Шпага, честь и любовь - Анатолий Минский

— Да, синьор.

— Пошли, — Алекс обернулся к рулевому. — Сержант! Если где-то есть спрятанное оружие или заготовишь мне иной сюрприз к возвращению в нос, не доживёшь до утра.

Единственная каюта. Девушка делит её с мужчинами? Нет времени разбираться с их отношениями.

Тумбос услышал пять приглушённых ударов. Ни одного хрипа, вздоха, стона…

Спаси, Всевышний!

Девушка даже не пошевелилась во сне.

— Сними с неё одеяло. Буди. Одно неверное движение — стреляю.

Пилот повиновался и осторожно тронул её за плечо. Потом потряс.

— Лейтенант? Вы… Моя вахта?

Она присела на койке, с недоумением глянула на сброшенное одеяло.

— Корабль захвачен икарийской императорской армией. Тумбос за вас поручился. Хотите жить — исполняйте мои приказы.

Она зажала рот ладонью. Сон исчез из глаз. Даже в таком, взлохмаченном виде аэронавтка не позволила усомниться, что любой мужчина на борту постарается сохранить ей жизнь. Не поклонник чуть более пышных форм, нежели у высокородных синьорин, Алекс тоже решил — ей жить. Что не мешает использовать её популярность в экипаже.

— Лейтенант, идите в рубку. Женщина будет заложницей и погибнет первой при попытке неповиновения. Оба — вон!

Осталось ликвидировать дежурного механика в топочном. Понятно, что он ел хлеб на борту не зря, как и его мёртвый напарник. Но уж пятьдесят минут машины отработают и без присмотра. Даже если топку заглушить, дирижабль сколько-то пройдёт на остаточном давлении пара, до Аделфии рукой подать.

Алекс отпустил пилота и пихнул пленницу по тёмному коридору в сторону хвоста. Она, гораздо более крупная, чем тей, повиновалась без звука, ошарашенная неожиданностью.

— Откручивайте задрайку.

Дрожащие руки повернули штурвальчик, раскрывая овальную дверь, из-за которой пахнуло горелым жидким топливом, в глаза плеснулся свет. Почти сразу же грохнул револьверный выстрел, девушку отбросило на Алекса. Едва удержавшись на ногах, он подхватил тело как щит и из-за него пальнул в мелькнувший впереди силуэт.

В рубку тей ворвался, переполненный яростью.

— Герой? Умный?

Алекс сшиб рулевого с ног и выволок на пятачок в середине рубки.

— Тумбос, за штурвал!

В глазах лежащего человека мелькнула обречённость.

— Воспользовался переговорным, ламбрийский подонок? Предупредил механика в машинном?

— Мы слышали выстрелы, — с дрожью в голосе промолвил офицер. — Кэти…

— Мертва. Механик выстрелил, едва она переступила порог.

Не нужно быть большим физиономистом, чтобы понять — отношение пилота к погибшей не ограничивалось служебным.

— Сержант! Зачем?! — простонал пилот, на что получил горделивый ответ:

— Я не изменил присяге.

Герой, дьявол тебя задери, ругнулся про себя Алекс. Сам побоялся шевельнуть пальцем? Понадеялся на механика, который с перепугу пальнул в первого же вошедшего. В эту самую Кэти.

— Лейтенант, мы остались вдвоём, — труп рулевого тей спихнул за борт собственноручно. — Судя по времени, до берега минут сорок — сорок пять.

Тот не отреагировал. Видно, гибель женщины его поразила больше, чем кончина остальных членов экипажа.

— Теперь слушай. Ты сохраняешь жизнь, только посадив эту громадину. Мы справимся вдвоём?

Алекс, естественно, умолчал, что может безопасно спустить даже столь упитанного субъекта как лейтенант. Лишь бы крыло выдержало.

— Не представляю, синьор. Причальных мачт нет. У нас есть гайдропы, это такие длинные канаты, но кто их удержит на земле? Если предупредить только, подготовить команду… Вдобавок — у нас бомбы.

— Сбрасывайте, пока мы над океаном.

Дирижабль ощутимо вздрогнул. В иллюминаторе мигнула зарница.

Глава двадцать восьмая

За месяц, истекший с захвата дирижабля и истребления его команды, произошло очень многое. Скорость событий, невероятная для огромной империи почти без железных дорог, где любая спешка разбивается о необходимость путешествовать неделями на лошадях или, в лучшем случае, с помощью крыла, была ускорена с появлением воздушного транспорта, пусть и в единственном экземпляре, способного летать выше, быстрее, в меньшей степени зависеть от погоды и не спускаться на землю после семи-восьми часов парения под облаками.

Невозможно за месяц подготовить экипаж — у ламбрийцев это занимает больше года. Нет запасных частей и установок по выработке водорода. Нефть, чёрная маслянистая жидкость с резким химическим запахом, известная на востоке империи, имеется в достатке… но под землёй. Чтобы добыть и перевезти её, нужно время, которого нет.

Потому что Тумбос показал документы, из которых явствует: бомбардировка западного имперского побережья должна послужить лишь отвлекающим манёвром, чтобы из Аделфии — традиционно наиболее укреплённого района — не думали перебрасывать войска. На самом деле, десант будет высажен у южных портов Кампеста, между Иллинией и княжеством Барбо, куда выходит железнодорожная ветка из добывающего района в восточных предгориях. План логичный и осуществимый. Ламбрийцы не в состоянии переправить достаточную численность войск для оккупации Икарии. А захватить южный берег и поставить под контроль большую часть внешней торговли, чтобы диктовать условия, вполне реально.

Поэтому спешно созданная военно-воздушная часть из единственного дирижабля отправилась на юг. Алекс совершил головокружительный прыжок в карьере, от которого, наверно, отказался бы, если бы не война и именное высочайшее повеление.

Отныне он — фалько-офицер императорской гвардии и командир воздушного корабля, переименованного в «Эдран» в честь правящей династии. Под его началом — ударная группа с прим-офицером Гораном Атреем во главе, пилот Тумбос, также получивший две офицерские нашивки. К перебежчику персонально приставлен Марк, сопровождающий его всюду, даже в гальюн, с правом стрелять при малейшем подозрении на повторную измену. С учётом уникальности специалиста, легионер проинструктирован особо — сначала дырявить локти и колени, по возможности не убивая.

Наибольшее беспокойство Алексу доставили четыре тея, носящих зелёные имперские плащи с широкими фиолетовыми полосами. Люди герцога Мейкдона, перевёденные в императорскую гвардию на время войны. Среди них нет ни Байона, ни других офицеров, с которыми пришлось схлестнуться в последний год, но у командира дирижабля появилось постоянное ощущение, что четвёрка инструктирована подобно Марку: стрелять в затылок, если что-то пойдёт не так. Двусмысленная улыбка Эно Хелге, младшего в четвёрке, напоминает — герцог не забыл и не простил зимний рейд Алекса и Ианы в Ламбрию.

К тому же Мейкдонам принадлежит приличный пай в добывающих и железнодорожных предприятиях. В результате именно они смогли очень быстро доставить грамотного инженера и двух механиков с опытом работы на современных паровых машинах-компаундах, благодаря чему операцию с дирижаблем взяли под свой контроль.

Естественно, подготовка дирижабля и экипажа производилась в Майроне. Алексу ни на день не удалось вырваться в Леонидию ради единственно важного вопроса, на фоне которого, скажем честно, не осуждая нашего молодого героя, война порой отодвигалась на второй план.

Где Иана? Что с ней, носительницей половины «вражеской» крови?

Жгучее желание найти и увидеть любой ценой, особенно после её появления в соборе. Не менее жгучий стыд от интимной встречи с герцогиней. Воспоминания о гневе Ианы после убийства ламбрийской семьи, осознание, что в чём-то она, вероятно, права — цель не всегда оправдывает средства. Все эти противоречия разрывали изнутри, порой доводили до исступления, что прорывалось совершенно неожиданно. Алекс орал на подчинённых по экипажу, обвиняя их в лености и бестолковости, а те не могли понять причины внезапных вспышек гнева.

Написать письмо? Отправить хотя бы через Еву Эрланд. Когда-нибудь Иана его получит. По крайней мере — гораздо скорее, чем если не писать вообще. Но Алекс никогда в жизни не посылал писем девушкам! И вообще не мастак с пером и бумагой. А вдруг всё испортит? Чёрт, нельзя рисковать.

С кем-нибудь посоветоваться? У Марка на всё один рецепт: заведи новую бабу. Или двух. Горан, когда-то разочарованный, убеждён, что от женщин исходит главное мировое зло, и для настоящего мужчины нет ничего лучше одиночества, скрашенного хорошей дракой, отмеченной выпивкой.

Наверно, к лучшему, что Эльза ни разу не попалась в поле зрения, усиливая внутренние метания.

Потом Алекса отправили на южное побережье. Но перед этим произошло неожиданное событие. Накануне старта на юг в Майрон прибыла Иана. Сама. Каким-то женским волшебством обезвредила часового и проникла в гондолу воздушного корабля, в командирскую каюту. Но там заговорила совсем не о чувствах или взаимоотношениях.