Боец 5: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Или начнут копать и выяснят, что никаких американцев у нас на самом деле нет и не будет, — подхватил Глеб. — И я тебя уверяю, что на оба варианта действий у них хватит и денег, и специалистов. И мы в любом случае окажемся в глубокой… в общем, в нокауте, если по-вашему. Причем если в первом варианте мы просто похерим репутацию и деньги, то во втором можем поближе познакомиться с некоторыми статьями уголовного кодекса.

— Не хотелось бы, честно говоря, — грустно усмехнулся я. — Как-то не ради этого вся канитель затевалась…

— А ведь заметь, я пока что тебе описываю перспективы только из легального правового поля, — Глеб назидательно поднял палец вверх. — А не стоит забывать, что мы имеем дело с ребятами, для которых следование статьям закона никогда не было главным жизненным кредо. Так что, скорее всего, последствия будут намного веселее, чем наши с тобой предположения.

— Мда. Ну и что же у нас получается? Нужно давать яркую рекламу, но такую, чтобы из нее ничего конкретного нельзя было понять. Нужно обещать зрителю нечто фантастическое, чего он никогда еще не видел, но при этом не сообщать ничего конкретного. Нужно, чтобы о том, что будет на мероприятии, догадались все, кроме наших конкурентов. Слушай, да это же все равно, что приказать сообщить собеседнику свои имя, отчество и фамилию, не называя их ни вслух, ни письменно и не показывая документов!

— Вот! — Глеб довольно откинулся на спинку кресла. — А у меня такое каждый день. Теперь ты понимаешь, чем я здесь занимаюсь? Нравится работка?

— Я бы с ума сошел через месяц, — признался я.

— «Через месяц», — передразнил меня Глеб. — Некоторые и недели не выдерживают. А ты говоришь — кофе…

— А знаешь что? — внезапно воскликнул я. — Кажется, я понял, что нам нужно делать.

Глава 23

В принципе, идея-то моя была довольно таки нехитрой. Раз уж конкуренты проводят собственную пресс-конференцию и обещают там сенсации, то нам-то сам бог велел провести аналогичное мероприятие. Но поскольку все так завертелось, то и пресс-конференция должна быть капельку нестандартной. Ну самую малость уж точно. Обычно ведь как происходит на таких мероприятиях: собирают свору журналистов, минут может пятнадцать порассказывают, как все будет хорошо и как это важно, потом еще минут десять поотвечают на вопросы. И в ближайшую неделю выходят газеты с одними и теми же ответами, одними и теми же словами. Для банального информирования этого, в общем, действительно достаточно. А вот для сенсации — уже нет.

Я размышлял так: мы занимаемся чем? Шоу. А что такое шоу? Можно сказать, разновидность театра. Значит, мы по сути играем пьесу. («И про актеров уже подумали» — хохотнул я про себя, вспомнив нашу задумку с псевдоамериканцами). А в пьесе главное что? Конфликт! Если нет конфликта — зритель уйдет в лучшем случае в буфет, в худшем — домой. А вот если он есть — будет сидеть до конца и ничем его со своего зрительского места не сдвинешь. Получается, нужно придумать конфликт. А кто может хорошо поработать над драматургией, как не профессионал?

Я решил обратиться в один из частных драматических театров Москвы — благо, в новом времени их появились десятки, если не сотни. Обращаться в какой-нибудь из «больших и малых» было бессмысленно — люди там, как правило, довольно консервативные, график работы аховый, и вряд ли они будут ввязываться в какие-то авантюры. Их разве что на рекламный ролик можно соблазнить, и то только большим гонораром. А вот частные театры делают в основном энтузиасты, чаще всего молодые, а то и вообще студенты. А это — самый энергичный народ. Им все интересно, все хочется попробовать, а гонорарные запросы еще пока остаются на уровне «сколько сможете» или и вовсе «купите пообедать». Вот к таким частникам я и обратился.

— Слушай, парень, ты актер? — обратился я к юноше, курящему у входа в театр и весело поглядывающему из-под темных очков на проходящих мимо девушек.

Он нехотя перевел взгляд на меня.

— Ну допустим. А что?

— Мне помощь нужна. Надо сценарий один написать. Не бесплатно, естественно, — многозначительно добавил я.

— Так это к сценаристам, — протянул парень. — Я-то чужие тексты привык учить, а не свои писать.

Вот еще я сценаристов не искал. Тоже мне, съемки «Семнадцати мгновений весны». Был у меня в прошлой жизни один знакомый писатель. Так чтобы добиться от него хотя бы начала обещанного текста, заказчики его неделями доставали — вдохновения, видите ли, ждал. Так что я специально решил найти именно актеров: они-то точно ребята пошустрее. А они меня, значит, обратно к своим писакам отправляют. Нет уж, так дело не пойдет!

— Нет, мне нужно именно актерское видение, — нашелся я. — Понимаешь, я хочу, чтобы сцена была написана сразу с прицелом на то, как она будет поставлена. А не с абстрактными «может, там, а может, эти, а может, вообще не знаю что».

— Это да, — усмехнулся актер, — они такое любят. Потом читаешь сценарий и невозможно врубиться, что вообще происходит. И все у них ради высокого искусства, а то, что это сыграть невозможно, их не волнует, — он энергично сплюнул. Видимо, я задел его актерское нутро за живое.

— Ну вот, — обрадовался я, — а мне как раз нужна реалистичность, максимальная простота и естественность происходящего. Может, объединимся с твоими коллегами и вместе чего-нибудь сообразим? Там сцена-то небольшая, но должно быть правдоподобно.

— А чего с коллегами-то? — нахохлилось юное дарование. — Я и сам могу.

— Коллективом лучше, — объяснил я, — меньше стереотипов будет. Чем больше мнений, тем лучше результат. Да ты не волнуйся, твой гонорар-то от этого меньше не станет. Тебя как зовут-то? Я Сергей.

— А я Стас. Я правильно понимаю, что речь не о театральной постановке? — улыбнулся актер, хитро сощурив глаза.

— Правильно, — кивнул я с ответной улыбкой, — хотя это с какой стороны посмотреть…

В помещениях таких организаций, которые создавались одними энтузиастами, есть свой шарм. Здесь, как правило, нет просторных коридоров и огромных залов — есть только несколько тесных комнатушек, каждая из которых выполняет сразу несколько функций. Зато общая атмосфера — живая, творческая и энергичная, в отличие от официозных многоэтажных зданий. Вот в одной из таких комнатушек — полугримерной, полукабинете, полугардеробе, полу-бог-знает-что-еще, мы и собрались. Стас позвал еще нескольких актеров. Как я и рассчитывал, после волшебного слова «платят» никого уговаривать не пришлось.

Я вкратце объяснил ситуацию. Рассказал, что предстоит пресс-конференция, посвященная крупному спортивному мероприятию. И что на этой конференции, которая будет идти в прямом эфире, должно произойти нечто из ряда вон выходящее, что не позволит зрителю переключиться на другой канал. И вероятнее всего, это должен быть какой-то конфликт.

— У вас же в пьесах часто бывают всякие ссоры, драки? Вот мне нужно что-то подобное, но только чтобы это выглядело как можно естественнее. Как на базаре или вокзале. Никаких заламываний рук и прочей театральности, — добавил я.

Ребята задумались.

— Это, в принципе, можно, — произнес актер, присевший рядом со входом прямо на стол. — Только надо понять, вокруг чего они поссориться могут. Сколько у нас времени?

— Ребята, ну считайте, что нужно вчера, — развел я руками. — Прямо сейчас сможете написать? Ну, скажем, часа за два? Вы же лучше меня знаете, как все это ставится, быстро сообразите. А я за скорость еще доплачу.

— Вы чего там опять соображать вздумали? — послышался скрипучий голос из коридора и на пороге появился неряшливо одетый мужчина средних лет. — Мы о чем с вами говорили? У нас премьера через месяц, а у вас еще конь не валялся!

— Дмитрий Федорович, да там такая пьеса, что можно реально коня на сцене положить и больше ничего не делать, и прокатит, — парировала одна из актрис.

— Ага, особенно если рядом кого-нибудь раздеть, — поддакнул с намеком рядом сидящий парень и тут же получил от девушки укоризненный взгляд.