Игра королей - Дороти Даннет

Стрела, ранившая Ричарда, прилетела с большого расстояния, и лучник, которого от цели отделяли тысячи голов, почти и не видел ее. В отличие от первых двух третий выстрел отнюдь не был безупречным: стрела, поразившая лорда Калтера в ключицу, была уже на излете. И теперь лорд Калтер, снова словно по волшебству избежавший смерти, смог, изучая предметы, выложенные на стол, произнести эпитафию попугаю.

— Английский лук — думаю, из тех трофеев, что были взяты в Аннане. И стрелы оттуда же — все три с зубцами; не очень-то подходят для состязания. И перчатка.

Он взял перчатку и понюхал ее. Это была перчатка белой оленьей кожи с правой руки, совершенно новая, о чем свидетельствовало отсутствие протертости на трех первых пальцах.

— Слегка надушена, — заметил лорд Калтер, вертя перчатку в руках. — Тонкая выделка, да еще и золотом расшита. Красивая вещица, если, конечно, можешь себе такую позволить. Но поскольку дружище Лаймонд, вероятнее всего, заплатил за нее моими деньгами, то он-то может вполне. Боже! — добавил он. — Я бы пожертвовал вечным блаженством, только б помериться с ним в стрельбе — по птице ли, по мишени.

Том Эрскин заметил критически:

— Он стрелял по ветру. И потом, стоял на возвышенном месте, верно, Эндрю?

Сэр Эндрю кивнул.

— Он стоял за одной из палаток, на склоне холма, там, где начинается лес. Я добрался туда слишком поздно. Нашел его снаряжение там, где оно было брошено. — Хантер застонал. — Мы все недооцениваем его. Я сообразил, что стрелять из толпы у него не было ни малейшей возможности. Вот только мне не пришло в голову, что первоклассный стрелок может занять позицию и подальше.

— Да, заставили вы нас поволноваться, Калтер, — сказал Бокклю. — Я уж думал, вы отправитесь вслед за попугаем.

Сибилла, которая на сей раз была необычно молчалива, заметила:

— Да, признаюсь, было не очень-то приятно вернуться домой и увидеть Ричарда в крови на одной кровати, а Мариотту в обмороке — на другой. Но зато этот смотр надолго запомнят, не правда ли? Известно, кому достался приз?

Том ответил:

— Строго говоря, приз должны были бы дать Лаймонду, но я полагаю, что даже у него не хватит наглости его потребовать.

— Вот уж не знаю, — изрекла Мариотта независимо. — Сдается мне, что он способен на все.

Агнес, не сводившая глаз с Калтера, вздохнула:

— Я думала, что умру от ужаса.

— Вы вели себя очень благоразумно, моя девочка, — заметила вдовствующая леди. — А теперь давайте немного отвлечемся и посмотрим на цыган.

— Цыган!

— Ну конечно же. Цыгане с ярмарки — вы что, забыли? Вот они, — сказала Сибилла.

Здравый смысл Сибиллы не обманул ее. Под воздействием яркого, веселого зрелища даже напряженные нервы Мариотты расслабились, и румянец снова появился на ее щеках. Кристиан Стюарт серьезно слушала комментарий Эрскина, положив руку на плечо Агнес, и с помощью тактичного сэра Эндрю вводила в нужное русло замечания, которые вставляла время от времени леди Херрис. Сам Калтер, уставив в пустоту налитые кровью глаза, спокойно лежал на скамейке под пристальным взглядом матери, которая оживленно беседовала о чем-то с вожаком цыган.

К концу представления, когда бурные танцы сопровождались громкими звуками тамбурина, она поймала взгляд Бокклю, которого не слишком-то интересовало представление, и выскользнула из комнаты; сэр Уот последовал за ней.

Сибилла закрыла дверь — стало тише.

— Да. — Сэр Уот, вдыхая холодный воздух на пустынной лестничной площадке, вытер лоб. — Ловкие канальи, Сибилла, но не в моем вкусе, знаете ли.

— Мне показалось, вы это стойко перенесли, — заметила леди Калтер. — И для меня большое утешение, что вы с нами: Ричарда я не должна беспокоить, а сэр Эндрю и Том — милые ребята, но у них сейчас столько своих неприятностей. — Сэр Уот взглянул на нее с опасением — и не без причины. — Я говорю об ищейках, — пояснила Сибилла.

— Черт побери, — изрек Бокклю, — сами вы как ищейка. — Леди Калтер застигла его врасплох, и потому он непроизвольно отступил даже от той малой нормы вежливости, которой обычно придерживался. — Как вы догадались?

— Я же знаю Ричарда, — сказала Сибилла. — Я всегда понимала его молчание лучше, чем час болтовни его брата. Он разыграл хороший спектакль, и девочки успокоились. Но я нет. Так что же он просил вас сделать?

Бокклю пожал плечами и сдался.

— Выследить Лаймонда, конечно. У нас есть перчатка, и — да, вы правы — я все еще держу ищеек в Бранксхолме. Ричарда уже дважды выставили на посмешище, вы же знаете. Он не может снести этого. И бесполезно его разубеждать.

— Я попытаюсь, — сказала Сибилла.

— Зачем? Это позор для всех нас, вы уж меня извините. Парень потерял голову, места себе не находит — уж лучше как-нибудь с этим делом покончить.

— Да, — сказала Сибилла. — Но займусь этим я, а не Ричард. И потом, ведь считается, что вы больны? Ах, какой же вы нерасчетливый, Уот, — с нежностью добавила она. — Вы прекрасно понимаете: через сорок восемь часов все в Англии будут знать, что вы играете в игры в Стерлинге, в то время как предполагается, будто вы настолько больны, что не можете поехать в Норем и объясниться со стариком Греем.

Сэр Уот выслушал ее с удивительным смирением.

— Ну, раз уж вы сами сказали. — Он нахмурил брови в темноте площадки. — Вот из-за этого-то, если хотите знать правду, мне не с руки помогать Ричарду в том, чего он просит.

— Чего же еще он просит?

— Оставить другие дела и прочесать всю Шотландию, чтобы найти Лаймонда. Это-то можно сделать, но…

— Но если Ричард в его теперешнем расположении духа соберется воздать Лаймонду по заслугам, то он неизбежно должен будет воздать по заслугам и Уиллу Скотту, — кратко подытожила Сибилла.

Бокклю скорчил гримасу. Его лицо, а затем и проплешины на лбу покраснели — и он разразился речью, в которой сквозь сдержанность тона прорывалась злость.

— Дорогая Сибилла, если хотите знать, я попал в ужасную переделку. Этот проклятый лорд Грей в Нореме шлет мне вежливые послания с тех самых пор, как Уилл облапошил его в Хьюме, — ждет, чтобы я приехал для переговоров и дал гарантию своей лояльности. Это для меня чертовски затруднительно. Они узнали, что именно Уилл побывал у них, а как узнали — не могу понять, потому что, когда я последний раз видел парня, он так задирал нос, что готов был отказаться от родной матери. Но если я не приеду к Грею, то они непременно пожгут мои имения во время следующего налета. Я распустил слух, что болен, — теперь остается только сообщить, что вообще отдал Богу душу. Не знаю, что мне теперь и делать. — Он ухватился за балюстраду с такой силой, что крепкие, широкие пальцы, покрытые шрамами, побелели. — Мне придется публично отречься от Уилла и надеяться, что англичане поверят, будто я непричастен к истории с Хьюмом, в чем я сильно сомневаюсь: достаточно вспомнить ту телегу с голозадой стражей, которая очутилась в моих землях в Мелроузе. — Он посмотрел безутешными глазами на леди Калтер. — Вот так штука, Сибилла: я не часто молился Богу, но теперь каждый день велю монахам бить поклоны в часовне и просить, чтобы Господь вразумил Уилла и тот вернулся. Но если он вернется, то всем будет ясно, что я с ним заодно, и Грей отомстит мне. Если же он не вернется и я буду вынужден отречься от него перед Греем… и если это дойдет до королевы… а если его поймают вместе с Лаймондом…