Под знаком Змееносца (СИ) - Варс Ирина

— Какое кафе⁈ — возмутился Мика. У нее талант художника. Нам еще мультфильм к кинофестивалю готовить.

— Мальчики, вы меня натолкнули на мысль! — воскликнула Вера. — Машенька, у тебя есть еще натюрморты, которые ты хотела бы продать? Они могли бы украсить наше кафе.

— Есть. Но продавать я их не буду. Я с радостью подарю их вам, Вера Арсеньевна. Завтра у меня сложный день: досрочная защита диплома. И если все пройдет благополучно, то вы можете послезавтра приехать к нам и выбрать все, что понравится.

— Ну а теперь давайте перейдем к вашей новости, мои хорошие, — обратился Римас к Ивану и Маше.

И они, дополняя друг друга, рассказали о приезде Леона Лорана и о расчлененной дарственной, оформленной много лет на Машу и Леона Лорана по праву узуфрукта.

Право узуфрукта вызвало улыбку у всех и нескончаемый смех у Мики и Саши. Они честно пытались прекратить ржач, но у них ничего не получалось. И Римас велел сыновьям собрать всю посуду, отнести ее на кухню и вымыть до блеска.

Он объяснил суть права узуфрукта присутствующим. А Иван в очередной раз восхитился обширными знаниями Римаса.

— Правильно ли я понял, что срок права узуфрукта истек с момента достижения Машей совершеннолетия? — уточнил Римас.

— Да, Леон искал ее много лет и наконец-то нашел, — сказал Иван.

— Нил Аркадьевич, Римас Александрович,

что бы вы посоветовали нам предпринять? — спросила Маша. — Я должна официально подписать договор дарения и вступить в права. Мы с Ваней летим в Париж сразу после свадьбы. И Гриша согласился лететь с нами, чтобы помочь в юридических вопросах.

— Маша, налоги во Франции очень высокие. По сути почти половину забирает государство, — сказал Нил.

— С экономической точки зрения вести бизнес там сложно, — согласился с ним Римас. Но у Маши договор дарения, оформленный отцом, то есть родственником. А это, насколько я помню, немного смягчает налоговое бремя наследника. Этот вопрос стоит детально проработать с Гришей.

— У тебя, Маша, должно быть четкое представление о том, чего ты хочешь: продать банк, виноградники, поместье, квартиру, заплатить налог, положить оставшиеся деньги в банк под проценты? Или продать все, кроме квартиры в Париже? Или не продавать ничего, а сдать в аренду, платить налоги и надеяться, что прибыль хотя бы будет в плюсе?

— Мы с Ваней вчера обсуждали этот вопрос. Мне кажется есть смысл, подписав дарственную, ознакомиться на месте с реальным положением дел, побеседовать с управляющими, узнать приблизительную стоимость наследства, рассчитать налоговую выплату и тогда уже принять окончательное решение.

Мы с Ваней думаем, если продавать, то все. Либо оставить в собственности только квартиру в Париже. Но по-любому решать надо на месте.

— Не могу не согласиться с вами, мои дорогие. Думаю, к этому вопросу мы в ближайшие дни вернемся, — поставил точку в совещании Римас.

Нил позвонил школьному другу священнику Михаилу и рассказал о том, что увидел Иван в своих видениях.

— Нил, это хорошо, что ты позвонил. Это очень важно. Напомни, каков истинный возраст рукописи?

— Манускрипт XV века. 1457 год, — подсказал Римас. — Приветствую вас, отец Михаил. — У Ивана редчайший дар. Я уверен, то, что он видел, он в точности воспроизвел. Да поможет нам Господь!

— Бог благословит!

Эта ночь для всех участников совещания была очень сложной. Маша первым делом попросила Ивана подготовить одежду, в которой он будет стоять на морозе. Она заставила его достать старые тренировочные штаны и утром надеть их под джинсы. Выдала ему теплые носки из шерсти мериноса. И такие же носки положила в чистое белье, которое он наденет после сауны.

Иван тоже устроил Маше «досмотр». Но ее строгий и элегантный бежевый костюм с юбкой карандаш со шлицей сзади и пиджаком заставил его поволноваться. В нем Маша смотрелась женственно и прекрасно.

— Нет, — приказал себе Иван. — Я должен взять себя в руки. Сегодня нельзя сорваться до близости. Но как же трудно это сделать…

Утром Маша приготовила Ивану на завтрак омлет и сварила кофе. Сама с трудом выпила полчашечки кофе и съела печенье. В половине восьмого за Иваном заехал Римас на микроавтобусе. Маша обняла мужа, поцеловала и перекрестила его.

— Все будет хорошо, любимый! Верю в тебя! — уверенно сказала она.

В 8 утра за ней заехали Стас и Мир. Они помогли спустить стенд с гербами дворянских родов Всероссийской Империи. Перед выходом Маша проверила по списку все, что должна была с собой взять!

Уже в машине получила смс от Ивана: «Счастье мое, ты защитишь дипломную работу блестяще! Люблю и хочу тебя!!!»

Она тут же ответила: «Больше жизни люблю тебя! Жду! Хочу! Твоя навсегда Маша Горская!»

Через 3 часа группа на велосипедах достигла главной отметки: 8 тысяч шагов.

Нил сразу заявил, что он сам откопает и извлечет манускрипт.

Отец Михаил начал читать молитвы, а отец Константин разжег уголь, поместил его в кадило, а на него ладан и начал кадить.

Все сразу почувствовали особую атмосферу единения.

Нил довольно быстро раскопал яму. Надев перчатки, вынул икону Всех Святых, снял с нее целофан и передал отцу Михаилу. Затем наклонился за манускриптом и… вдруг резко дернулся.

— Он такой тяжелый, что его не поднять. И он потянул меня за собой! — воскликнул он.

— Дед, отойди в сторону, — сказал Иван. — Я достану его.

— Нет! — резко остановил внука Нил. — Это мой крест. И мне его нести.

— Не суетись! — отец Михаил продолжил чтение молитв, окропил святой водой манускрипт, а отец Константин продолжал кадить.

Через некоторое время Нил вновь склонился над вырытой ямой и неожиданно с легкостью достал рукопись.

Выдохнув с облегчением, все отправились к валуну. Вытянутый гигантский исполин, по форме напоминающий прямоугольный церковный жертвенник, подошел как нельзя кстати к сегодняшнему таинству.

Не снимая перчаток, Нил освободил манускрипт от мешковины и положил его поверх ткани.

Отец Михаил предупредил, что Отчитка будет проводиться до тех пор, пока не превратится в пепел последняя буква манускрипта.

Он объяснил всем, то, что они будут читать, трудно назвать молитвой. Хотя иногда эти тексты называют Молитвами задержания, Молитвами запрещения, потому что они запрещают нечистой силе воздействовать на человека.

Отчитка началась. Оба в очках, отец Михаил и отец Константин, стояли в непосредственной близости от валуна, на котором лежал манускрипт и неподалеку от него — икона Всех Святых.

Пятеро мужчин, взявшись за руки, стояли за ними. Римас держал за руку Ивана, тот держал Сашу, Саша — Нила, а Нил — Мику. Все были в солнцезащитных очках.

Прошел час. Все было тихо и спокойно. И вдруг Римас увидел, как приоткрылась обложка манускрипта и тут же захлопнулась. На долю секунды у него потемнело в глазах. Он тряхнул головой, будто отгоняя морок. И тут же почувствовал, как Иван сжал его руку и тихо сказал: «Начинается».

Через некоторое время обложка стала открываться и закрываться с нарастающей силой. Оба священника постоянно кропили святой водой рукопись. Она затихала на пару минут, а потом начинала… бесноваться. Другого слова невозможно было подобрать.

Через некоторое время послышались странные звуки, похожие на смех и рыдания одновременно.

А вот и первый глюк. В воздухе возникла фигура Маши Даниловой, бывшей невесты Саши. Она извивалась перед ним, умоляла простить ее.

— Сашенька, у меня с Дэном ничего не было. Пойдем со мной, я буду любить тебя всю жизнь. Я смогу родить тебе детей, а твоя Ева не сможет. Посмотри, какое у меня красивое тело, — начала она раздеваться. Ты же никогда обнаженной меня не видел. Согрей меня, Сашенька. Мне холодно. Если ты не пойдешь со мной, то я утоплюсь в этом озере. Пойдем со мной, любимый.

И Сашка едва не вырвался. Но Иван сумел удержать его и приказал закрыть глаза.

Того, что началось дальше, никто из них не ожидал. Это было пострашнее фильмов ужасов Альфреда Хичкока.