Герцогиня поневоле, или Проклятье Зверя - Евгения Александрова

как же, думал он, что муж мой здесь. Это ведь наверняка он сам кричал на турнире, что герцог мёртв! Но теперь я это никак не докажу.

Зато на его слова многие из взрослых гостей откликнулись куда охотнее, послышались одобрительные крики и «за Тэмхасов», «за справедливость», смешалось в неразличимый гул. Но стоило Рейнарду продолжить речь, как все притихли:

– Теперь же я узнал, что герцог Ангарет мертв, и мстить мне некому. Здесь осталась только его вдова, леди Найрин. – Он взглянул на меня холодно и сдержанно, и стало не по себе. – Да рассудит нас его величество.

Тут в зал внесли поднос с бумагами, и я поняла, что там. То, о чем донесли мне слуги – что он готовит такой ход. Рейнард подождал, пока собравшиеся взглянут на вошедших и снова повернутся к нему, и добавил:

– Как наследник его светлости Говарда Тэмхаса я, Рейнард Тэмхас, прошу каждого из вас, кто признаёт во мне законного правителя этих земель, оставить свою подпись на этих бумагах. Они отправятся к его величеству вместе с вещественными доказательствами того, что я жив и готов отстоять свои права.

Сказав это, Рейнард опустился на место, и я, кинув на него внимательный взгляд, тоже. Веско сказал, зараза. Надо отдать ему должное: оратор из него неплохой, видны годы подготовки в юности. Почти все собравшиеся мужчины смотрели на его боевой вид и уверенность с уважением гораздо большим, чем когдалибо стоило ждать бесправной вдове нелюбимого прежде правителя.

Пока всё складывается хуже некуда, и я не знаю, на кого вообще опереться в этом сомнительном соревновании! Только слова Эльда, который занял место напротив меня, возможно, могли както быть учтены при дворе. Что еще я могла сделать? Раз не смогла удержать в темнице и в тайне происхождение того, кто пришел завоевать замок!

Но и у меня есть аргументы против, и он не сможет так просто повернуть всё в свою сторону. Я со спокойствием поднялась и привлекла внимание всех, но сама посмотрела только в глаза своему противнику:

– Хочу, чтобы прежде, чем подписать это, вы знали: всё это время его cветлость Рейнард Тэмхас провел не только в попытках выжить, а разбойничая и грабя. И пусть его банда «Диких» сражалась против тех, кто поддерживал мятеж, это не отменяет факта: он всё это время был вне закона!

Глава 27

К черту!

Значит, она решила выполнить свою угрозу. Но это было даже красиво – такой удар напоследок, когда казалось, что она готова уступить. Хотя Рейнард был к этому готов, ждал, что с этого нападения Найрин начнет.

Когда взгляды всех присутствующих устремились к нему, Рейнард заговорил, легко заглушая тех, кто собрался спорить:

– Как я и сказал, я пришел сюда с оружием. Его cветлость герцог Киранийский мечтал уничтожить нашу семью лишь с одной целью: чтобы захватить власть. Но он не смог убить меня, тринадцатилетнего юнца, похоже, его силы хватило лишь прирезать спящих.

В этом месте большинство собравшихся мужчин принялись отводить глаза: ведь Рейнард выдал всю трусость и низость поступка того, кому они клялись в верности.

– Пока мне было мало лет, я мог искать справедливости лишь в мести тем, кто так охотно поддерживал всю эту смуту: мятеж, нового короля на троне, всё то беззаконие, что творилось в нашей стране эти долгие годы. Волей судьбы меня закинуло далеко отсюда. Кто из вас на моем месте поступил бы иначе? – Рейнард смотрел прямо в лица тем, кто осмеливался смотреть. – Кто смирился бы с кровавым убийством семьи, не старался бы выжить? Кто присягнул бы на верность королю, заляпанному кровью своих родных? Кто забыл бы и не искал справедливости?

Теперь загудели и закричали уже все. Ктото поддерживал, ктото всё же спорил, оглядываясь на герцогиню. Леди Найрин звонко стукнула ложкой о бокал, и собравшиеся на мгновение затихли. Эльд пытался помочь ей сохранять порядок, но всё это было уже на грани: все присутствующие поднялись со своих мест, как полагалось, если высшие титулы стоят.

Герцогиня заговорила, оперевшись кончиками пальцев о стол:

– Знаете! Я очень даже хорошо понимаю желание Рейнарда Тэмхаса добиться справедливости. Но и вы будьте справедливы! За время правления мой муж умудрился добиться немалых успехов в освоении земель, обустроил рудник, обеспечил добычу железной руды, строил храмы и делал всё на благо киранийских подданных. – На поднявшееся слабое возмущение леди Найрин умудрилась возразить: – Да, он не всем нравился как человек. Но это не умаляет его достоинств и попыток навести здесь порядок! Вы же слишком легко верите тому, кто столько лет был разбойником. И, к слову, наверное, у покойного короля Эмре, да рассудят его Высшие, были свои мотивы лишать род Тэмхасов благосклонности!

Рейнард слушал ее и не мог не заметить, что вдовушкато хороша. Умеет говорить так, что и к ее словам готовы прислушаться. Даже не верится, что про эту леди Найрин говорили как про слабую и безвольную. И что здесь нечисто?

– Поддержу ее светлость леди Найрин, – вскочил какойто незнакомый лорд, видимо, приспешник погибшего герцога. – Ее покойный супруг был, возможно, жесткий, но не худший правитель! И знаю, что сама герцогиня не только взяла в руки меч, когда герцог погиб, но и спускалась в шахту, чтобы поддержать наших рабочих. Я выступлю в защиту ее светлости, вот мое слово.

Говорившего поддержала еще пара голосов в разных концах зала. Эльденгерд тоже ввязался в спор, и вскоре двое, трое, четверо в ответ на оскорбления со стороны сторонников Рейнарда чуть не схватились за оружие, чтобы защищать честь своей госпожи. На стороне леди Найрин оставалась не такая уж малая доля поклонников.

Двое старых знакомых неподалеку тоже обнажили клинки, обменялись с Рейнардом взглядами и по очереди кивнули, признавая, что будут защищать сына своего феодала. Первого, которому они когдато присягнули.

Но Рейнард остановил их коротким жестом: не время доводить до новой резни. Но герцогиня сама довела до этого, бросив про его прошлое. Неужели ждала, что все разойдутся мирно после таких слов?

Герцогиня, видимо, тоже поняла, к чему идет, и подняла руку, принуждая всех умолкнуть и обратить на нее взоры.

– Хватит! Прекратите! Я не хочу крови.

Рейнард смотрел на ее прямой силуэт с высоко забранными волосами, которые обнажали шею. Взгляд скользил по белой коже и то и дело возвращался к поднятой шнуровкой груди, которая теперь взволнованно вздымалась. Это траурное платье, надо сказать, сущее издевательство! Она враг и всегда им будет.

Не