Библейские сказания - Зенон Косидовский

Для примера возьмем Книгу Иудифь. Там упоминается мифический мидийский царь Арфаксад, гонитель восточных народов и основатель города Екбатаны. Халдейский царь Навуходоносор назван владыкой ассирийским, а его резиденция находится якобы в Ниневии, которая была разрушена ещё при его жизни. Олоферн, будучи персом, разумеется, не мог командовать ассирийской армией. Одним словом, наивно было бы утверждать, будто это историческая книга. Тем не менее можно предположить, что в книге этой нашли отголосок и подлинные события.

Исследователи старались расшифровать исторические намеки, скрытые в рамках её фабулы, и пришли к заключению, что её следует отнести к эпохе персидского царя Артаксеркса третьего Оха, который царствовал в 359–338 годах до нашей эры, ибо документально доказано, что его главнокомандующего звали Олоферн и что его помощником был евнух Багой. Оба они фигурируют в Книге Иудифь.

Артаксеркс третий был человеком жестоким и надменным. В его царствование взбунтовались сатрапы — правители провинций, а в Египте вспыхнуло восстание.

Первая экспедиция Артаксеркса против взбунтовавшегося вассала закончилась неудачей. При вести об этом к восставшему Египту присоединились Финикия, Кипр и часть Сирии. Восстановив наконец порядок в Азии, Артаксеркс поспешил через Ханаан в Египет и в 341 году до нашей эры вновь подчинил его и превратил в персидскую провинцию.

Историк церкви Евсевий, живший в четвёртом веке, уверяет, что Артаксеркс во время похода в Египет увел из Ханаана большое количество евреев и поселил их в Гиркании, на Каспийском море. Если переселение действительно произошло, то оно, вероятно, носило карательный характер. Евреи, видимо, участвовали в общем восстании, и осада Ветилуи является одним из его эпизодов. Книга Иудифь была написана на основе устных преданий, вернее всего в период повстанческой борьбы Маккавеев. Борясь с превосходящими силами селевкидов, евреи создавали такого рода легенды, желая доказать на исторических примерах, что Яхве не покидает свой народ в трагические и переломные моменты. Следовательно, это была своего рода пропагандистская литература, назначение которой состояло в том, чтобы поддерживать дух у восставших и побуждать к стойкому сопротивлению.

Подвиг Иудифи, хотя и героический, вызывал в моральном отношении некоторые сомнения. Вдобавок оригинальный древнееврейский текст пропал и сохранились только переводы на греческий язык и латынь. По этим соображениям палестинские евреи не признали Книгу Иудифь священной. Зато католическая церковь причислила её к каноническим сочинениям и включила в состав Библии.

Типичный пример восточной сказки представляют приключения Есфири и Мардохея при дворе персидского царя в Сузах. Буйная фантазия автора невероятно преувеличила все описанные им эпизоды: царский пир длился сто восемьдесят дней; персидских девушек двенадцать месяцев «протирали» благовониями, прежде чем показать царю; Есфирь целых четыре года готовили к супружеству; виселица, на которой повесили Амана, была высотой в пятьдесят локтей; наконец, евреи из мести убили семьдесят пять тысяч человек.

Действие в этом драматическом повествовании относится к царствованию персидского царя Ксеркса (486–465 годы до нашей эры), именуемого в Библии Артаксерксом. Забавная деталь: супруга царя, Астинь, — это, кажется, первая в истории суфражистка, своим непослушанием доставившая немало беспокойства мужской части персидской аристократии.

Автор Книги Есфирь неизвестен, но, судя по персидским наслоениям в древнееврейском тексте и по основательному знакомству с придворным бытом, эту книгу, вероятно, писал еврей, живший в Сузах в тот самый период, когда в Палестине шла Маккавейская война. Это был писатель, наделенный литературным талантом.

Стиль сказаний живой и красочный, фабула полна драматического напряжения, богатство образов, пластических и колоритных, поразительное.

Впоследствии и другие авторы внесли свои добавления в первоначальный текст, и в этом окончательном виде включили его в Библию.

Некоторые исследователи считают, что основную нить повествования автор заимствовал в вавилонской или персидской мифологии, хотя до сих пор не найдено никаких конкретных тому доказательств. Исследователи эти опираются исключительно на тот факт, что имя Есфирь (Эстер) ведет происхождение от богини Иштар, а имя Мардохей — от вавилонского бога Мардука. Кроме того, они предполагают, что вся история придумана для того, чтобы драматизовать обрядность праздника пурим, происхождение и название которого до сих пор не объяснены достаточно удовлетворительно.

Книгу Есфирь трудно причислить к религиозной литературе. Имя бога упомянуто в ней только один раз, а резня, учиненная над врагами евреев, грубо противоречит принципам, которые провозглашали пророки Иеремия, Исаия и Иезекииль. Несмотря на это, священники причислили Книгу Есфирь к дидактическим текстам Библии, именуемым кетубим. Чтение этого сказания до сих пор составляет основную часть обрядов праздника пурим. Первые христиане отвергали сказание об Есфири, но католическая церковь впоследствии включила его в состав канонических текстов Библии.

На рубеже «исторических» и дидактических книг Ветхого завета находится также Книга Товита, названная так по имени героя, чьи приключения изложены в Библии необычайно красочно и образно. Во вступлении автор книги знакомит читателя с исторической обстановкой, относящейся к действию сказания, и говорит о правлении ассирийских царей Салманассара (а вернее, Саргона) и Синахериба, а затем называет персидские города Раги и Ектабаны, не заботясь о согласовании расхождений хронологического порядка в сто — двести лет. Старый Товит дает сыну советы, живо напоминающие житейскую мудрость, которой насыщена литература семитских народов. А вера в ангелов, сатану, в неземные существа заимствована из персидской религии, с которой евреи столкнулись в изгнании.

Величайшим шедевром библейской литературы считается Книга Иова. Живость описаний и стиля, драматическое нарастание действия, смелость философской мысли и пылкость чувств — вот достоинства этого произведения, в котором сочетаются одновременно элементы философского трактата, поэмы и драмы. Имя божьего страстотерпца стало распространенным синонимом всяких несчастий или катастроф.

Книга состоит из трех основных частей: пролога в прозе, поэтического диалога и эпилога, имеющего характер «happy end». В результате лингвистических исследований текста возникло предположение, что центральная часть, то есть разговор друзей о смысле страдания, более позднего происхождения.

Сказание в его окончательном виде относится, вероятно, к третьему веку до нашей эры и, стало быть, к эллинистической эпохе. Неизвестный автор или еврейский компилятор создал, однако, не оригинальное произведение, а вариант уже существовавшего в шумерской литературе. Этим поразительным открытием мы обязаны американскому востоковеду Сэмюэлю Крамеру, автору книги «История начинается в Шумере». Расшифровывая клинописные таблички, известные из руин Ниппура, он наткнулся на поэму о неком шумерийце, который несомненно и послужил прообразом библейского Иова. Это был человек богатый, счастливый, мудрый и справедливый, окруженный многочисленной семьей и друзьями. Внезапно на него свалились всяческие напасти — болезни и страдания, но он не хулил своего бога, не обижался на него. Несчастный покорно подчинился божьей воле и среди слез и стенаний молил о жалости. Тронутый его смирением и благочестием, бог в конце концов смилостивился и вернул ему здоровье. Совпадение в изложении фабулы и ведущей идеи так поразительно, что трудно усомниться в прямой зависимости обоих вариантов. Следует, однако, помнить, что их разделяют два или три тысячелетия развития религиозных представлений. Еврейское сказание хоть и опирается на шумерийский сюжет, но оно гораздо более совершенное в литературном отношении и более зрелое по своей философии.

С проблемой, затронутой в сказании о Иове, мы уже сталкивались, говоря о пророках. Речь идет о проблеме человеческой ответственности, о взаимозависимости страдания и вины. В Пятикнижии вопрос этот решен просто. Там говорится о коллективной ответственности: сыновья должны искупать вину отцов, даже если сами они ни в чем не виноваты. Однако по мере созревания этического монотеизма эта идея фатальной ответственности оказалась в вопиющем противоречии с понятием божьей справедливости. Иеремия и Иезекииль учили, что каждый человек сам по себе, в отдельности отвечает перед богом за свои деяния, и тем самым пророки эти выступили против главной идеи Пятикнижия. По сути дела, это был революционный шаг, означавший колоссальный прогресс в религиозном мышлении.

Однако проблемы страдания и вины, мучившей человека, он не решил, а скорее даже усложнил её. Ибо если каждый человек отвечает за свои действия, то почему же в таком случае страдают люди праведные и богобоязненные? Если бог справедлив, то почему же он обрекает их на болезни, нищету и смерть самых близких и любимых? Именно эти вопросы ставятся в Книге Иова. После долгого и бесплодного спора Иова с друзьями в разговор вмешивается молодой Елиуй и предлагает свой ответ, который по существу является капитулянтским: бог подвергает испытаниям преданных ему смертных, чтобы проверить их набожность и утвердить их в добродетели. Все участники спора соглашаются с юношей, не замечая, что такой жестокий метод испытания так же противоречит понятию справедливости, как и ничем не заслуженные болезни, страдания, нищета и утрата близких.