Его маленький чертёнок (СИ) - Коваль Алекс

– Но, Демьян! Как же... – испуганно законючила бывшая подруга, хватая меня за рукав пиджака. – Это все из-за нее, да?! Из-за этой пигалицы Ветровой?! – красная, как рак, злая, губы сжала, всю свою скотскую натуру транслируя полным ненависти взглядом. – Это она встряла в наши отношения и запудрила тебе мозги! У нас же все было хорошо, Демьян! – вопит, а лицо перекошено от гнева и непонимания, как это ее, такую идеальную, сногсшибательную, посмели отфутболить, как мяч. 

– Хорошо у нас было только в постели и то до недавнего времени, – выдернул я руку из цепких пальцев. – На одном сексе далеко не уедешь. 

– Ну, ты и скотина, Нагорный! – завопила Кэм, и в следующую же секунду мне по щеке прилетела звонкая пощечина. Болезненная, но не настолько, насколько однажды припечатала мне ладонью Ветрова. 

Кэм испуганно отдернула ладонь, уставившись на меня взглядом загнанной в угол лани.

– Дем… Дем… я…

Я даже не стал слушать. Кинул пачку купюр на стол, рассчитавшись за ужин, и вышел из этого зубысводяще идеального ресторана. Потер ладонью горящую щеку и, вдохнув полной грудью прохладный вечерний воздух, пошел вниз по улице, как можно дальше от этого дерьмового со всех сторон ресторана. 

Внутри все было на разрыв. Чувство свободы и свалившегося с плеч камня пьянило, а слова, которые не так давно услышал от Кэм, злили. Заводили, распыляли только больше и больше. 

Для меня все было явно, четко и прозрачно. И дело даже не в каком-то дурацком выборе: Анфиса или Камилла. А в отношении к моей дочери. Только сейчас предельно ясно я понял, что даже не появись на моем пути Анфиса, ничего бы у нас с Кэм не вышло. Я бы понял, что на таких отношениях, на такой глухоте и пустоте ничего не построишь. Может, не сразу, не сегодня, и даже не через год, но понял. 

Баран упрямый!

– Демьян! – вылетела за мной следом Кэм, но, видать, поняла, что бросаться вдогонку без толку. Я уже прошагал прилично вперед, и на своих ходулях она хрен меня догонит. А я просто тупо шел, шел и шел. Внутри все кипит. Саднит так не по-детски. Будто все те годы, что мы были вместе, я прятал в себе эмоции и желания. Я реально не догонял и только сейчас почувствовал, как мне не хватало “простого человеческого”, как выразилась Кэм. Теплоты и нежности, а не трахания мозга и удобного секса. 

Дерьмо жизнь.

Дерьмо отношения.

И загнал я себя в это сам. 

Я брел и брел, уже и отель остался позади. Стянул пиджак, хоть и ночь была прохладная. Купил бутылку воды, так как в горле першило. И очнулся только, когда понял, что остановился у дома Ветровой. Поднял взгляд на окна. А я ведь даже не знал, какие ее. 

Интересно, спит? 

Телефон разрывался от вибро. Кэм буквально оборвала его. Но я сбрасывал снова и снова. И набрал мать, которая ответила тут же после пары гудков:

– Где ты? – видать, бывшая невестка уже ей успела нажаловаться.

– Вы с Никой в отеле? – спросил, присаживаясь на лавочку неподалеку от входа в тот самый магазинчик мороженого, в который пару дней назад забегала Ника.

– Нет. Вернее, я да, в отеле, твоя истеричная курица мне спать не дает. Где ты, сынок? Я за тебя волнуюсь!

– Мама, что значит, “я” в отеле? Ника где? 

– Ника с Анфисой.

– Где она с Анфисой? – прорычал, теряя остатки терпения.

– Так… дома у Анфисы. Они гуляли, а потом Ника попросилась к ней с ночевой. Тебя беспокоить не стали, думали, у вас там с Камиллой шуры-муры…

Я ухмыльнулся. 

Шуры-муры? Интересно.

– Так ты мне так и не сказал, где ты? 

– Неважно. Отдыхаю.

– Один? 

– Один, мама. Один. Спокойной ночи.

– Демьян, не смей бросать тр...! – услышал, но уже сбросил. 

Снова уставился на окна дома напротив. Значит, Ника с Анфисой? 

Откинул спину на лавку, вдыхая полной грудью ночную прохладу. Тихо, спокойно. И жутко тянет. К дочери и девушке, что жизнь мою умудрилась перевернуть. Как это будет, интересно, выглядеть? Если я завалюсь? В… почти десять. Прилично? Скорее, появление мое будет крайне неприличным. 

Но если я хочу просто увидеть ее улыбку и услышать ее голос? Даже если единственное, что Ветрова мне скажет это – пошел вон – стоит ли отступиться? 

Ни черта подобного. 

Я и так слишком долго отступал.

Глава 14

Анфиса

– А это сто такое? 

– Цветочек. Гардения называется.

– Классивый. О-о-о! А это?

– А это фиалка.

– Вау, а это чья иглушка? Боса-а-ая! 

– Светкина. 

– У тебя тут так классно, Фиса! 

– Спасибо, малышка!

– А это чья кловать? Твоя? 

– Угу.

– А это? 

– Подружки, с которой мы вместе живем. 

– Ты зывесь не одна? Я тозе кочу зыть с подлужкой. У меня в садике есть лучшая подлужка. Ее зовут Вела, и она тозе любит клоликов! Мы тозе будем с ней зыть вместе, когда выластем? 

У малышки, после разрешения тетушки Фло остаться ночевать у меня, случился настоящий эмоциональный взрыв! Это было безумно мило. Ребенок так и фонтанировал счастьем, сияя и закидывая меня вопросами, интересуясь буквально всем. Я не могла перестать улыбаться и терпеливо отвечала совершенно на каждый озвученный гостьей вопрос, молча восхищаясь Никиной любознательностью и умением радоваться даже незначительным мелочам. 

Из кафе мы вернулись, когда не было еще и восьми часов. Светланы дома не было, и ничего не предвещало ее возвращения, о чем она предупредила сообщением, сказав, что, как обычно, останется ночевать у Коли. А это значит, что на сегодня мы с принцессой остались только вдвоем.

По-моему, идеально!

Единственное, что омрачало настроение – это крутящееся на периферии сознания понимание: где и с кем сейчас проводит время Демьян. И вроде бы головой я рассуждала здраво, а сердце отказывалось принимать. Однако, как бы там внутри не болело, я всячески старалась отогнать от себя эту горькую мысль, не позволяя расстраиваться и портить такой восхитительный день.

– А ты завтла лаботаешь, да? – полюбопытствовала Ника, обойдя на третий круг гостиную и заходя на кухню. Аккуратно ставя свой рюкзачок на кухонный стул. Тут же заботливо усаживая рядом с ним зайца и деловито поправляя своему плюшевому другу уши. 

– Работаю, – улыбнулась я, вешая ее курточку на плечики. – Мы с тобой позавтракаем и вместе пойдем в отель. Я тебя отведу к бабуле.

– Залко.

– Почему? 

– Мне нлавится, когда ты не лаботаешь. Я хотела тебя снова позвать покататься на велосипеде. А то вдлуг забуду…

– Не забудешь, не переживай. Как говорила мне мама, твои ручки и ножки сами запомнили, как это делать. Да и, думаю, завтра можешь попросить папулю сходить с тобой в парк. По-моему, он будет рад.

– Он тозе лаботает. О, Фиса, а мозно я позвоню папуле? У тебя зе есть его номел? 

– Эм… е-есть, но ты уверена, что хочешь набрать ему сейчас? – спросила я, неловко пряча ладони в задние карманы джинсов. Потому что вот я точно не была уверена в том, что это хорошая мысль! Кто знает, где они уже с Камиллой. Честно говоря, мне было бы откровенно неловко ему сейчас набирать, мало ли, что эта его белобрысая курица может подумать. 

– Сейчас. Увелена! У меня есть кое-сто вазное, сто я долзна ему сказать. По секлетику, – приложила пальчик к губам Ника, понижая голос до еле слышного шепота и хитро-хитро улыбаясь.

Да, я примерно уже догадывалась, что “важного” она хочет папуле своему рассказать. И от мысли, что, не дай боже, он сейчас уединялся с Камиллой, а тут позвонит дочь и бодро “по секретику” заявит: знаешь, папочка, Анфиса тебя любит... 

Короче, меня прошибло на холодный пот. А щеки вопреки всему опалило жарким румянцем. 

– Так, нет, предлагаю устроить маленький девичник, – бодро заявила я. – Никаких пап, только я, ты, вкусняшки и кино, м? – подмигнула, присаживаясь рядом с ребенком на корточки.

– Ну, лано, я согласна, – особо не расстроилась малышка. – Я завтла ему расскажу. Ты зе не успеешь его за ночь лазлюбить, да? – обхватили мои щеки две маленькие нежные ладошки, заставляя смотреть прямо в безоблачно голубые глаза.