Признания - Канаэ Минато

писал здесь, но ей не стоило перевирать мои слова и использовать мои откровения против меня. Когда я возразил ей, она продолжила настаивать:

– Мамочка, конечно, любила тебя, но ей пришлось сделать сложный выбор, чтобы следовать за мечтой. И в итоге она оставила тебя. Если ты так скучаешь по ней, то почему не встретиться? Токио совсем близко; ты знаешь, где она работает. Ты все ждешь, ничего не делая, просто потому, что тебе не хватает смелости! Ты – трус! Ты боишься, что она снова отвергнет тебя. Сам-то давно уже понял, что мамочке ты не нужен!

Это было уже слишком. Она оскорбляла не только меня, но и мою мать. Сам того не заметив, я сомкнул свои ладони на ее тощей шее. Наконец я действительно захотел убить кого-то, но у меня не было времени изобретать изысканное орудие убийства. Это убийство ничего бы мне не дало. Убийство ради самого убийства. Она умерла так быстро, что не лопнул ни один мыльный пузырь.

Пример Ситамуры доказал, что убийством, которое совершил школьник, теперь никого не удивить. Оно не привлечет много внимания. Ее глупая смерть была для меня абсолютно бесполезна!

Я спрятал тело Мидзуки в большом промышленном холодильнике, стоявшем в «Лаборатории». Спустя неделю никто так и не явился на ее поиски, и я осознал, насколько жалкой и одинокой была ее жизнь. Я даже решил взять ее тело с собой завтра, когда запланировал взорвать бомбу. Я ведь использовал собранные ею химикаты. Она принесла их ко мне, потому что в «Лаборатории» им было самое место.

Но в конце концов я отказался от идеи перемещать ее тело в школу. Пусть ее жизнь и была хрупкой и легкой, как мыльный пузырь, но тело успело превратиться в тяжелую глыбу льда.

Я хочу еще раз внести ясность: взрыв бомбы никак не связан с убийством президента класса.

* * *

Три дня назад я пошел в университет К., чтобы встретиться с матерью.

Все это время я ждал, что она придет за мной. Согласившись на развод с моим отцом, мама пообещала никогда не пытаться связаться со мной. Все эти годы она, как ответственный взрослый, следовала этому обещанию. Пришло время взять все в свои руки. Долгожданная встреча матери и сына могла произойти только по моей инициативе.

Я добрался до университета за четыре часа. С местной электрички пересел на синкансэн[47], а затем на метро. Путешествие к далекой цели в другой, незнакомый мир на деле оказалось довольно короткой поездкой. Однако чем ближе я был к цели, тем сложнее мне было дышать.

Третья лаборатория факультета электротехники университета К. Лаборатория моей матери. Идя по территории университета, я проигрывал в голове различные сценарии нашей долгожданной встречи.

Я постучу в дверь. Мама ответит. Какое у нее будет выражение лица, когда она увидит меня? Что она скажет? Наверное, просто молча прижмет меня к себе. А если в лаборатории будет ее ассистент или студенты? Я скажу, что пришел к профессору Дзюн Ясака. Должен ли я называть свое имя? Сколько нужно будет ждать?

Я все еще обдумывал, как поступить, когда дошел до здания третьей лаборатории. Я встретил того, кого не ожидал здесь увидеть, – профессора Сэгути, судью школьного научного конкурса. К моему удивлению, он тоже меня узнал и сразу спросил:

– Чем обязаны такой честью? Какой приятный сюрприз!

Я не мог ответить, что пришел к матери, поэтому выпалил первое, что пришло в голову:

– У меня были дела поблизости, и я решил зайти и поискать вас.

– Я рад! И что же, принес новые изобретения?

– Да, несколько, – ответил я.

Я не соврал. Я действительно взял с собой «Противокражный кошелек», «Часы Наоборот» и «Детектор лжи», чтобы показать их матери. Профессор довольно улыбнулся и проводил меня в свою лабораторию на третьем этаже западного крыла. Прямо под лабораторией матери.

Показав ему свои изобретения, я мог бы наконец признаться, что пришел встретиться с матерью. Он бы сказал: «Так ты сын Ясака? Понятно, в кого такой смышленый!»

Я прокручивал детали нашего возможного разговора, пока мы шли до его лаборатории.

Сложные механизмы, множество причудливых инструментов и полки, которые прогибались под тяжестью научных фолиантов. Именно так я и представлял себе кабинет изобретателя. Усадив меня на диван, профессор вышел за напитками. Я внимательно изучал комнату, пока на глаза не попалась стоявшая на столе рамка с фотографией. На ней профессор Сэгути стоял рядом с женщиной на фоне какого-то европейского замка, кажется, немецкого. Женщина на фото, широко улыбавшаяся рядом с профессором…

Эта женщина – моя мать.

Что все это значит? Фотография из совместной поездки на научную конференцию? Профессор Сэгути поставил баночку с соком на стол передо мной, но я не мог отвести взгляд от фотографии.

Заметив это, он смущенно улыбнулся и сказал:

– Немного неловко… Это из нашего свадебного путешествия.

Мыльный пузырь лопнул.

– Свадебного путешествия?

– Знаю, я, наверное, немного староват для всего этого… Но мы поженились прошлой осенью, и теперь, когда мне вот-вот стукнет пятьдесят, я впервые стану отцом.

– Отцом?

– Ребенок должен родиться в конце декабря. Но жене будто все равно, уехала на конференцию аж в Фукуоку! Что с ней поделаешь…

Пузырьки лопались, один за другим.

– Дзюн Ясака – ваша жена?

– Да. Ты знаешь мою жену?

– Она… я ее очень уважаю, – пробормотал я.

Меня всего трясло. Лопнул последний мыльный пузырь.

Профессор вдруг спросил:

– Неужели ты – ее…

Прежде чем он закончил фразу, я выбежал прочь из его лаборатории. Я ни разу не оглянулся, но был уверен, что профессор Сэгути не двинулся с места, чтобы попытаться меня остановить.

Разве моя мать не отказалась от идеи завести семью, когда выбрала следовать за своей мечтой? Ей ведь пришлось оставить своего единственного ребенка, чтобы стать великим изобретателем… Своего единственного ребенка. Она же так сказала? Но моя мать так и не пришла за своим ребенком. Вместо этого она вышла замуж за успешного человека, завела с ним другого ребенка и начала новую счастливую жизнь!

Прошло уже четыре года с того дня, как она оставила меня, но я наконец узнал правду. Ее обременял не ребенок, ее обременял я – Сюя. Именно я! С той самой минуты, как она вышла за порог нашего дома, я стал для нее лишь образом из прошлого. Нет, еще хуже. Мой образ очень быстро выветрился из ее памяти!

Профессор Сэгути определенно понял, кто я такой, но за эти три дня мать так и не