Целитель 10 (СИ) - Большаков Валерий Петрович

«Всё! — выдохнул он, взбираясь по крутизне. — Осталось вернуться…»

Суббота, 23 августа. Утро

Оманский залив, борт ТАВКР «Минск»

Аравийское море плескалось вокруг до самого горизонта, стелясь изменчивой зыбью, однако ветер не приносил облегчения — веял горячо и сухо. Иранского побережья уже не видать, но у самого небоската тянулась мутная полоса, словно отражая пыльные плоскогорья древней Персии. А жара валилась и валилась на палубу… Недаром все на вахте — там хоть кондиционер спасает!

Гирин вздохнул — и улыбнулся. До чего же капризна натура человечья! Как он мечтал в школе угодить вот в эти самые места, где кончается дремотная Азия и шумит бескрайний Индийский океан… А нынче ему, видите ли, жарко! Даже в «тропичке», в темных очках — их всему экипажу выдали…

Иван оглядел море. Почти дежа-вю… В сторонке от советской эскадры разворачивали волны корабли иранской оперативной группы, еще ночью вышедшие с базы Чехбехар — эсминец «Демавенд» и пара фрегатов — «Саханд» и «Сабалан».

А индийская флотилия покрутилась, покрутилась, да и ушла обратно в бананово-лимонный Бомбей. Так только, учения устроили, и всё…

— Здравия желаю, товарищ мичман! — послышался знакомый голос, одновременно ироничный и бодрый.

Гирин живо обернулся.

— Здравия желаю, товарищ капитан третьего ранга!

— Что, не решились индийцы дергать за хвост китайского дракона? — заулыбался Якушев. — М-м? Переживаете, небось?

— Да не то, чтобы переживал… — затянул Иван. — Просто ждал хоть какого-то… этого… экшена. А тут… Все тревоги — учебные!

— Ну, это как раз и славно, мичман, — серьезно сказал каптри. — Для того мы и ходим в походы, чтобы не звучало боевых тревог. Да-а… Выходит, ошибся я в своих гаданьях!

— Да нет, просто обстоятельства изменились, — солидно выговорил мичман. — Вьетнамцы наступают с юга, мы — с севера, так еще и индийцы с запада? Чересчур как-то. Полноценная война получается!

— Согласен, — кивнул замполит. — Ну, вьетнамцы раздухарились, конечно, не по делу — мстят за свою слабость, за оккупацию священных перевалов в Као Банге. Ну, мы их быстро угомоним… Да и наша войнушка за Иртыш и Керулен — это… так, — он неопределенно покрутил кистью. — Андропов просто стукнул кулаком по столу — и на Западе тут же сделали верные выводы. Русских лучше не трогать! И их союзников — тоже. Но заметьте самое интересное, Иван — китайцы не подтягивали войска во Внутреннюю Монголию! Они как-то уж очень благодушно отнеслись к нападению. И дело не в том, что вся Группа советских войск в Монголии заняла позиции…

— Но китайцы же воевали с нами! — заспорил Гирин. — Вон, сколько мы самолетов посбивали! Ой, простите, перебил…

— Да ладно! — благодушно отмахнулся Якушев. — Вы правы, китайцы начали весьма рьяно, но это же обычный рефлекс. Нарушитель? В ружье! Но заметьте — боевые действия быстро сошли на нет. Китайцы отвели войска за Керулен, за Иртыш — и тишина! А Хуа Гофэн вовсе не голосит по радио, проклиная агрессора, он довольно улыбается на камеру… Кто затеял «первую социалистическую войну» с Вьетнамом? Дэн Сяопин, опаснейший конкурент товарища Хуа. Кто хвастливо утверждал, будто «позавтракав в Пекине, пообедаю в Ханое»? Дэн Сяопин. И кого назначили командующим войсками НОАК на юге Китая? Все того же Дэна. Инициатива наказуема! А теперь, думаю, его накажут по-настоящему! И за разгром на юге, и за то, что мы вторглись на севере. Наши-то требовали прекратить войну во Вьетнаме! И вот вам финал — Хуа Гофэн набирает очки, смещает слишком резвых генералов и едет в Хабаровск на встречу с Андроповым. Могу спорить на что угодно, у Юрия Владимировича есть, чем приманить китайского дракона!

— Ну, вряд ли он станет ручным… — философски заметил Гирин.

— Это — да! — рассмеялся каптри. — Ну, лишь бы пакостей не делал… Кстати, — заметил он, как всегда, по мнению Ивана, некстати, — а вы в курсе, что иранцы сами предлагают нам военно-морскую базу на острове Кешм? Это рядом с Ормузским проливом…

— А-а, ну да! — закивал мичман, и поморщился. — Только там той базы… Развалины португальского форта!

— Это пустяки! — отмахнулся Якушев. — Главное, мы получаем от-тличный рычаг давления на Запад! Вся Европа кормится здешней нефтью, да и Япония. Вспомните, как воинственно подпрыгивали самураи, стоило нам стать на Керулене! А как только узнали про базу на Кешме, мигом заткнулись. Даже американцев слушать не стали. Вон, глядите! Сам, как остров…

Оставив за кормою бутылочное горлышко Ормузского пролива, на зюйд-ост пёр гигантский супертанкер.

— «Глобтик Токио»'! — прищелкнул пальцами каптри, глянув в бинокль. — Полмиллиона тонн сырой нефти за раз! А ведь, как вы правильно заметили, обстоятельства изменились. Нынче ближневосточная нефть — это Иранская Социалистическая Исламская Республика и Объединенная Республика Ирака и Аравии. А Кувейт, Эмираты или Бахрейн с Катаром — это так, с боку припека. Как скажут Багдад с Тегераном, так и будет. А Москва тут в роли регулировщика — кого надо пустим к нефти, кого не надо — прогоним. Ну, и табельный под рукою… На всякий случай. Как говорил Аль-Капоне, добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним добрым словом!

— «Энтерпрайз» где-то у Омана болтается… — задумался Гирин.

— Во-от! Американцы сейчас по-всякому обхаживают тамошнего султана, облизываются на порт в Тумрите… Вопрос: что будут делать штатовцы в ближайшие дни?

— Прорываться на базы в Бахрейне!

— Садитесь, «пять»! — ухмыльнулся Якушев. — А кому их держать и не пущать?

— Нам! — хмыкнул Иван.

Над палубой разнеслись сигналы тревоги, ее отзвуки вырывались с надстройки и с нижних отсеков. По палубе трусцой забегали пилоты и техники, готовя «Яки» и «вертушки».

Гирин пригляделся — персы на своих корабликах тоже засуетились, а громадный «Киров» удалившийся к северу, плавно разворачивался.

— Вон они! — крикнул мичман, маша рукою на зюйд.

Там, перебивая блеск моря, вызревали черные прыщики.

— А вы? — удивился Якушев, лапая себя по нагрудному карману.

— Не моя вахта! — мотнул головой Иван.

— А-а… — каптри выцепил «военный» радиофон в толстой рамке, и забубнил, помогая себе рукой. Покивал, и сунул радик обратно. — Авианосец гостит у оманцев, а к нам жалуют три крейсера — «Олбани», «Уорден» и «Бейнбридж». «Олбани» — самый старый, но и самый большой. Пушки… Да так себе пушки. А вот ракет у него — до фига. Зенитных, правда, но кто мешает нацелить их на наши корабли? А ракета «Талос»… Это дура в полторы тонны! Эсминец, вроде «Демавенда», потопит запросто.

Гирин, нетерпеливо топчась, глянул в бинокль. Штатовские крейсера шли полным ходом. До них еще не близко, но силуэт «Олбани» мичман узнал — туповатый нос, да высокая прямоугольная надстройка… Не спутаешь.

— И что будет? — вырвалось у него.

— Увидим, — нервно обронил Якушев.

Иранцы готовились к бою, а «Киров», описав циркуляцию, зашел крейсерам в корму, сигналя ратьером: «Ваш курс ведет к опасности. Имею приказ вытеснять вас, вплоть до навала и тарана».

Ну, наглости амерам не занимать — с «Олбани» ответили: «Мы ничего не нарушаем, следуем прежним курсом».

Иван до того разнервничался, что сглотнул всухую.

«Киров» добавил скорости, догоняя «Олбани». Американские моряки выбежали на палубу — в бинокль было видно, как они подпрыгивают, машут руками и орут. «Факают» со всей мочи.

«Ну, тут не ясно, на какой слог ставить ударение в последнем слове!» — бегло усмехнулся мичман.

И тут начался «экшен»!

«Киров» плавно догнал «Олбани» и повернул руль вправо. Крейсер был не мал, но ТАКР все равно подавлял величиной — приглушенный грохот навала раскатился по морю. Сыпанули брызги искр, задымила краска. Изящный нос «Кирова» смял ракетную установку «Тартар» у надстройки «Олбани» и порвал обшивку — американский крейсер будто вдавило в голубую воду. Качаясь, болтая расплющенными ракетами, он напоминал боксера, заработавшего нокдаун.