Незнакомка. Снег на вершинах любви - Барбара Картленд

Стоял тихий теплый вечер. Вирджиния не взяла с собой никакой накидки, только легкий тюлевый шарф. Она посчитала, что в более теплой одежде нет необходимости, ведь карета наверняка будет закрытой. В холле ее поджидали Мэтьюс и еще три лакея. На лице старика застыло почтительно-торжественное выражение, да и по лицам лакеев было видно, что происходит нечто из ряда вон выходящее.

Вирджиния вышла на крыльцо и замерла. Внизу ее ждала крохотная, почти игрушечная, карета без верха, но с цветочным покровом вместо него. Разноцветные розы, гвоздики наполняли воздух благоухающими ароматами.

— Боже! Какая прелесть! — восхитилась девушка.

В карету была впряжена тройка гнедых пони. Белые звездочки, будто специально нарисованные, украшали лошадиные лбы. Возле каждого пони стоял грум в напудренном парике и сине-белой ливрее, цвета которой обозначали принадлежность к герцогскому дому. На головах у них были щеголеватые шапочки с козырьками.

Пони нетерпеливо потряхивали гривами, позвякивали серебряной упряжью и роскошными плюмажами из красных и белых страусовых перьев.

— Вот уже много лет каретой никто не пользовался, мисс, — пояснил Мэтьюс уважительно. — В свое время ее изготовили специально для старшей дочери королевы Виктории, когда ее высочество принцесса еще совсем девочкой гостила у нас в замке. И с тех пор, насколько мне известно, карету впрягали не более двух-трех раз.

— Она необыкновенна! — восторгалась Вирджиния.

Мэтьюс подал ей руку и помог усесться. Девушка с удовольствием расположилась на заднем сиденье и в тот же миг почувствовала себя Золушкой из сказки. «У меня тоже есть своя волшебная карета, — говорила она себе, — и в ней я еду на встречу с прекрасным принцем».

С любопытством она поглядывала на дорогу, пытаясь догадаться, куда ее везут, и скоро сообразила, что цель маршрута — павильон посреди озера. Его, как и дворец «Сердце королевы», воздвиг все тот же далекий предок герцога. И все это он посвятил любимой женщине!

Солнце садилось во всей своей величественной красе, озаряя небо золотым светом. Вечерний воздух был прозрачен и чист. Карета медленно подъехала к озеру и, совершив вокруг него своеобразный круг почета, приблизилась к небольшому горбатому мостику. Во время прогулок по парку Вирджиния еще ни разу не заходила сюда и не видела мостика, так причудливо соединившего островок с берегом.

Девушке хотелось бежать бегом, так не терпелось ей увидеть герцога, но именно поэтому она заставила себя ступать медленно и степенно, как если бы совершала обычный вечерний моцион. Как только Вирджиния миновала мостик, лакей предусмотрительно распахнул перед ней дверь, и она вошла в прекрасный греческий храм.

Это была круглая ротонда с высоким сводчатым потолком. Гирлянды роз свисали с потолка, украшали стены с окнами, задрапированными голубыми шторами, огромные букеты лилий стояли в корзинах и напольных вазах. Из ротонды вела открытая дверь на террасу, а там — новое море цветов. Какое-то время глаза Вирджинии привыкали к этому великолепию, как это бывает с человеком, который из темноты вдруг попадает на яркий солнечный свет. Наконец она увидела его, единственного и самого дорогого в мире человека. Герцог стоял спиной к ней и смотрел на озеро. Его силуэт четко вырисовывался на фоне закатного зарева, и казалось, что он, охваченный этим дивным сиянием, спустился сюда с небес. Вот он отвернулся от воды, взглянул на нее и сказал одно-единственное слово:

— Вирджиния!

И она услышала в своем имени все, что так хотела услышать, — все признания в любви, все восторженные эпитеты, на которые так щедры влюбленные, все то, что и не нуждалось в словах и что жило в их сердцах. А потом он поднес ее руки к своим губам и припал к ним страстным, жадным, долгим поцелуем, а она с наслаждением вдыхала его тепло и почти физически ощущала, как бьется его сердце.

— Дай мне насмотреться на тебя! — воскликнул герцог, развел ее руки в стороны и, отступив на шаг, стал восхищенно разглядывать девушку.

— Ты, словно солнце, взошла и осветила все вокруг! Нет, не солнце… Ты звезда, упавшая мне прямо с неба! Путеводная звезда, которая освещает мне путь, ведет и вдохновляет… да, именно так, Вирджиния! Ты — моя звезда!

— Ты вернулся! — проговорила она тихо. В сущности это было самым главным событием для нее.

— Да, я вернулся! Вернулся к тебе, моя родная! — герцог говорил взволнованно и страстно. — Идем же, любовь моя! Ужин ждет нас!

Он взял ее за руку и вывел на террасу, которая нависала над водной гладью озера словно небольшой балкончик. Густые кроны деревьев и заросли цветущей жимолости надежно укрывали Вирджинию от любопытных взглядов тех, кто находился в замке, и одновременно не заслоняли прекрасной панорамы, открывающейся отсюда: горбатый мостик, озеро, а за ним, до самого горизонта, бескрайний зеленый массив парка.

Здесь, на террасе, уже был накрыт столик на двоих, украшенный орхидеями и зеленью. Балюстрада тоже была увита цветами, главным образом, лилиями, которые наполняли воздух экзотическим ароматом.

— Ты скучала обо мне? — поинтересовался герцог.

Луч угасающего солнца упал на его лицо и на какое-то мгновение озарил его своим светом. Вирджиния взглянула на возлюбленного и отметила, какая перемена с ним произошла. Исчезли цинизм, скука, разгладились морщины, придававшие ему суровый вид. Не стало надменного взгляда и плотно сжатых губ. Впервые она увидела, что герцог еще совсем молод. Беспечный мальчишеский задор, светящийся в его глазах, усиливал это ощущение. Действительно, с ним что-то случилось, подумала она, и это «что-то» может кардинально изменить их отношения.

Не в силах выдержать его страстный взгляд, девушка отвела глаза в сторону и смущенно проговорила:

— Ты просто напрашиваешься на комплименты!

— А ты кокетничаешь со мной, Вирджиния! — воскликнул герцог, улыбаясь уголками губ. — Это что-то новое. Такого ты раньше не позволяла себе!

И Вирджиния весело засмеялась в ответ.

— Просто не было удобного случая, — призналась она чистосердечно. — Вспомни, жизнь всегда сводила нас во время каких-то ужасных событий.

— Слава Богу, все в прошлом! Зло побеждено и наказано! И не столько святым Георгием Победоносцем, сколько его славной возлюбленной! Моя несравненная! Ты хоть понимаешь, Вирджиния, сколь велика твоя заслуга? Ведь если бы не ты, я был бы уже мертв!

Вирджиния зябко поежилась.

— Давай не будем об этом говорить, ладно? — попросила она умоляющим голосом. — Хотя бы сегодня. Давай хотя бы на время забудем обо всех страданиях, через которые нам пришлось пройти. Их просто не было… Встретились два человека… и им хорошо вместе…

— Нет, они любят друг друга, Вирджиния! — поправил ее герцог. — Давай будем искренни! Я очень люблю тебя, Вирджиния!

Его глубокий взволнованный голос действовал на нее опьяняюще. Девушка почувствовала, как от этих страстных и искренних слов все замирает внутри.

Он подвел ее к столу, и лакей подал ужин. Необыкновенные блюда чередовались с таким же изысканным вином в хрустальных фужерах. Вирджиния плохо помнила, что ела и что пила. Все происходило словно в каком-то сказочном сне. Быстро темнело, время летело незаметно и стремительно, а когда стало совсем темно, чья-то невидимая рука зажгла одновременно сотни мерцающих огней и спустила их на воду. Маленькие святящиеся кораблики, украшенные цветами, плыли по неподвижной глади озера, и внутри каждого из них ровным пламенем горела свеча.

— Как красиво! — восхитилась Вирджиния. — Как ты только смог придумать такую красоту?

Они подошли к балюстраде и стали любоваться этим фантастическим зрелищем. А когда через некоторое время Вирджиния оглянулась, то увидела, что стол уже куда-то исчез, а вместе с ним и слуги, подававшие за ужином. Зато появилась роскошная мягкая софа с множеством подушек. Герцог сел рядом с Вирджинией и взял ее за руку.

— Ты счастлива? — спросил он нежно. — Твои глаза горят, как две звезды! Ярче и светлее тех огоньков, которыми ты любуешься.

— Да, я счастлива! И ты знаешь это! — серьезно ответила она. — И не только потому, что ты устроил все это для меня! Мы вместе, и это главное! Может быть, это звучит глупо, но когда ты уехал, я все терзалась от того, что никогда больше не увижу тебя. Я все еще не могу поверить, что тебе ничто не угрожает, что мне уже не нужно переживать и бояться за каждый твой шаг, непрестанно думать о том, где ты, что ешь, что пьешь.

— Неужели ты и в самом деле так сильно беспокоишься обо мне?

— Если бы я кокетничала с тобой, устраивала пустой и легкий флирт, то я бы никогда не призналась тебе в этом… А так… Да! Я волнуюсь за тебя. Это то, что я действительно чувствую… ничего не приукрашивая и не выдумывая…

— Дорогая моя, не могу выразить словами, как много значит для меня все, что ты сказала. Знаешь, я хочу признаться тебе, что всю свою жизнь я мечтал, что встречу девушку, которая полюбит меня как мужчину, а не как знатного и богатого аристократа с титулом герцога.