ОДНАЖДЫ… - Журнал «Техника-Молодёжи»

Позднее, желая похвалить подругу Озаровской, он однажды сказал:

— А знаете, она на вас походит, вроде вас… э-э-э… Не редькой голова! Не редькой-с!

«В МОРЕ НЕТ ВЫХОДНЫХ…»

Знаменитый пароход-гигант «Грейт Истерн», созданный в середине XIX века английским инженером И. Брюнелем, был столь огромен и необычен, что в морском лексиконе не нашлось даже терминов для обозначения шести его мачт Пришлось назвать их по дням недели: «мачта-понедельник», «мачта-вторник», «мачта-среда» и т. д.

Будучи пассажиром «Грейт Истерн», известный писатель-фантаст Жюль Верн решил разыграть матроса, любезно объяснявшего ему название мачт, и спросил:

— А почему же не поставили еще и «мачты-воскресенья»?

— Потому что в море нет выходных, сэр! — с достоинством ответил моряк.

ЭКСЦЕНТРИК ИЛИ КОРАБЛЬ?

Как-то раз, командуя корветом «Витязь», С. О. Макаров — впоследствии знаменитый адмирал — решил большим ходом войти к Морской канал, ведущий из Петербурга в Кронштадт. И вдруг в самый ответственный момент одна из машин корвета остановилась, и он едва не ударился кормой о стенку канала. Когда аварийная ситуация миновала, Макаров вызвал к себе старшего механика и потребовал объяснений.

— Я сам ее застопорил, поскольку сильно стал греться бугель эксцентрика, — простодушно признался тот.

Макаров пришел в ярость.

— Ломайте машину, пусть она хоть завизжит, хоть затрещит, но без команды с вахты не смеете ее останавливать, — отчеканил он. — Я списываю вас на берег, поскольку не могу доверять человеку, который из-за эксцентрика готов погубить весь корабль!

УВАЖИТЕЛЬНАЯ ПРИЧИНА

Когда в 1814 году один из наполеоновских генералов сдал русским без боя крепость Суассон, император, всегда считавший, что «крепость есть такая машина, которая должна работать с полной силой до конца», пришел в бешенство. Вызвав к себе незадачливого вояку, он грозно спросил его, почему крепость капитулировала без единого выстрела?

— Государь! — развел руками генерал. — Тому было восемнадцать причин. Во-первых, у меня не было пороха…

— Достаточно одной этой причины, — прервал его Наполеон. — Остальные семнадцать можете оставить себе!

МОЖНО И ПОТЕРПЕТЬ

Среди сподвижников Петра I обер-прокурор Сената Г. Г. Скорняков-Писарев занимал особое место. Он отличался весьма тяжелым и суровым характером, на его мелочную придирчивость, формализм, чрезмерную взыскательность в служебных делах и привычку все говорить «в лоб», без излишней дипломатии, нередко жаловались царю. Тем не менее Петр доверял этому сановнику самые важные дела и самые деликатные поручения. А на советы придворных отстранить такого угловатого и трудно терпимого в служебных отношениях человека от обсуждения государственных дел неизменно отвечал:

— Не могу! Если удалю его, то и другие забоятся говорить правду!

А НЕДОСТАТКОВ ЧТОБЫ НЕ БЫЛО!

Как-то раз в бытность В. А. Малышева (1902–1957) министром судостроительной промышленности между корабелами и моряками разгорелся спор по поводу конструкции корабельного мостика. Заказчики требовали одно, исполнители же предлагали другое. В конце концов у министра состоялось решительное совещание, на которое были приглашены обе стороны.

— Докладывайте! — приказал Малышев главному конструктору.

— В предложении моряков есть 32 недостатка, — пошел тот в наступление и стал перечислять. — Во-первых… Во-вторых… В тридцать первых…

Когда он закончил, министр спросил:

— Все?

Конструктор, поразмыслив, добавил:

— Есть еще два недостатка: такой-то и такой-то…

— Теперь все? Не спешите, подумайте как следует.

— Да вроде бы все…

— Ну, так вот! — подытожил Малышев. — Сделать нужно так, как требуют заказчики. А что касается недостатков, которые вы здесь так четко сформулировали, то нужно, чтобы их не было.

ЧТО РАЗРЕШАЕТСЯ ПО ПРОТЕКЦИИ…

В судостроительной промышленности работал один талантливый и энергичный инженер, которого В. А. Малышев ценил как знающего и добросовестного работника. Однажды в присутствии министра стали недоброжелательно говорить об этом человеке, объясняя его продвижение по службе исключительно протекцией. Послушав эти разговоры не более полуминуты, министр пресек злоречие, заявив:

— Нет ничего предосудительного в том, чтобы быть талантливым и работящим по протекции…

КАК МОЖНО МЕНЬШЕ ОШИБОК…

Б. Бейкер (1840–1907) в конце XIX века заслужил репутацию самого выдающегося английского инженера-строителя. И действительно, на его счету такие грандиозные сооружения, как Фортский мост, бывший самым крупным мостом в мире более 20 лет, и знаменитые плотины на Ниле близ Асьюта и Ассуана. Как-то раз газетные репортеры спросили прославленного инженера, какими принципами он руководствовался при создании этих шедевров.

— Когда нет образцов, которым можно было бы следовать, — ответил Бейкер, — у инженера остается только один путь к успеху: стараться совершить как можно меньше ошибок…

РАСЧЕТЫ — ЭТО ПУТЬ ДЛЯ ФАНТАЗИИ

Швейцарский инженер Р. Майяр (1872–1940) прославился рядом железобетонных конструкций (в том числе и мостов), положивших начало современному «техническому» стилю в архитектуре. Это произошло как раз в то время, когда в публике бытовало мнение, будто точные формулы, правила и нормы в строительстве сделают невозможным инженерное творчество, положат предел конструкторской фантазии. Майяр решительно возражал против такого мнения.

— Конструктор, — говорил он, — сталкивается с таким множеством факторов, которые невозможно учесть никакими формулами и нормами, что самый точный расчет — это лишь указатель пути, по которому ему следует направить творческую фантазию!

КОГДА ПОЛЕЗЕН «ЖИДКИЙ БАЛЛАСТ»

Перед войной среди советских судостроителей было много споров о допустимости приема жидкого балласта на надводных кораблях для замещения израсходованного топлива. Сторонником этой идеи был известный специалист, академик Ю. Шиманский (1883–1962), а против выступал контр-адмирал В. Власов (1896–1959). И вот в 1940 году их обоих вызвали в Москву, где они должны были изложить свои соображения членам правительства.

После доклада Шиманского выступил Власов с резкими возражениями против жидкого балласта, начался диспут, который разгорался с каждой минутой, и тогда председательствующий поспешил объявить перерыв на обед. За столом, предложив инженерам отведать лимонада, он шутливо спросил Власова:

— Ну а здесь вы, надеюсь, не против «жидкого балласта»?

— Разумеется, не против, — рассмеялся Власов, и возникшая было напряженность сразу же разрядилась. После обеда совещание приобрело сугубо деловой характер, без излишней эмоциональной окраски.

РАЗНИЦА МЕЖДУ «НАМИ» И «НИМИ»…

Во время знаменитого Швейцарского похода, когда А. В. Суворов (1730–1800) был главнокомандующим объединенных русско-австрийских войск, союзники всячески уклонялись от выполнения своих обязательств, и основная тяжесть боевого марша выпала на долю наших солдат. После блистательного завершения этой труднейшей в истории войн кампании, австрийцы, желая показать, что, дескать, и «они пахали», вознамерились выпустить памятную медаль в честь героического похода. Узнав об этом, Суворов только и сказал:

— На одной стороне этой медали надо отчеканить российский герб с девизом «бог с нами». А на другой — австрийский герб с девизом «бог с ними»!

ЧИНОВНИЧЬЯ АРИФМЕТИКА

В середине 30-х годов XIX века министерство внутренних дел Российской империи захватило модное увлечение статистикой.

Во всех губернских городах было велено завести комитеты, которым предписывалось собрать массу всевозможных сведений, обработать их по заранее разосланным программам и представить отчеты с таблицами и выводами. Это грозное мероприятие застало чиновников врасплох. Так, по воспоминаниям А. И. Герцена (1812–1870), из заштатного городка Кая в губернскую канцелярию Перми, куда был сослан Александр Иванович, поступили такие сведения: «Утопших — 2. Причины утопления неизвестны — 2. Итого — 4».

ПУЛЕМЕТ-«ДЕНЬГОМЕТ»

Когда слухи о том, что изобретатель Х. Максим (1840–1916) изобрел пулемет, выпускающий 666 пуль в минуту, достигли Китая, известный сановник Ли Хунчжан (1823–1901) поспешил в Англию. Едва ступив на берег, он заявил: «Я хочу немедленно видеть Хайрема Максима». Встреча состоялась, и Максим продемонстрировал именитому гостю губительное действие своего оружия. Потрясенный Ли спросил: