Развод и девичья фамилия - Татьяна Устинова

Тринадцать, нет, почти четырнадцать лет назад, когда Тим рос внутри у Киры, быть беременной было стыдно.

Ну, не то чтобы стыдно, а так, неловко. Кира худела, носила длинные свитера и страшно гордилась тем, что до девятого месяца окружающие даже не догадывались о ее «интересном положении».

– Мальчик, – в третий раз за семь минут проинформировала его Лена, – вот странно, все мои подружки хотели девочек, а я так рада, что у меня мальчик! У нас. И Данилка очень рад. Ой, он такой смешной стал, ты не представляешь, Сереж! Беспокоится за меня. Ухаживает.

– Правильно делает, – в третий раз сказал Сергей и вздохнул.

Кира всегда держалась в некотором отдалении от людей – соседей, коллег, попутчиков в самолете. Сергей был более общительным и первый раз в жизни жалел об этом.

Жена хоккейной звезды казалась совершенно уверенной в том, что он пришел, чтобы немного повосхищаться ее будущим ребенком, настоящим мужем и вообще тем, что чета Пуховых существует в природе и Сергей даже имеет возможность приобщиться к их счастью.

– Я теперь пью только зеленый чай. Специальный зеленый чай для беременных. Данилка договорился, и ему возят из Китая. Говорят, цейлонский тоже ничего, но Цейлон еще дальше, чем Китай.

– Шри-Ланка, – поправил Сергей автоматически.

– Какая Шри-Ланка?

– Цейлон после получения независимости стал называться Шри-Ланка. Цейлоном его называли англичане. Колонисты.

– Да ну? – удивилась Лена. – Будешь?

– Что?

– Зеленый чай! – Она улыбнулась, приподняла чайник и показала ему. Чайник был белый, в выпуклых розовых цветах, накрытый салфеткой с вышитыми на ней утками. – Я могу с тобой поделиться!

Сергей не хотел зеленого цейлонского чая для беременных. Он хотел Кириного кофе.

– Как там Кира? Нам скоро уже уезжать, Данилка боится, говорит, что лететь надо сейчас, а не когда до родов останется неделя. А вот я почему-то ничего не боюсь, хотя мама мне сказала, что это очень трудно, когда ребенок. Трудно, да, Сереж?

– Трудно. Лен, я хотел у тебя спросить…

– А с Кирой я только один раз виделась! Ой, она такая важная стала!.. Она работает, да?

– Да. Лен…

– А я так и не работаю. Знаешь, мне так неохота на работу ходить! Ну, сейчас-то смешно работать, но я целый год не могла себя заставить. Я, правда, хотела, а потом решила – что я буду мучиться? Зачем?! И не пошла. А Данилка говорит, что самое главное, чтоб я дома была, когда он приезжает, а на работу наплевать. И няню нашел! – хвастливо сказала она и потрогала свой джинсовый живот, словно проверяя, на месте ли он. Живот был на месте. – Говорит, что няня такое серьезное дело, к которому надо заранее готовиться, а я ни за что не хочу к ребенку чужого человека подпускать! А, Сереж? Ну, мама приедет. И его, и моя. Пусть бы лучше мамы, а?

– Наверное, лучше, – согласился Сергей.

Почему она ни слова не говорит ему о вчерашнем чрезвычайном происшествии?! Вряд ли ей нет никакого дела до того, что вчера в подъезде был обнаружен труп. Данила Пухов сказал Сергею, что «Ленка напугалась до смерти» и даже утром не хотела отпускать его на работу, а теперь щебечет, как райская птичка, хотя прекрасно знает, что Сергей, можно считать, участник драмы, как и Кира – главное действующее лицо.

– Лен, я утром видел Данилу…

– Встретились?! – радостно перебила она. – Он про тебя спрашивал, а Марья Семеновна сообщила, что вы с Кирой развелись. Мы так и подумали, что врет она все. Не могли вы развестись. Я Данилке так и сказала, что это просто… временно. Правильно, Сереж?

– Мы в самом деле развелись. Больше года назад.

Год, два месяца и… Он едва сдержался, чтобы не посмотреть на календарь и старательно сосчитать дни.

– С ума сошли! – огорченно воскликнула Лена. – Нет, ну, правда! Это ужасно! Я как подумаю, что когда-нибудь разведусь с Данилкой!..

Глаза у нее налились слезами, и Сергей торопливо произнес:

– Лен, все будет хорошо. Вы же не такие дураки, как мы с Кирой! Я хотел у тебя спросить.

– Что? – Она утерла глаза, как маленькая, и снова засияла, как будто и не собиралась рыдать.

Непостижимая ни для какого мужика, загадочная и удивительная женская природа.

– Ты вчера… до того, как… как все случилось, никого не видела? В подъезде или, может быть, в окно?

Жена хоккеиста Пухова, беременная, славненькая, занятая только собой и вышеупомянутым хоккеистом, и еще их будущим ребенком, и тем, что лучше – нянька или родная бабушка, вдруг вся заледенела. Сергей видел , как ледяной панцирь, как называли в школе Антарктиду, накрыл ее с головы до ног. Даже выражение лица стало неопределенным, как будто толстый слой льда закрыл его, и изображение стало двоиться и расплываться.

Это еще что за дела?!

– Я… ничего не видела, – заявила она фальшиво. – Что я могла видеть?

– Не знаю, – сказал Сергей, стараясь не пропустить никаких изменений в панцире, – может, какого-нибудь незнакомого слесаря с чемоданчиком или мужика в черной маске, камуфляже и с винтовкой с оптическим прицелом?

– Нет, – решительно ответила она, – я никого не видела. А… почему ты спрашиваешь?

– Ну, потому что Костик – начальник Киры, и она очень нервничает и плачет даже. Я хочу понять, кто мог его убить.

– Ты все равно ничего не поймешь! – крикнула Лена, и в голосе ее явственно послышалось отчаяние. – А я ничего, ничего не видела! И никого!

– Совсем никого? – осторожно уточнил Сергей.

– Нет, – опять крикнула она, – никого!

И мелкими жадными глотками отпила цейлонского чая для беременных и со стуком поставила на блюдце чашку.

– Что? – спросила она у Сергея. – Что ты смотришь? Я же тебе говорю – я никого и ничего не видела! Я лежала и спала! Все!

– А… Данила не приезжал?

– Когда Данила приехал, тут уже было полно милиции, и на лестнице, и внизу, и везде! Я перепугалась ужасно! Он приехал и меня успокоил!

– Лен, – осторожно спросил Сергей, – что случилось?

– Ничего не случилось, – ответила она фальшивым «русалочьим» голосом, – все в порядке. А что такое?

– И… выстрела ты тоже не слышала? – уточнил Сергей.

– Нет! Я не слышала ни-че-го!

– И в окно не смотрела?

– В окно я видела только вашу Валентину! – крикнула Лена с отчаянием. – И все, и больше никого! Она выскочила и помчалась в сторону метро, как паровоз. Что ты ко мне пристал?! Данилка вчера велел, чтобы я не нервничала, а ты ко мне пристал!..

– Прости, пожалуйста, – пробормотал Сергей, – я не хотел тебя огорчать.

Не хватало ему только проблем с нежным мужем, который велел жене «не нервничать», а Сергей своими дурацкими вопросами «разбередил ей душу».

Дело оказалось сложнее, чем Сергей предполагал поначалу. Кажется, именно так и бывает с классическими сыщиками из детектива.