Психология веры - Рада Грановская

Миряне способствовали улучшению своей кармы через систему больших и малых заслуг, оцениваемых прежде всего в зависимости от вклада в содержание монашеской общины – сингхи: жертвы, подаяние, постройка культовых сооружений, участие в организации праздников, дарение движимого и недвижимого имущества на религиозные цели. Подаяние считалось необходимым, так как отдать необходимое просящему значило освободить себя от скупости и алчности.

Ритуалу моральных наставлений умирающему было уделено особое внимание. Буддизм учит умирать без страха. Зная о перерождении, человек не боится таинственной загробной жизни, он ждет повторения жизни со страданиями и радостями. Поэтому адепты этой религии живут спокойно и умирают бесстрашно. При этом большое значение придавалось умению умереть «правильно». Считалось, что в момент кончины, когда сознание покидает человека, оно образует ядро нового бытия. Это ядро в значительной мере определяет характер последующего рождения, прикрепляясь в момент смерти к новому бытию через мысли о конечных целях.

Омовению в буддизме такого большого ритуального значения, как в индуизме , не придавалось. Будда говорил: «Что думать об омовениях брахманов, которые предполагают отмыть грехи от своих дурных поступков? Тогда бы все лягушки и черепахи должны были бы идти в царство небесное, водяные змеи, дельфины и все, что обитает в воде. Не следует делать таких поступков, от которых потом стремятся очиститься водой, и тогда не приходилось бы, по глупости, подвергать свое тело холоду».

Пост как религиозное действие предполагался только для монахов. В эти периоды они не принимали скоромной пищи, а наиболее благочестивые из них только полоскали рот водой. В монастырях поддерживался строжайший устав, жестко регламентировалось любое движение, жест, слово. Столь жесткая регуляция кроме культовых целей преследовала и цель создания атмосферы особой строгости для воспитания непрерывного самоконтроля, внутренней сосредоточенности, отказа от тривиальности логического мышления.

Отношение к труду и знанию

Если что-либо должно быть сделано – делай, совершай с твердостью. Ибо расслабленный странник только больше поднимает пыли. Несделанное лучше плохо сделанного; ведь плохо сделанное потом мучает. Но лучше сделанного – хорошо сделанное, ибо, сделав его, не испытываешь сожаления.

Будда (Дхам. 22; 313)

Будда многократно упоминал о «повседневном трудолюбии» как об одной из важнейших добродетелей мирянина и предостерегал против лености. Особое внимание он обращал на то, что труд сковывает человека только тогда, когда он выполняется с какой-то корыстью. Но тот, кто достиг совершенства и избавился от корысти, может трудиться свободно. Интересно заметить, что Будда рекомендовал для самоочищения бескорыстную деятельность: сажать вдоль дорог плодовые деревья и лекарственные травы, а также рыть колодцы и строить странноприимные дома для путников, ибо таким трудом можно постепенно освободить себя от господства своего «Я» и его мелочных интересов.

Работать надо не ожидая награды, без излишнего усердия, без особой любви к работе, не боясь наказания ни в этом мире, ни в будущем. Если самым благородным чувством в буддизме считается жалость, то самым безнравственным – нерадение. Поэтому что бы человек ни делал, будучи ремесленником, купцом или воином, он должен вкладывать все свое прилежание в работу, быть усердным и деятельным, так как нерадивый становится безнравственным, утрачивая волю. Иногда высказывают утверждение, что значимость нирваны противоречит уважительному отношению к труду. В этом контексте существенно, что нирвана является состоянием покоя только в смысле отсутствия страстей. Во всем остальном она – проявление высшей энергии духа, свободного от оков низменных привязанностей. Ярким примером такой деятельности является жизнь самого Будды, который, достигнув нирваны, в течение четырех десятилетий продолжал свою проповедь.

Тем не менее в основе буддийского представления о нравственности лежит убежденность, что труд не может иметь воспитательного значения. Поэтому монахам труд запрещен. Представление о том, что только духовные упражнения ведут к освобождению, подрывало благоденствие государства, поскольку укреплялись условия, определившие отход верующих от служения обществу. Концентрация внимания на личных духовных переживаниях поощряла безразличие к окружающей жизни и приводила к ослаблению государственных, социальных и семейных связей. Величайшим идеалом становится святой отшельник, погруженный в религиозное созерцание. При этом главные цели человека перемещались из настоящей жизни в жизнь будущую, а идеалом становился святой отшельник.

Если не при всяком отношении к труду он достоин уважения, то с познанием ситуация иная. Познание необходимо как один из путей к нирване. Будда полагал, что невежество – величайшее зло, ибо оно является причиной всех человеческих страданий, заставляя людей ценить то, что недостойно быть ценимым, страдать там, где не должно быть страдания, и, принимая иллюзию за реальность, проводить жизнь в погоне за ничтожными ценностями, одновременно пренебрегая тем, что в действительности ценно – знанием тайны человеческого бытия и судьбы. Он подчеркивал, что неправильно мыслящий человек и себя меняет в худшую сторону, и одновременно ухудшает весь мир. Поэтому главная цель познания – научиться анализу и выработать в себе привычку видеть мир дискретно. Только элементы истинного знания, самоуглубления и сосредоточения мысли, привлекая внимание к анализу реальности в терминах «дхарм» и «скандх», помогают вычленять те из них, которые, развитые тренировкой, постепенно приводят все другие элементы к молчанию. Одновременно Будда указывал на пользу учить детей всем наукам и искусствам и тем способствовать расширению их сознания. (При этом он считал, что истинные учителя не должны брать плату за обучение.) В процесс обучения он включал и необходимость путешествий, видя в них большую просветительную ценность, так как они, отрывая человека от обычных условий, развивают в нем подвижность, находчивость и приспособляемость – качества, необходимые для подготовки процесса расширения сознания.

Будда был реформатором этики. Как уже упоминалось, он отказывался отвечать на метафизические вопросы, считая, что их обсуждение приводит лишь к пристрастным мнениям. В этом плане буддизм весьма способствовал развитию логики (цит. по: 308, с. 108). Покажем на примерах вопросы, которые Будда отклонял, считая бесполезными (неразрешимыми)

1. Вечен ли мир? Или не вечен? Или ни то ни другое?

2. Конечен ли мир? Или бесконечен? Или ни то ни другое?

3. Существуют ли боги? Или не существуют?

4. Бессмертен ли человек, познавший истину? Или нет?

5. Тождественна ли душа с телом? Или нет?

Отказ отвечать на подобные вопросы получил название «благородное молчание Будды». По преданию, он показывал ученикам горсть листьев и спрашивал: «Много ли это?» – «Не много», – отвечали ученики. «А сколько листьев в лесу?» – «Неисчислимо больше», – отвечали ему. «Так же и то, что я не сказал вам, неисчислимо больше сказанного», – подытожил Будда. Описан случай, когда странствующий монах спросил его, существует ли вообще «Я»? Будда промолчал. «Значит, “Я” не существует?» – настаивал монах. Опять молчание. Монах ушел. «Почему же ты, господин, не ответил на заданные вопросы?» – спросил его любимый ученик Ананда. «Потому, – сказал Будда, – что утвердительный ответ подтвердил бы мнение о постоянстве, а второй – об уничтожении “Я”. Оба ответа ошибочны, так как неверны вопросы. “Я” – это поиск жизненного пути, который невозможно выразить в завершенной форме, ведь путь не окончен, пока не достигнута нирвана». (Нирвана – такое состояние сознания, когда более не вырабатывается личных отношений к объектам.)

Будда приучил своих учеников к тому, что отвечать на вопрос можно по-разному: категорически, с оговоркой, с предварительным уточнением, отказом от ответа – молчанием. Нередко он расширял суть вопроса или менял его постановку, или отвергал вопрос как неправильный.

– Умирают ли живые существа?

– Да, умирают, – ответ категорический.

– Рождаются ли снова все умершие?

– И да, и нет. Не погасившие еще своих страстей рождаются, остальные нет.

Силен ли человек или слаб? Уточняющий вопрос: «По сравнению с чем? По сравнению с низшими существами силен, по сравнению с небожителями – слаб».

Если группы элементов, составляющие живое, личность (скандахи) и сама личность «Я» – это одно и то же, то возникает уточняющий вопрос – тождественны ли они или нет? Ответ отклоняется, так как самотождественности «живого существа в действительности не существует, а потому оно не может быть тождественным чему-либо».