Друзья и враги - Александр Афанасьев

Капитан Риц-Дэвис, подбегая, с порога саданул по стеклам, еще раз, чтобы ни у кого не возникло желание встретить его огнем, грохот двенадцатого калибра, знаете ли, весьма убедительно действует на горячие головы. Штурмовое ружье работало как часы, посыпалось стекло, он пинком вышиб дверь, прошел ее, как при штурме помещения в «Доме убийств», саданул по стоящим в полутьме бутылкам.

– Лежать! Лежать, убью, лежать!

Он отдавал команды на английском, но, очевидно, посетители этого заведения язык знали хорошо, поскольку те, кто еще был не на полу, поспешили опуститься на пол, держа руки за головой. Вид капитана этому способствовал – вся рожа в крови, в осколках черепа, в мозговом веществе – больше это походило на «Восстание зомби» или какой-нибудь ужастик от Дина Кунца. Капитан хотел уже учинить дознание на предмет, где этот урод с половиной купюры в тысячу марок, но дознаваться не пришлось. Урод полз за стойку по полу, смешно оттопырив зад. На нем была какая-то рубаха, как на аризонском работяге.

– Ублюдок!

Капитан Риц-Дэвис сделал несколько шагов и пару раз пнул таксиста как смог – размахнуться нормально не удалось.

– Вставай, сукин сын! Всем лежать!

Таксист прокричал что-то на испанском, английский под влиянием экстремальных переживаний он, по-видимому, забыл.

– Лежать всем!

Капитан схватил таксиста за рубаху, сильно рванул. Треснула ткань, посыпались пуговицы. Заодно – оценил удобство «SPAS-12», его можно было держать как пистолет и даже стрелять с одной руки, если сил хватает. Ни одно североамериканское помповое ружье старого типа такого не позволяло.

– Пошел! Лежать всем! Пошел!

Пара пинков помогла снова успешно преодолеть барьер непонимания – таксист, причитая о Деве Марии, рванул к выходу. Перед выходом капитан обернулся и еще раз выстрелил в потолок.

– Лежать!

Это чтобы не забывали. Пара минут у него есть, а вот дальше надо будет сматываться. Сотовые телефоны есть у всех, и вызвать копов – пара пустяков.

Капитан прислушался – сирен не было слышно.

– Иди сюда, козел!

Капитан толкнул таксиста на первую попавшуюся машину, как следует приложил его об металл. Таксист не сопротивлялся – он как бы весь обмяк и был словно робот. Скажи ему в огонь пойти – он пойдет. Лопнул, можно сказать.

– Ты знаешь, кто я, козел?!

– Не знаю, сеньор!

– Кто я такой! Говори, а то убью!

От того, знает ли таксист его имя, многое зависело. Либо это просто четверо ублюдков, решивших подзаработать, либо его ищут, и это – очередная засада.

– Кто?! Я?! Такой?!

Капитан опустил ствол – и шарахнул из ружья по асфальту под ногами таксиста. Ружье громыхнуло, асфальтовая крошка и дробь на рикошете ударила по ногам таксиста. Тот рухнул на колени, заревел в голос:

– Не знаю… сеньор… пощадите… я не знал, что вы Зетас… не знал… Девой Марией прошу, пощадите! Святым Франциском прошу – пощадите!

Зетас! Так вот за кого он его принял! Самая опасная наркомафиозная группировка в стране, в руководстве у нее – не доны наркомафии, а бывшие бойцы мексиканского спецназа! Z, Зетас – с этой буквы начинались радиопозывные мексиканского армейского спецназа во время совместных операций с полицией и североамериканской армией. Единственная из крупных группировок в стране, которую не контролирует дон Мануэль Альварадо, правда, они с ним открыто не враждуют. Начинали Зетас как небольшая группа высококвалифицированных исполнителей заказных убийств, что-то вроде Murder Inc в Лас-Вегасе, потом постепенно начали набирать силу. После разгрома картеля Залива приняли на себя его территорию и маршруты транспортировки дури через Залив. Потом начали заходить и на другие территории, в основном – после зачисток североамериканской армии или гибели одного из наркоглаварей. Во многом благодаря им территория Мексики сейчас поделена на территорию Зетас и территорию Альварадо. Военные аналитики обратили внимание на эту группировку тогда, когда стало ясно: североамериканская армия своими ударами по наркомафиозным структурам, в основном независимым, торит дорогу Зетас. Это могло означать все, что угодно, в том числе и то, что Зетас – это проект североамериканских спецслужб с целью создать противовес Альварадо, потом столкнуть две равносильные группировки лбами, спровоцировать гражданскую войну, а самим уйти.

Зетас боялись смертельно, самому капитану и в голову бы не пришло представляться Зетас, он знал, что если об этом узнают настоящие Зетас, то кончится это плохо. Могут отрезать голову, могут четвертовать, могут заживо сжечь в бочке с дизельным топливом. Но если сам таксист воспринимает его как Зетас…

– Кто это такие?! Кому ты меня сдал!? Говори, мразь!

– Это… это Матазетас… они… они мою семью угрожали убить… Девой Марией прошу, пощадите, мистер!

Матазетас. Действие рождает противодействие, а такие действия, какие творили Зетас, буквально залившие кровью страну, – влекут за собой особо жестокие ответные действия. Примерно два года назад действующие полицейские и спецназовцы организовали что-то вроде эскадронов смерти, назвав их Матазетас, убийцы Зетас. Они делали то, что должны были делать, но делали это не по закону, захватывали людей, пытали, расстреливали, вешали, убивали семьи. Ежу понятно, что просто так все это работать не будет, мексиканские полицейские ж… от стула не оторвут, если впереди не маячит взятка. Но деньги в эту сеть закачивались, и немалые. Такие, какие могут быть только у одного человека здесь – у Мануэля Альварадо. Снисходительно относилось к подработкам подчиненных и руководство полиции – им тоже было выгодно, что они командуют не силами правопорядка, а огромной вооруженной бандой.

Матазетас, значит.

– Третий раз спрашиваю, кто я такой?! Отвечай!

– Не знаю, мистер, я вас никогда раньше не видел!

Совсем неподалеку взвыли сирены.

– Скажешь что-то про меня – превращу в жаркое[49], понял? Молчи!

– Да, сеньор! Благослови вас господь, сеньор!

Последние слова капитан уже не слышал – скорыми волчьими прыжками он добежал до «Тахо» бандитов, нырнул в салон. Первое, что он увидел – рацию полицейского образца. Захлопнув дверь, он тронул машину с места, оставляя за собой несколько трупов и обоссавшегося от страха таксиста.

Машину он бросил. Доехал до Гвадалахары и бросил. По дороге заметил небольшую грязную речушку, остановился и привел себя в порядок. Кровь и остатки мозгов превращали его лицо в кошмарную маску из фильмов про зомби или вампира, он и чувствовал себя как вампир, вернувшийся с ночной охоты. Устал как собака и тянет блевать.

Кто-то из Матазетас был пижоном, на вешалке на заднем сиденье висел дорогой кожаный пиджак, он позаимствовал его вместе с бумажником во внутреннем кармане. Немного эклектично – но пиджак дорогой, а тут многие как попало одеваются. Еще некоторое количество денег мелочью он позаимствовал из углубления для стаканов: туда бросали деньги для оплаты проезда по платным мостам и дорогам. В бардачке он нашел пистолет «Спрингфилд Тактикал Оператор» и запасную обойму и забрал его. Ружье и автоматическую винтовку оставил в машине.

Гвадалахара, несмотря на то что стояла не на берегу моря, выглядела городом курортным, крутым. Здесь было все, что нужно крутым парням из Мехико, чтобы оторваться в выходные. Арена с боями быков, несколько мест, где устраивали бои собак и бои петухов, причем все – насмерть. Казино, одно из немногих в стране, которое обслуживало не только североамериканцев, как на севере страны, но и местных крутых. Несколько гостиниц высшего класса, экспорт-сервисы, в том числе с детьми обоего пола, съемки порно. Здесь же была единственная оставшаяся в Северной и Центральной Америке стрелковая арена, на которой стреляли по живым птицам. Во всем остальном мире это считалось излишне жестоким, и стреляли по глиняным тарелочкам.

Капитан оставил «Тахо» на окраине города и канул в людскую толпу. Человек с тремя пистолетами, до него никому не было никакого дела, дело было только до его денег. Он шел, оглядываясь по сторонам, ища опасность, но опасности, на его взгляд, не было. Много красивых и почти неодетых девиц, веселые, легко одетые люди на улицах, сами улицы разделены довольно высоким бетонным разграждением. Разноцветные фасады домов, кубическая архитектура века нынешнего и причудливая – прошлого, много машин, но дышать куда легче, чем в окруженном со всех сторон горами Мехико. Он почувствовал, что голоден, и зашел в первое попавшееся кафе. Сел спиной к стене и лицом ко входу, спросил тортильяс – типичное блюдо мексиканской бедноты, лепешки с начинкой. Вместо текилы, мескалевого самогона, которую ему предложили, заказал большую кружку мате, травяного чая.

Когда ему принесли тортильяс – обслуживали здесь на удивление долго, – в кафе вошли трое, явные бандиты. Одеты в стиле «молодой подонок» – слишком короткие, обтягивающие джинсы, майки с вызывающей надписью «Смерть американцам!», на двоих легкие куртки, много золота. Легкие куртки могли скрывать оружие, даже наверняка скрывали, но здесь мало кто ходит без оружия. У того, кто не надел куртку, на руке татуировка, видимо проясняющая его принадлежность к конкретной группировке и положение в криминальной иерархии. Капитан знал, что буква Z означает Зетас, но тут татуировка была сложнее, и что она означает – он не знал. Видел капитан и машину, на которой они приехали сюда – это был производящийся специально для Мексики джип – внедорожное купе типа «Рамчарджер» – с мощным мотором с наддувом и тремя дверьми вместо пяти. Эта машина делается в Хермосило на базе короткого пикапа «Рэм» и продается только в Мексике, где обладание ею служит явным признаком того, что ты крут. Капитан незаметно положил руку на удобную рукоятку «Питона» – но бандиты, не обратив на него внимания, сели за столик, позвали официантку и стали делать заказ, совмещая приятное с полезным, то есть лапая ее. Сели они, как лохи, у самой витрины, очередь из проезжающей машины – и все.