Последыш. Книга III - Макс Мах

я себя контролирую, а лет в семь или восемь меня с этими молочными поросятами в одной комнате держать было нельзя. Дома училась, но все, что нужно, если ты об этом, знаю и умею. Счислитель[84], математика, история и языки… Финансы немного… Бухгалтерский учет… Ну, и воинское искусство, конечно. Оружие, тактика…

— С уклоном в специальные операции?

— Разведка и диверсии, — согласилась дочь-наследница. — В этом мы хороши, а комбат из меня никакой. Хотя детинец наш, если придется, удержать смогу.

— Кстати о детинце, — вспомнил Бармин. — Мне показалось или у вас там действительно пост ПВО?

— Да, — подтвердила Хатун. — Это не тайна, твой генерал знает. У нас там ЗРК «Птицелов» стоит. Прикрывает озеро. Береговую линию. Нашу крепость и Хазарский стан на южном берегу.

— Ну, раз это не секрет, — продолжил Бармин расспросы, — чем, если придется, будешь крепость удерживать?

— Не секрет, — неожиданно улыбнулась девушка. — У нас в детинце пять КПВ: два «Тарана» калибра 14,5 мм и три «Цикады» калибра 12.5 мм[85]. 40 мм станковый гранатомет, несколько РПГ, две базуки, три ПТУРа. Если нападающих будет не больше стрелкового батальона без артиллерии, удержим. Даже если геликоптеры используют. Но у нас, ты же видел, все укрепления пока деревянные и земляные. Всего три бетонных ДОТа, два капонира и бомбоубежище. Долго не продержимся, но, если я и сестры уйдем из крепости вплавь и доберемся до леса, вырежем затем всех нападающих.

— Если кто-нибудь решится на вас напасть, — прокомментировал Ингвар, — они постараются не дать вам покинуть крепость. Отсюда вывод: копайте подземные ходы.

— Ну, мы где-то так и рассудили…

— Князь, — спустя минуту, нарушила Хатун тишину, — мать рассказывала, что ты вырос на острове за Полярным кругом, это правда?

— Я там и родился, — кивнул Бармин. — Покойная бабка вытащила меня с Груманта только в марте этого года. Как только император снял с меня опалу.

— И ты не знал, что ты граф? Не знал своего полного имени?

— Не знал и очень удивился, когда мне об этом рассказали.

— А как же, тогда?.. Я имею в виду, что ты не кажешься дураком.

— Дурак или нет, это от генетики зависит, — улыбнулся девушке Бармин. — Вот как родиться блондинкой или оборотнем. Можно быть абсолютно неграмотным гением и широко образованным дураком. Но я понял, о чем ты говоришь. Меня обучал отец, а когда он умер, продолжил его друг. Ну, а с марта месяца я сам все время учусь.

— Покажешь мне свою магию? — снова сменила тему разговора девушка-оборотень.

— Смотри! — Бармин указал ей на старую сосну.

Таиться от Хатун было бы глупо. Про его магию кто только не знал.

— Можно так, — он послал короткий узконаправленный импульс силы, которую не мог даже толком определить, что это такое. Но, если не забивать голову теорией, то на практике это было серьезное оружие. Короткий импульс и в довольно толстом древесном стволе — диаметром где-то под метр, — образовался пробой. Небольшой, как если бы сверлом высверлили, но практически мгновенно и сразу насквозь. Мгновенный удар, и только ошметки коры и древесины полетели из выходного отверстия.

— А можно и так. — Он дождался, пока Хатун рассмотрит сквозное отверстие, а потом ударил по дереву воздушным молотом, переломив могучий ствол у самого комля.

— Сильно! — восхищенно пропела девушка. — Аж завидки берут!

— А свою покажешь?

— Ты же уже видел меня в обороте, — усмехнулась дочь-наследница.

— Знающие люди говорят, что у вас своя магия тоже есть.

— Ладно, — пожала девушка роскошными плечами, — покажу, раз говорят. Но только для тебя. Не болтай об этом!

И в следующее мгновение ее облик поплыл, превратившись в смазанный контур, словно Бармин смотрел на нее сквозь пелену тумана, но тумана-то сейчас как раз и не было.

— Это скрадывание[86], князь, а это окрут, — кивнула она на тропу, по которой они шли, и Бармин с неподдельным удивлением увидел, как прямо на глазах меняет направление тропинка. Шла прямо, пошла влево, и, словно, так всегда и было.

— Впечатляет! — признал он.

— А я тебя тоже впечатляю, или ты просто выполняешь обещанное?

— Какой ответ тебя устроит?

— Тот, в котором ты в меня влюбишься, — мечтательно вздохнула девушка.

— Может быть, когда-нибудь потом, — предположил Бармин. — Сейчас ты мне просто нравишься, но жизнь длинная…

Удивительно, но Хатун педалировать эту тему не стала, то ли приняла его ответ, как есть, то ли, на самом деле, ее этот вопрос не интересовал. Да и с чего бы ей вдруг влюбиться в Бармина и начать разводить сантименты? Не ее стиль, не сантиментальная она, как и любой другой хищник. Так что или, и в самом деле, пробило на чувства, или охотница просто проверяла его на вшивость. Все возможно.

Оставшуюся часть пути прошли не то, чтобы совсем уж молча, но разговаривали мало, обмениваясь лишь короткими ни к чему не обязывающими фразами, и, разумеется, ни разу не коснулись ни словом, ни намеком того, куда и зачем идут. Про Хатун Бармин ничего определенного сказать не мог, душа оборотня — потемки. Но сам он, как ни странно, волновался. Не стеснялся, этот этап он уже прошел. Не опасался, зная, что дочь-наследница является уже зрелой по их, оборотней, критериям личностью и умеет контролировать своего зверя. Да и сам он не ягненок, сможет, если что, за себя постоять. Однако чувство неловкости все-таки не покидало Ингвара, точно так же, как беспокойство по поводу последствий того, что им с Хатун предстояло сделать. А потом они пришли на место — просторную лесную поляну, примерно треть которой занимало небольшое озерцо, питаемое подземными ключами и крошечным ручейком, вытекающим из-за могучих лиственниц на дальнем краю поляны.

На дворе осень, но доминирующий цвет на поляне зеленый. Трава не пожухла, листья малинника, разросшегося на опушке, лишь немного поблекли, и об осени напоминало только яркое золотисто-желтое пятно небольшой группы берез на ближнем краю поляны.

«Да, — в очередной раз отметил Бармин, — климат здесь явно теплее, не то, что у нас».

Так оно и было, и, словно, в подтверждение этой мысли день выдался солнечным и теплым.