Наши уже не придут 5 - RedDetonator

подумал Николай, выходя из машины. — «К счастью, на такие случаи у меня есть телохранители».

Сквозь джунгли они шли ещё пять часов и к нужному месту вышли ближе к ночи. Было темно, но Ежов прекрасно слышал, что вокруг многолюдно. Это его последователи, добиравшиеся сюда звериными тропами, малыми группами.

С ними он будет творить революцию в Индии. Сначала партизанская война, затем формирование Фронта Освобождения Индии, как политической силы, пользующейся поддержкой народных масс, а дальше — как пойдёт…

«Посмотрим», — подумал Николай, поднимаясь на плоский камень посреди площади. — «Центр дал задачу тихо формировать актив, ждать момента — начинать активно действовать мне предполагалось, почему-то, после середины 1945 года. Но я чувствую, что я могу больше здесь и сейчас».

Он поднял руку — от этого жеста на площади в центре тайного лагеря мгновенно установилась тишина.

— Братья и сёстры по любви! — начал Ежов. — Сегодня великий день! Он войдёт в историю как день, когда был сделан первый шаг навстречу освобождению Индии и её народов! И его сделали мы — каждый из нас! Будьте терпеливы, трудитесь усердно, любите друг друга, заботьтесь друг о друге — так победим!

*14 марта 1938 года*

— Аве! Аве! — улыбаясь, махал рукой Бенито приветствующей его толпе.

Он ехал по Виа деи Фори Империали, специально построенной, по его приказу, между Колизеем и Пьяццо Венеция, где находился его дворец.

Поводом к триумфу стала блистательная победа в Эфиопии. То есть, он объявил это победой, но в глубине души отчётливо осознавал, что это поражение, определяющее дальнейший ход истории.

Лига наций выступила в качестве посредника в переговорах между Италией и Эфиопией, причём подано это было так, что «великий Дуче никак не может стать наравне с какими-то эфиопами и начать вести переговоры» — англичане обещали ему сохранение лица.

В данный момент, у Италии с Эфиопией прекращение огня. Это не перемирие и, тем более, не мир, но кровопролитие, на время, прекратилось. Причём играет это, скорее, больше на руку эфиопам, чем итальянцам — каждый день простоя насыщает армию Хайле Селассие вооружением и обученными солдатами.

Италия удерживает преступно мало эфиопских территорий — если смотреть на то, сколько она потеряла солдат и денег. Но победить эфиопов на поле боя уже нельзя — они оправились от шока первых недель войны, у них, по достоверным разведданным, в генштабе сидят опытные советские генералы, планирующие все их операции, а ещё у них просто больше хорошо оснащённых солдат.

Когда маршал Бадольо и маршал авиации Бальбо пришли к Бенито и потребовали прекратить убивать итальянских солдат, первое, что сделал Муссолини — отправил Бадольо в отставку и беспрецедентно понизил Бальбо до бригадного генерала.

И он использовал это в качестве отличного объяснения неудач в Эфиопии: это просто командование оказалось некомпетентным, но Дуче всё исправил…

Пока Муссолини катался на колеснице в позолоченной анатомической кирасе и с золотым лавровым венком на голове, в его дворце происходили очень важные для Италии переговоры.

— Дуче почти простил действия вашего фюрера в отношении его друга, — произнёс Галеаццо Чиано, министр иностранных дел Италии и, по совместительству, зять Муссолини.

— Это приятная новость, — улыбнулся Константин фон Нейрат, рейхсминистр иностранных дел Германского рейха. — Поверьте, нам очень и очень жаль, что так вышло.

— Верю, — произнёс Чиано, всё так же лучезарно улыбаясь.

— Поставив все точки над i, давайте перейдём к Судетскому вопросу, — предложил фон Нейрат. — Что вы можете нам предложить?

— В письме я выразился однозначно, — ответил на это Чиано. — Мы предлагаем вам посредничество, а вы делитесь дивидендами, которые приобрели в Испании…

— В Испании ещё ничего не решено! — сразу же заявил фон Нейрат. — Война продолжается и мы теряем как деньги, так и людей.

Только вот Чиано прекрасно знал, что Франко получает всю эту помощь очень даже не безвозмездно. Он имеет надёжные сведения, что существуют договорённости по испанской промышленности: 75% акций предприятий всей тяжёлой промышленности Испании и 100% акций добывающих и обрабатывающих предприятий в Марокко, как ныне существующих, так и будущих, перейдут в собственность германских промышленников. Всё имеет свою цену.

— Насколько я знаю, в Испании сейчас сложилась ситуация, когда именно господин Гитлер решает, кто будет у власти, — улыбнулся Чиано. — Уже всё решено — победа Германского рейха очевидна и безусловна. Прошу вас более не возвращаться к теме «предрешённости».

— Хорошо, — вздохнул рейхсминистр. — Тогда, раз уж мы говорим предметно, каковы ваши условия?

— Мы хотим 20% от вашей доли в Испании, а также 50% в Марокко, — ответил на это Чиано. — Чтобы вам было легче согласиться, Дуче готов дать гарантии Чехословакии о неприкосновенности её территорий после разрешения Судетского вопроса.

Несмотря на «блистательную победу» в Эфиопии, Италия всё ещё очень важна Германскому рейху — она имеет статус великой державы, политический вес в Лиге наций, а также кое-какие амбиции по перекройке устоявшегося мирового порядка. Поэтому Гитлер очень хочет договориться с Дуче и должен быть готов идти на уступки.

— Доля в Испании, к сожалению, не является предметом для торга, — покачал головой фон Нейрат. — Но в Марокко вы можете рассчитывать на 60%. Впрочем, в Испании возможны опции с совместными инвестиционными проектами.

Это было не так выгодно — 60% в Марокко не стоят и 10% в Испании…

— Не очень выгодное предложение, — вздохнул Чиано.

— И на этот случай мой фюрер велел идти вам навстречу, — улыбнулся рейхсминистр. — Говорю открыто: он сказал, что если вы сочтёте начальное предложение недостаточным, то я имею право отдать вам весь испанский Марокко.

Это предложение заставило Чиано задуматься. Весь Марокко — это совсем не одно и то же, что и 60% его промышленности, которая практически отсутствует.

— Не думайте, пожалуйста, как это будет, — продолжил фон Нейрат, уловивший сомнение собеседника. — Просто поверьте — это будет. Если вы пойдёте нам навстречу.

— Я вам верю, — улыбнулся Чиано.

Муссолини будет очень рад подобному повороту событий. Новая колония, без единого выстрела — это нечто, чем можно прикрыть откровенный позор Второй Эфиопской войны.

— Тогда мы готовы поддержать вас в Судетском вопросе, — задумчиво произнёс министр. — Более того, я уверяю вас, что вы получите полную поддержку со стороны Дуче.

Сам он в этот момент мысленно выбирал место для дырки в кителе — новый орден