Возвышение империи - Сэм Барон

Трелла мгновение помолчала, чтобы убедиться, что Зенобия поняла ее слова.

— Если понадобится больше золота и все пойдет хорошо, золото ты получишь. Через шесть месяцев ты начнешь выплачивать свой долг по три золотые монеты в месяц. Это вдобавок к нашим обычным доходам. Тебе придется тяжко трудиться, чтобы достичь успеха, и у меня есть еще кое-какие условия. Тебя это интересует, Зенобия?

Женщина возбужденно кивнула.

— Конечно, госпожа, меня это очень интересует. Сколько еще я должна буду платить?

— Ты ничего больше не должна будешь платить. Если ты будешь усердно трудиться и дом будет иметь успех, ты сможешь выплатить все долги в течение двух лет. Но мы возлагаем на тебя ответственность важнее, чем выплата долга, Зенобия, — и снова Трелла помедлила, чтобы Зенобия поняла сказанное. — От тебя потребуется обучать девушек искусству любви, чтобы они научились доставлять посетителям удовольствие. Ты сможешь это сделать?

— О да, госпожа Трелла, меня саму хорошо обучили, и я уже несколько лет учила этому новых девушек.

— Есть еще кое-что, Зенобия, и это очень важно, — Трелла шевельнулась на стуле, чтобы посмотреть женщине прямо в глаза. — Твое заведение должно быть лучшим домом удовольствий во всем Аккаде. Оно должно быть тем местом, куда будут приходить все богатые и могущественные люди, чтобы развлечься. Они будут приходить туда за женщинами, они будут пить слишком много вина, и они будут говорить о многих вещах. Ты обучишь девушек докладывать обо всем, что они услышат, только тебе, а сама будешь передавать это Аннок-сур или мне самой. Ты же должна будешь не только слушать. Ты и две-три твоих самых доверенных женщины должны научиться выуживать как можно больше секретов. Ты будешь вознаграждать этих девушек в зависимости от того, сколько сведений они соберут.

Зенобия открыла рот, но Трелла продолжала — теперь ее голос звучал тверже.

— Мы делаем это — собираем сведения — не потому, что хотим извлечь выгоду в торговых сделках. Ты должна позаботиться, чтобы никто об этом не узнал. Никто. Только Гат и трое нас. Если одна из твоих девушек откажется повиноваться, ты предпримешь любые меры, чтобы заставить ее слушаться.

— Я… понимаю, госпожа. Все будет, как вы скажете.

— Постарайся и вправду хорошенько меня понять, Зенобия. Ты не расскажешь никому о том, для чего тебе нужны сведения, и ты будешь молчать обо мне. И ты будешь отвечать за то, чтобы никто из твоих девушек не проговорился, тем более посетителям. Они должны понимать, какое наказание последует за болтовню. То же самое относится и к тебе. Если ты подведешь, тебя уберут. Так как ты не будешь владелицей этого заведения, ты просто исчезнешь. Поэтому тебе стоит оставаться верной.

Зенобия нервно сглотнула, но не поколебалась.

Она была в городе достаточно долго, чтобы понимать, что имеет в виду Трелла. «Исчезнуть» в Аккаде означало упасть в реку в темноте ночи.

— Я буду верной, госпожа. Никто не узнает о нашем договоре.

Трелла улыбнулась и ласково взяла ее за руку. Когда Трелла заговорила, голос ее снова был мягким и приятным.

— Я рада, Зенобия. Если ты это сделаешь, через несколько лет ты станешь богатой и уважаемой. Начинай завтра. Ты встретишься с Аннок-сур, чтобы обо всем договориться. Докладывать будешь только Аннок-сур или мне самой. Когда ты составишь список того, что тебе потребуется, и будешь знать, во что это обойдется, начнем покупать все необходимое.

— Да, госпожа. Спасибо тебе, госпожа Трелла.

— Еще одно, Зенобия. Если ты услышишь что-нибудь о Кортхаке и его людях, что угодно, ты немедленно это сообщишь.

— О египтянине? Да, конечно.

— Значит, договорились.

Трелла отодвинула свой стул и встала.

— Ты начнешь завтра. Если все пойдет хорошо, через несколько недель у тебя будет самый прекрасный дом наслаждений в Аккаде.

Зенобия тоже встала и снова поклонилась, на сей раз так низко, что ее волосы мазнули по крышке стола.

— Все будет так, как ты велишь, госпожа Трелла. Я разузнаю для тебя все мужские секреты. Обещаю.

— Тогда мы обе будем процветать, Зенобия.

Аннок-сур тоже встала.

— Зенобия, сейчас слишком поздно, чтобы ходить по улицам, — сказала она. — Проведи остаток ночи тут. Утром я провожу тебя домой.

Взяв Зенобию за руку, она увела ее в одну из комнат, расположенных внизу.

Вскоре Аннок-сур вернулась к Трелле.

— Мы покинем дом перед рассветом. Она закроет лицо плащом, и никто ее не узнает.

— Спасибо, Аннок-сур.

— Думаю, она со всем справится, Трелла. На это уйдет много месяцев, может быть, лет, но Зенобия соберет много полезных сведений. А ты говорила с ней голосом того, кто вдвое старше тебя. Ты знаешь пути власти и знаешь, как подчинить своей воле и мужчин, и женщин.

— Да, я многому научилась за последние несколько месяцев, — ответила Трелла с горечью в голосе. — Когда меня продали в рабство, мне сказали, что рабыне надо быстро всему учиться. Поэтому я всегда учусь. У Никара, у Эсккара, у горожан, даже у тебя, Аннок-сур. Я должна быть сильнее и мудрее, чем положено мне по возрасту, и я должна скрывать свои сомнения в успехе Эсккара.

Она покачала головой, отгоняя черные мысли.

— Тебе нужна помощь, чтобы найти дом и обставить его?

— Нет, я знаю, что понадобится, — ответила Аннок-сур. — Но утром мы должны встретиться Гатом, чтобы убедиться, что он понимает свою роль в этом новом предприятии.

— Думаю, Гату эта задача придется по вкусу. Может быть, Зенобия заставит своих девушек оттачивать свое искусство на нем.

Обе они улыбнулись, представив старого воина откинувшимся на постели, прихлебывающим прекрасное вино в окружении страстных женщин и в то же время подсчитывающим свою прибыль.

— Пока еще они соберут секреты… — сказала Трелла. — Мне бы просто хотелось, чтобы Зенобия уже приступила к делу. Кортхак и его люди наверняка ее посетят.

Трелла вздохнула. Таинственный египтянин, казалось, никогда не покидал ее мыслей. Но она надеялась, что вскоре загадка будет решена.

Проводив Таммуза и его новую рабыню в питейное заведение, Гат немедленно буркнул: «Спокойной ночи», — и ушел. Таммуз смотрел, как воин исчезает в темноте улицы, держа руку на эфесе меча.

Любой, разгуливающий посреди ночи, мог стать жертвой грабителей, но лишь упившийся до потери зрения или очень отчаявшийся человек мог решиться напасть на начальника стражи.

Таммуз трижды постучал в дверь.

— Это Таммуз, Кури. Открой.

Он подождал, оглядывая узкую улицу. Эн-хеду все еще держалась за его левую руку — незнакомое ощущение, которое, к его удивлению, оказалось удивительно приятным. Он взял ее за руку, когда они покинули дом Треллы, прежде чем вспомнил, что правую ему нужно оставить свободной и рядом с рукоятью ножа. Поэтому он поменял руки, но обнаружил, что его искалеченная левая не может как следует держать ее ладонь. Не успел он расстроиться, как Эн-хеду тихонько вынула свою ладонь из его слабой хватки и сама взяла его за левую руку. Она осторожно держалась за него всю дорогу до питейного дома.