Перелет - Андраш Шимонфи

Я уже говорил, что в то время и сам не ждал особого успеха от добровольной записи в армию. Было бы здорово, конечно, сформировать (и быстро обучить) несколько дивизий из добровольцев, над которыми не довлел дух старой, «королевской» армии и в которых бы сражались с врагом добровольно пришедшие к нам убежденные молодые антифашисты. Но в то время формирование подобных подразделений относилось скорее к области фантазий и прекрасных снов. Ведь уже в 1944 году на расчистке развалин работали подростки-допризывники по 13–15 лет, а если где-то в городе или деревне и оставались взрослые мужчины, то они были единственной опорой в семье. Вот и получилось, что своим добровольным набором мы не добились почти никаких результатов. Не все еще в стране знали о существовании нового правительства, о создании новой армии. А в тех семьях, где молодые мужчины были, родственники всеми силами пытались удержать их дома, чтобы они не погибли; все чувствовали приближение конца войны, которая унесла столько жизней, что практически в каждой семье кто-нибудь погиб.

Однако мы продолжали усердно трудиться. В лице Золтана Мухораи мы обрели еще одного сотрудника-энтузиаста. Нас с ним связывала дружба по академии, и мы понимали друг друга с полуслова. Мухораи стал заниматься кадровыми вопросами.

Я уже упоминал о приказе № 20030, в котором мы сформулировали основные организационные принципы новой армии, ее новые задачи и функции. Теперь мы начали разработку более детальных предложений, которые направляли в совет министров, чтобы проинформировать членов правительства о громадных усилиях, необходимых для формирования, создания новой венгерской армии. Мы предложили отменить положение о вступлении офицеров в брак, кодекс офицерской чести, дуэльный кодекс. Все эти правила и законы носили ярко выраженный кастовый характер, символизировали обособленность старого офицерства. (Интересно отметить, что, по мнению Белы Миклоша, эти кодексы следовало не отменить, а лишь модифицировать.) Однако мы стремились к совсем другому: к тому, чтобы офицерство в новой армии (и это стало впоследствии основополагающим принципом в Венгерской народной армии) было народным, чтобы офицерство формировалось не из аристократов, не из привилегированных в имущественном отношении слоев населения и не образовывало бы обособленную касту. Мы считали, что офицерами должны становиться унтер-офицеры, сержанты, фельдфебели, хорошо знающие военное дело, солдатскую жизнь, потому что сами недавно были рядовыми. Надо сказать, что мы, молодые офицеры, выходцы не из аристократических и даже не из богатых буржуазных семей, очень страдали из-за ограниченности и узколобости старого офицерства…

Итак, мы работали с настроением, готовили различные проекты, предложения, меморандумы, создали «модель» организационной структуры новой армии. Мы буквально бомбардировали Совет министров, Союзную контрольную комиссию, пытаясь ускорить создание новой армии…

Наконец 30 января на родину вернулся Янош Вёрёш с подписанным соглашением о перемирии. Его возвращение дало новый импульс нашей работе. Теперь мы знали, что освобождение Будапешта — вопрос самых ближайших дней. А это означало, что все правительство, и министерство обороны в том числе, в ближайшее время переедет в Будапешт.

Через несколько дней мы совсем приободрились! По слухам, к нам вскоре должна была прибыть группа добровольцев из военнопленных, причем одни говорили о 20 тысячах, другие называли и большую цифру. И вот наконец первый конкретный шаг: 3 февраля советское командование передало в наше распоряжение казармы «Павильон». Еще через три дня в Дебрецен прибыл первый эшелон с военнопленными — 2 тысячи человек. После этого эшелоны прибывали один за другим, к 11 февраля в «Павильоне» было уже 8 тысяч человек будущих солдат 6-й пехотной дивизии. Командиром этой дивизии министр обороны назначил полковника Ласло Секеи, начальником штаба — майора Белу Ботонда, который прибыл в Дебрецен в качестве военнопленного. Начальником венгерской казармы стал полковник Андор Рети. Советское командование, передав казармы вместе с солдатами в распоряжение нового министерства обороны, тем самым признало, что находящиеся там солдаты больше не военнопленные, а воины будущей новой венгерской армии. Конечно, у этих солдат не было оружия, но сердца их были переполнены радостью освобождения. Весть об их прибытии тут же распространилась по Дебрецену и окрестностям; множество женщин и детей с продуктами, теплой одеждой заспешили к казармам, в которых разместились венгерские солдаты. Люди расспрашивали о родных и близких. Среди этих солдат были жители Дебрецена и окрестных деревень, и они, разумеется, мечтали побывать дома, многие из них не имели оттуда никаких вестей в течение многих месяцев, а ведь фронт прошел и через их родные места, они даже не знали, живы ли их родные… А поскольку впервые дни в казармах солдатам нечем было занять себя, шли лишь проверки, многие солдаты стали обращаться к своим командирам с просьбой об увольнительной. Я тоже побывал в казармах, видел в глазах у солдат грусть, тревогу, неуверенность в завтрашнем дне. Я понял, здесь есть и такие, которые до сих пор не осознали, что их не отправят в Сибирь, чего боялись все военнопленные, что они находятся в нескольких километрах от отчего дома, а в воротах их казармы стоят венгерские часовые.

Итак, теперь у нашего министерства обороны было достаточно солдат для формирования целой дивизии, хотя пока еще мы и не располагали оружием и обмундированием.

1974–1980

ПОСЛЕСЛОВИЕ

В обширной многожанровой литературе о второй мировой войне документальная проза занимает значительное место. И это понятно. Люди хотят знать правду о событиях, которые в корне изменили обстановку в послевоенном мире. Особый интерес проявляется к книгам, в которых раскрываются неизвестные или малоизвестные страницы войны. К числу таких произведений можно отнести и исторический роман-коллаж венгерского писателя Андраша Шимонфи.

Произведение молодого писателя, дважды лауреата литературной премии имени Аттилы Йожефа, высоко оценено венгерской критикой, которая определила его как одно из значительных событий литературной жизни Венгрии 1981 года. Действительно, читатель не остается равнодушным к судьбам его героев, он с интересом узнает то, что происходило за кулисами больших и важных исторических событий.

В романе «Перелет» (оригинальное название — «Солдаты страны-парома») судьбу определенной части старого офицерства, перешедшей на сторону революции, А. Шимонфи показывает на примере своего отца — майора генерального штаба хортистской армии. Выходец из малообеспеченной семьи государственного служащего, Шимонфи-старший избрал военную карьеру как средство получить образование. По социальному положению молодой офицер, тянувшийся к знаниям, оказался чужаком в касте кадрового хортистского офицерства. В годы войны против СССР чувство патриотизма и социальной справедливости привело офицера генштаба в движение Сопротивления. Случай приобщил его к большой политике, сделал очевидцем важных событий, связанных с рождением народно-демократической Венгрии. Став активным их участником, майор Шимонфи-Тот находился у колыбели новой венгерской армии, которая создавалась для борьбы против немецко-фашистских оккупантов на стороне Советских Вооруженных Сил, для защиты чести и свободы своего народа.

Хотелось бы сразу оговориться, что данное произведение не историческое исследование. Об этом говорит и сам автор. Однако исторические факты, приведенные в романе, требуют определенного комментария.

Первую главу автор назвал «Война-алиби», видимо, пытаясь тем самым сказать о незаинтересованности хортистской Венгрии в войне против СССР, что ее соучастие в преступной авантюре Гитлера было обусловлено стремлением Хорти дать доказательство своей верности фашистской Германии, с помощью которой Хорти удалось осуществить территориальные захваты. Выдвигая эту далеко не главную причину, автор тем самым не раскрывает истинного лица «идейного борца против большевизма», как называл себя сам Хорти. Верность союзу с Гитлером Хорти сохранил до самого ухода с политической арены, который сопровождался пропагандистской шумихой. В его прокламации, прочитанной по радио 15 октября 1944 года, сообщалось о выходе Венгрии из воины, но ничего ни говорилось об объявлении войны фашистской Германии. Не выполнив ни одного пункта предварительных условий соглашения о перемирии, подписанного в Москве 11 октября 1944 года, Хорти с готовностью подчинился приказанию своих германских хозяев о передаче власти Ференцу Салаши. А лидер Партии скрещенных стрел, самой оголтелой группировки венгерских фашистов, взял власть для того, чтобы еще крепче привязать Венгрию к германской военной колеснице.