Шок тьмы - Наталья Авербух

Всё шло в точности так, как рассказывал Лдокл. Всё было правильно и по плану, только… Что-то меня мучило, не давало покоя, будто я где-то очень сильно ошиблась, только не помню, где и когда. Вот Лдокл призвал свою стихию и окутался во тьму, как в плащ. Демоны и феи замерли в отдалении. Вот я пересекаю разделившее нас перед началом церемонии пространство и преклоняю колени. Ладони Лдокла наполнились тьмой, сейчас он коснётся моей головы и стихия признает меня своей.

— Стойте! — Какой знакомый голос. Старушечий голос. Караса! Она-то что тут делает? — Остановите обряд!

— Да кто вы такая, чтобы здесь распоряжаться? — тут же вышел из себя Лдокл. Он втянул тьму обратно и подал мне руку, чтобы я встала. По лицу видно, что ему смертельно хотелось закончить обряд, наплевав на библиотекаршу, но он боится скандала.

— Мальчишка, — с жалостью произнесла Караса. — Где тебе знать… Может, старшие подскажут?

— Фея знаний Караса, — слегка поклонился председатель, демон воздуха. — Мы все рады видеть вас на Совете после долгих лет отсутствия. Что привело вас к нам?

Лдокл смертельно побледнел и прижал меня к себе, будто кто-то собрался отнимать.

Фея знаний! Караса! Это же надо же!

— Несправедливость.

— В чём же?

— Я пришла остановить обряд признания демоном смертной, ибо он замешан на подлости и обмане, — отчеканила фея.

— Да как вы смеете! — возмутился Лдокл. — Что вы нашли преступного в моих действиях?

— Смею, мальчик, смею. Когда все книги демонов и фей решили доверить Тьме, отгородив знание, которое есть свет, от людей, я протестовала, но напрасно. Тогда я порвала с Советом, уехала в Форог и взялась там за создание собственной библиотеке, которая не уступала бы вашей. Условие, которое я поставила тогдашнему Совету — ни демоны, ни феи не вмешиваются в дела выбранного мной города и библиотеки, а если и приезжают, то как обычные посетители. И что?

— Мы свято соблюдали уговор, — поспешил уверить председатель.

Караса, не слушая, повернулась ко мне.

— Я знала про тебя, деточка, знала заранее и знала всё. Даже про твою огненную собаку, которую ты так наивно пыталась скрыть. Это я устроила так, чтобы тебя послали ко мне: твои способности мне были известны, а, кроме того, где найдёшь такую защиту от Тьмы?

— Так мои наставники не писали в Эрод с просьбой отпустить меня к вам? — расстроилась я.

— Писали, — улыбнулась Караса. — Здесь не потребовалось волшебства, я только запросила об их ученицах, нет, мол, девушки под вакансию…

Я улыбнулась в ответ.

— Всё это очень мило, — продолжал злиться Лдокл, — но при чём тут обряд?

— Мальчик, ты так и не понял? — переключилась на него Караса. — Ты пытался угрозами заставить жительницу моего города уехать — ты нарушил уговор! И не можешь пользоваться плодами нарушения.

— Но почему вы сразу не вмешались?

— Мне было интересно, чем закончится ваша история, — созналась Караса. — Знание редко связано с чувствами.

— И что теперь? — Это спросил председатель. — Вы хотите сами поручиться за девушку? Она ваша, раз Лдокл завладел ею незаконно.

Караса покачала головой.

— Нет, ведь это был её собственный выбор.

— Тогда что вам не нравится? — растерялся Лдокл.

— Выбор должен делаться с открытыми глазами, — веско произнесла фея знаний.

— Ристиль, дитя моё, где твоя собака?

— Дома. То есть в замке у Лдокла. В печи сидит, ждёт, когда мы домой вернёмся.

— В печи сидит… — повторила за мной Караса. — теперь скажи мне, мальчик, не ту ли печь ты велел замуровать сегодня утром? Вчера ты нашёл исполнителя, а сегодня…

— Не слушай её! — закричал демон. Он упал передо мной на колени, схватил за руки и принялся целовать, по очереди поднося к губам. — Ристиль, любовь моя, не слушай! Никого не слушай, никому не верь. Я люблю тебя, я не могу жить без тебя! Ты — всё для меня, ты мой свет, ты мой воздух, моя любовь и радость. Верь мне, пожалуйста, ради всего, что тебе дорого — верь!

— Лдокл, — спросила я, осторожно высвобождая руки. — Это правда? Ты велел замуровать ту печь, куда я посадила собаку? Это потому она так выла, прощаясь? Но зачем? Лдокл!

— Затем, что как живое существо она не боится воды, а как огонь не боится яда, — ответила вместо демона Караса. — Без воздуха огонь погаснет, а собака умрёт.

— Лдокл!

— Но ведь это всего лишь огненный дух! — в отчаянии вскричал демон тьмы. — Кусочек стихии, выпавший из неё, потому что ты в ней нуждалась! Это даже не животное! Она не умрёт, она просто вернётся в огонь!

— И перестанет существовать как отдельное существо, — дополнила фея знаний.

Я отшатнулась от демона.

— Её надо спасти.

— Поздно уже, — поднялся с колен Лдокл. — По моим расчётам, работу уже закончили. Огонь быстро сжигает воздух. Её больше нет.

— Ты убил её!

— Да нет же. Ристиль, дорогая, пойми, твоя собака — всего лишь огонь. Как костёр, как пламя свечи — не более. Она не живёт, не дышит, не чувствует, как мы с тобой. Она — лишь плод твоего воображения. Ты выдумала её — и она возникла. Она была, пока ты нуждалась в ней и исчезла бы сама, если бы о ней забыла. Вот она и крутилась вокруг тебя, стремясь нас разлучить, чтобы ты в ней нуждалась. Ни на что большее такая собака не способна. И, пойми — я никого не убивал. Я всего лишь погасил огонь, который становился опасным.

Он старался выглядеть сочувствующим, пытался уговаривать, но в его глазах я видела лишь мрачное торжество. «Теперь ты моя!» — вот что читалось в его взгляде.

— Ты убил её… Огня! Мне нужен огонь! Пожалуйста, огня! Кто-нибудь!

Прежде, чем кто-то успел откликнуться, Караса протянула мне коробок спичек.

— Возьми, деточка. Я знала, что тебе это пригодится.

Я чиркнула спичкой — она не зажглась. Я повторила попытку — ещё и ещё раз. Вот оно! Но, вглядевшись в пламя, я чуть не заплакала: впервые за долгое время оно было пустым. Малышка, как я называла свою собаку, исчезла.

— Она ещё жива, — возразила Караса моим мыслям. — Но ей не хватает сил, огонь на спичке слишком слабый.

Я огляделась по сторонам, ища, что бы поджечь… И, отбросив здравый смысл, осторожно поднесла догорающую спичку с широкому рукаву платья.

Фея солнечного света издала протестующий вопль.

Прости, Соль. Ты так старалась, шила это для меня, а я…

На мгновение рукав вспыхнул огнём и почти сразу же резко потяжелел. Я едва успела подставить руку, чтобы придержать материализовавшуюся собаку. Бедная! В каком она была состоянии! Вместо ярко-огненного цвета свалявшаяся серая шерсть. И, если раньше она сразу же увеличивалась до своих обычных размеров крупной собаки, то теперь… псина так и осталась лежать на моей ладони. Бледная, жалкая и несчастная. Она издала протестующий рык и разжала пасть, выплёвывая слегка помятый рукав. Целый. Даже на последнем издыхании малышка отказалась портить мою вещь.