Хрустальный шар моих желаний - Елена Казанцева

на другой конец, к другому наблюдательному пункту, где встречались с охранниками других участков стены. И уже на противоположном конце вновь чесали языками о своем наболевшем.

— Нам надо пробраться к стене в тот момент, когда он почти подойдут к противоположному своему участку.

— Ты думаешь, мы успеем?

— Если быстро, то да!

— Крепко держись, я за три прыжка одолею.

Волк напрягся, когда зазевавшиеся охранники уже приветствовали своих соседей, выпрыгнул из кустов, и уже через пару таких длинных прыжков, замер перед решеткой, ведущей в канализационный слив.

— Ей, что- то мелькнула внизу, Николас, ты не видел, что это было, — один из охранников что-то заметил, и сейчас с интересом смотрел вниз стены, волк и ведьма вжались в решетку.

— Не а, солнце светит, наверное, тебе голову нагрело, Перчелло.

— Может позвать ведьмаков?

— А если ложная тревога, они намнут тебе бока зато, что ты прервал их сон.

— Ладно, но если вдруг услышишь шум, кричи…

Волк и ведьма выдохнули.

— Ну, ведьма, теперь действуй ты, я конечно вырву эту решетку, но буду сильно шуметь, нам это не с руки.

— Мне тут бабушка что-то на этот случай дала.

Этель начала доставать из кармашков и маленькой сумочки мешочки, пузырьки, пакетики и читать надписи.

— Ведьма, поторопись, нас могут заметить…

— Не торопи меня, а то нечаянно в лягушку тебя превращу…

Велунд заржал, уткнувшись носом в кулак, — Ты глупая, ведьма, я — сильнейший из оборотней на меня не действует ваше ведьмовское колдовство.

— А вот, наверное, это.

С этими словами Этель посыпала порошок на замки решетки, порошок, касаясь решетки, шипел, от нее исходил белый дымок, но дальше этого дело не шло.

— Поторопись, — Велунд уже помахивал нервно хвостом, посматривая вверх на стену.

— Вот, наверное, еще это…

— Боже с кем я связался, ведьма — недоучка!

С этими словами Велунд выхватил склянку у Этель из рук и разбил ее о металлическую решетку. От решетки повалил желтый дым, появился тяжелый удушливый запах, и решетка стала разваливаться на глазах.

— Химию в школе учила, или уроки прогуливала? — спросил Внлунд, он дернул решетку на себя, замок звякнул и отпал, решетка поддалась и скрипнула. — У тебя нет смазки с собой?

— Вот есть баночка с вазелином, — тихо шёпотом ответила Этель.

— Мммм, с вазелином, умная у тебя бабушка, — поигрывая бровями, ответил волк.

— Фу, пошлый волчара, — и Этель толкнула волка. — Давай, действуй.

Волк смазал петли, решетка легко открылась, открывая путникам проход. Здесь был туннель, узкий лаз с низким потолком и слизким полом, пахло…

Ну, как может пахнуть в сточной канаве. Волк скривился, его тонкий нюх был повержен, от запахов его передергивало.

— Подожди, — Этель порылась в своем саквояже и достала маленький пузырек с несколькими каплями прозрачной жидкости. Она открыла его, и тот час же в воздухе разлились запахи луговых трав во время цветения.

— Это феромоны фей, отбивают любой запах, но могут вызвать прострацию, галлюцинацию, поэтому нам надо идти как можно быстрее, — с этими словами она капнула на волка — оборотня капельку, затем на себя.

Они шагнули в туннель, Этель шла впереди, с каждым шагом становилось все темнее, за поворотом ей пришлось зажечь путеводную свечу, что заботливо приготовила для нее бабушка.

Узкий туннель петлял, извивался, иногда раздваивался, но Этель уверенно шла вперед. Она слишком долго пробыла в заточении в этом подземелье, ее не раз водили по этим туннелям, и дважды в год после массивных дождей заставляли разгребать грязь, мусор, обломки веток, что наносили сюда потоки воды.

Возле последнего поворота высота сводчатых потолков стала увеличиваться, открылись галереи, развилок стало больше, и Этель все чаще стала останавливаться, сверяя свои ориентиры. В этих тоннелях уже властвовали крысы, Велунду не раз приходилось щелкать зубами, отгоняя назойливых зверьков. Те с писком отскакивали, но потом продолжали нападать, защищая свою территорию.

— Фу, противные создания, — сказал Велунд.

— Это что, у нас они загрызли насмерть нескольких узников, когда те ослабели так, что не смогли их отогнать, и я думала, что и меня ждет та же участь, — тихо сказала Этель.

— Мне жаль, принцесса, что тебе пришлось пережить такое.

И вот последний шаг, где то за поворотом вдали появился слабый свет, шум голосов, и бряканье. Они вжались в стену, волк поменялся местами с прекрасной Этель, теперь он вел их маленькое войско.

Шаг, поворот, и им открылась картина: длинные железные клетки для узников, сейчас они были пусты, на грязном полу тюрьмы на бочонках из-под пороха сидели три охранника и играли в кости. Это были здоровые мужики, одетые в простые домотканые штаны, кожаные сапоги и в безрукавках из шкур диких баранов. Они были грязные, потные, смердели не лучше узников, от тех их отличали сытые лоснящиеся морды, да толстые животы, что были видны между распахнутыми полами длинных безрукавок.

— Козёл! — весело заорал самый толстый, лысый дядька, он ударил костью по столешнице, и теперь тыкал грязным пальцем в другого охранника, что задумчиво чесал затылок.

— Везёт тебе сегодня брат Весильо…

— Давай мои золотые, — толстый с радостью сгреб несколько монет со стола, затем разлил молодое еще плохо перебродившее пойло по стаканам и выпил.

Волк поморщился, в его чувствительные к запахам ноздри ударила волна перегара, браги и вони от грязных тел.

— Что будем делать, — спросила Этель.

— Подождем…

Через несколько минут они услышали, как в подвал спускается еще один человек. То был ведьмак. Черные одежды, сверху латы из твердой особо выделанной кожи, они плотно прилегали и защищали своего хозяина, на голове остроконечный шлем с кисточкой из конского волоса, в ножнах вороной клинок.

При его появлении охранники вскочили со своих импровизированных табуреток и вытянулись, даже толстые висящие животы стали меньше, а бока — худее.

— Все пьем, сволочи! — рявкнул ведьмак, его глаза даже в сумраке подвала сверкнули, от этого человека исходили волны силы и власти. Стражники задрожали, побледнели лицами, младший из них сунул кувшин с брагой под стол.

— Привести мне пленника, — скомандовал ведьмак.

Старший охранник забрякал ключами, перебирая их, выбрал один и побежал в дальний конец тюрьмы. Где-то в темноте проскрипели петли железной решетки, забряцали кандалы. И в темноте коридора Этель увидела Максима. Он был бледен, бос, чуть хромал. Ноги и руки его были закованы в железные кандалы.

— Когда подойдут ближе, я брошусь на охранников, а ты хватай его и бегите, не оглядывайся, не останавливайся, когда добежишь до решетки, притормози и жди меня, — прошептал оборотень.

— А ты как один справишься, их же много? — испуганно прошептала Этель.

— За меня не бойся, я справлюсь, —