Республиканец - Вадим Полищук

— Уходите, с погоней мы разберемся.

— Спасибо, господин Дескин!

— Не стоит благодарности, — ответил Вольдемар. — Лучше присылайте мне передачи в нашу тюрьму.

Как только связь отключилась, младший лейтенант Дескин отдал команду:

— Корабль к бою! Курс на противника. Баллистическому компьютеру принять целеуказание.

«Сокол» № 4 лег на курс перехвата.

— Целеуказание принято! — доложил оператор.

Про себя Вольдемар отметил, что ни один из подчиненных не выказал несогласия со своим командиром, ни словом, ни жестом. А ведь дело пахло керосином, нападение на военный корабль нейтральной планеты в ее территориальном пространстве — неслыханное дело. Никакая война не спишет, и никто не спасет. Впрочем, Вольдемар надеялся ограничиться психической атакой, но если дело дойдет до обмена ракетными приветствиями…

Противником был такой же «Сокол», проданный местному правительству лет десять назад. Одна электромагнитная пушка и четыре ракеты против лазерной пушки и также четырех ракет, при аналогичных размерах, защищенности и маневренности. Шансы республиканца были предпочтительнее. Более современные ракеты и новая лазерная пушка давали преимущество в дальности стрельбы и вероятности поражения цели. Да и возможности нового локатора и баллистического компьютера у «Сокола» № 4 были также больше. К тому же неизвестно, есть ли у противника ракеты вообще. Он же не в бой шел, а на перехват невооруженной яхты, для нее и пушки вполне хватит.

— Местный вызывает, — доложил электронщик.

— Не отвечать!

Противник не мог не понять, что его ведет радар наведения, а не обычный обзорный, и ракетный пуск возможен в любой момент.

— Есть захват головок!

Теперь промазать труднее, чем попасть.

— Местный отворачивает.

Все, теперь яхту ему не догнать. Климатическая система сторожевика была полностью исправна, но Вольдемар вытер со лба холодный пот.

— Ложимся на обратный курс.

«Нам тоже домой пора, хотя встреча нас там ждет… Нет, так быстро дойти не успеет, надо доложить самому. Да, так лучше будет, по крайней мере, мою версию начальство услышит первой».

Вздохнув, Вольдемар начал составлять свой рапорт, пока в голове.

— Лейтенант, у вас редкий дар живым выходить из самых дерьмовых ситуаций и тут же наступать в это самое дерьмо на ровном месте.

Адмирал Кагершем был абсолютно спокоен, на его месте Вольдемар бы орал и топал ногами. Младший лейтенант Дескин замер по стойке «смирно», стараясь не шевелиться. Не замечая его усилий, адмирал продолжил:

— Моя двоюродная племянница влипла в громкий сексуально-алкогольный скандал, а Уильям, бросив все, кинулся ее выручать. Скандал этот произошел подозрительно не вовремя, а реакцию моего брата просчитать было очень легко. Между тем треть всех военных заказов Республики выполняется его предприятиями. Так что вытаскивать его все равно пришлось бы. Вы, лейтенант, очень вовремя оказались там со своим корытом. Или что-то знали?

Лицо Вольдемара выразило праведное возмущение.

— Шучу. Память вашего бортового компьютера контрразведчики по байтам разобрали и ничего компрометирующего не нашли. А за спасение диверсантов армейцы на вас представление послали в сенат. Но это потом. Отправляйтесь к себе на корабль, а я подберу для вас какую-нибудь дыру, в которой вы будете тихо сидеть, пока дипломаты не отпишутся. Все ясно? Идите.

— Ну, как прошло? — встретил командира сержант Данилевич.

— Могло быть и хуже. Нас отправляют в какую-то дыру. Готовьте корабль, сержант.

— А когда будет обещанный сторожевик?

— Позже, сержант, позже.

— Вот так всегда! Все только обещают, — подвел итог механик.

Его душу грел новенький топливный насос, незаметно экспроприированный со склада базы. Много ли человеку нужно для счастья?

— Не могу больше! — Сержант Валер с удовольствием швырнул бы карты на стол, но карты были виртуальные, а в рубке царила невесомость. — Слушай, командир. Может, учения какие проведем?

— Было уже, — отозвался младший лейтенант Дескин. — Ляг, поспи, и все пройдет.

— Да не могу я уже спать! Лучше бы мы тогда, у Леды, по этому сторожевику врезали! Хуже, чем здесь, уже не будет.

Третий месяц «Сокол» № 4 сторожил безымянный астероид, на котором добывали какую-то редкоземельную гадость. Основной задачей «Сокола» считалась охрана шахты на астероиде, но шахте этой решительно никто не угрожал. А если бы действительно кто-нибудь напал, то как ее мог защитить маленький старый сторожевик? Скорее всего, никак. Он мог только героически погибнуть или трусливо удрать, что с учетом характера командира абсолютно исключалось. А пока гибели не ожидалось, десять мужчин, загнанных в ограниченный объем старого космического корабля, маялись от безделья. Только механик с двумя своими подчиненными развлекался перебором металлических и пластмассовых потрохов корабля, остальным делать было нечего. Уже провели все, какие смогли придумать, учения. Даже выучили свои должностные инструкции. Но все разумные занятия уже были исчерпаны.

Раз в две недели прилетал грузовик, привозил кислород, воду и продовольствие, увозил добытую руду. Встреча и сопровождение транспорта были единственными доступными развлечениями, но доступны они были один раз за четырнадцать стандартных суток. А потом электронщик закончил программу, над которой работал с самого начала их ссылки. Программа представляла собой довольно простую карточную игру, зато она могла работать на бортовом компьютере «Сокола». Немедленно был устроен общекорабельный турнир, играли каждый со своего терминала. Автор был быстро отстранен от участия по подозрению в подглядывании за чужими картами, несмотря на все клятвы и уверения в том, что его программа таких возможностей не имеет. Победителем стал командир.

Однако и карточная игра уже успела приесться.

— Когда должен прибыть транспорт? — вопрос младшего лейтенанта Дескина был адресован всем находившимся в рубке и никому конкретно.

— Через три часа, — первым ответил сержант Валер.

— Тогда приготовиться к встрече.

— А чего к ней готовиться? — удивился электронщик.

— Разговорчики в строю! — огрызнулся Вольдемар. — Дисциплина ниже плинтуса. Пространство вокруг проверь, может, на подходе кто-нибудь есть.

— Да кому этот рудовоз нужен? И мы вместе с ним… — проворчал оператор электронных систем, но приказ выполнил.

В рубке началось шевеление, проверяли исправность и настройку лазерной пушки, проводили тесты ракет и аппаратуры связи — словом, каждый занялся своим делом. Но все неожиданно прервалось.

— Справа десять, ниже пять, удаление триста сорок! Одиночная цель!

— Для транспорта рано, — сказал командир.

— Да и маловат он для транспорта, — согласился электронщик.

— К бою!

Короткая команда подстегнула экипаж, от недавней расхлябанности не осталось и следа. Получив доклады о готовности, командир вывел «Сокол» на курс перехвата.

— Что это может быть? — обратился Вольдемар к оператору электронных систем. — Хотя бы класс определить можешь?

— Судя по величине отметки и характеру маневра — крейсер, небольшой, тысяч на пятнадцать.

Пятнадцать, двадцать. Один черт, разница в массе, вооружении и защищенности на порядок. У сторожевика есть некоторое преимущество в маневренности, такую махину на новый курс повернуть труднее, но использовать его не удастся. Пока выйдешь на расстояние, с которого можно прожечь броню крейсера, в сторожевик попадут раз десять, а старому корпусу и двух-трех попаданий хватит. Полутонный снаряд, выпущенный из электромагнитной пушки крейсера, пробил бы корпус «Сокола» насквозь. Вот именно пробил бы, у снаряда есть идиотская привычка взрываться после попадания, а это для здоровья экипажа уже совсем не полезно.

Но до артиллерии может и не дойти. Пуск четырех ракет, а на крейсеры меньше не ставят, это одно гарантированное попадание в сторожевик, но только если сторожевику фантастически повезет. Наиболее вероятно, что таких попаданий будет два, может быть, и три.

«Без разницы, нам и одного хватит… Правда, есть шанс, что командир крейсера пожадничает и решит уничтожить старое корыто только артиллерийским огнем, тогда и у нас будет шанс. У нас тоже четыре ракеты есть, мощность их на фоне толщины крейсерской брони, конечно, несерьезная, но вдруг попадут удачно?»

— Экипажу надеть скафандры!

Оставалось постараться сделать так, чтобы к моменту, когда республиканский сторожевик превратится в груду искореженного железа, крейсер получил повреждения, несовместимые с продолжением операции.

Это трудно, очень трудно, но тогда хоть у кого-то будет шанс спастись. Может помочь экипаж транспорта, могут выслать спасательный катер шахтеры. Если крейсер уничтожит и транспорт, и шахту, то погибнут все.