Дениз, загоравшая на корме в шезлонге. На ней пестрый купальник и соломенная шляпа с длинными лентами. Пол лица закрывают огромные оранжевые очки. Жорж видит только выразительно артикулирующие оранжевые губы. Эти губы и ее голос, постоянно недовольный, что–то требующий, жалующийся, вызывают прилив гнева. Пронеслась мысль: «Столкнуть ее сейчас за борт и забыть. Несчастный случай. При свидетелях нельзя. Лучше ночью: пригласить на палубу и…»

— Хорошо, пусть проблема уборки вас больше не беспокоит, дорогие дамы. — Обещает он. А на следующий день, устроив детей с удочками, он бросается наводить порядок в каютах: заправляет койки, пылесосит ковровое покрытие, чистит гальюн.

Он вспоминает прежнюю поездку с Тижи, Буль и верным псом Олафом. Как мирно и весело жилось им! Увы, все позади…

Он тоже начинает поправлять настроение выпивкой. Это подогревает сексуальный пыл. Дениз рядом, спит в довольно тесной постели, уткнувшись носом в стену, за которой слышны детские голоса. Он обнимает ее.