Побег в прошлое - Владимир Голубев

– Знаю его хорошо. Из ушкуйников к Мышкину прибился. Хладнокровный до ужаса и жестокий. Нет в нем куража, импровизации, сплошная целесообразность. А прозвище ему дали ушкуйники, очень он добычливый был и потерь, практически, не было. Не нравится мне он, – поморщился Олег.

– Тебе решать.

– Ты пойми, Удалой – гений импровизации. Я хочу его победить. А Счастливчик, пользуясь рыцарской конницей, просто уничтожит полки Удалого. С кем мы против монголов будем воевать?

– Тебе решать.

– Что ты заладил, как попугай! Убедил, Счастливчик – воевода. Зови всех командиров. Про моего земляка не забудь. Его нужно будет отдельно уговаривать. Родня! – засмеялся Олег.

Счастливчик догнал Удалого на границе Черниговского княжества вечером второго дня. Оба войска обустроили лагеря, переночевали, а утром, не дав войскам позавтракать, Счастливчик обрушился на галицкого князя. Черниговские полки ударили подло, Удалой еще толком не построил свои войска. Шесть сотен рыцарской конницы прошли сквозь полки врага легко, без потерь. За ними, вниз по Десне, поскакали пять сотен муромской конницы. Они, не задерживаясь, устремились вперед. Часть галицкого войска уходила в сторону Киева. Её нужно было догнать и разграбить.

Широкая пойма реки, позволяла галицким войскам легко отступить, спастись бегством. Дурную шутку сыграло со Счастливчиком время начала атаки. Погода стояла ясная, днем было тепло, а ночью сильно подмораживало. На нетронутом снегу образовалась корка льда. Бережливый Счастливчик, заранее, приказал обмотать бабки и пясть лошадей для защиты от порезов, и предупредил, что нерадивых кавалеристов накажет. Через двести метров преследования все остановились, обмотки не выдержали.

Воевода с ужасом смотрел на своих спешенных воинов, перематывающих ноги лошадям. В это время у кромки леса галичане бросали лошадей и уходили в лес по твердому насту. Не оставляя следов.

К полудню начали возвращаться муромские отряды. Счастливчик направлял их на поиски галичан, обещая всю захваченную добычу, за вычетом княжеской доли.

К вечеру стало ясно, что Удалому удалось сбежать. Ни среди пленных, ни среди убитых его не было.

Счастливчику достались обоз и лошади. Практически без потерь. Хорошие лошади и неплохой обоз. Но самая большая часть добычи – пленники с богатыми доспехами скрылись.

Глава 35.5.

Хромой бес.

Нога у Олега заживала долго. К тому же немного усохла, стала тоньше другой. На дворе вовсю полыхало лето, когда Олег первый раз проехался по городу. Лошадь выбрал самую спокойную. Народ на улицах кланялся, низко-низко. На пару со Светланой, Олег заслужил если не уважение, то страх. Короткое, двухнедельное правление, Валеры никак не сказалось.

Раньше живой и подвижный, Олег превратился в антирекламу сидячего образа жизни. Раздражительный, злой придира, цепляющийся к мелочам, терял друзей и любимых. Сначала, Марфа попросилась в Карачев, вместе Валерой. Тот сопровождал караван судов с зерном, купленный у Сил Силыча. Держать у себя рабыню-княжну Валере не хотелось.

– Марфа, формально ты собственность Светланы. Не думаю, что она согласится тебя продать, – мягко отказал Валера и попал в ловушку.

– Я договорилась со Светланой, она продает нас троих тебе за серебрушку, – обрадовалась Марфа.

– Троих?

– Еще мою служанку и её сына.

– Я должен переговорить с ней. И с Олегом, – попытался создать путь для отступления Валерий.

– Она в соседней комнате. Пойдемте, господин, – умоляюще попросила Марфа. Светлана подтвердила слова Марфы и пообещала договориться с Олегом.

>

В поездках по городу конь Олега, неведомым образом, поворачивал к дому Сил Силыча. Извиняться за Светланин произвол для Олега было не по чину. Поговорить с готовящейся к замужеству Жданой неприлично. Но Олег уже в который раз разворачивался в десяти метрах от дома купца. Он остановил лошадь, усмехнулся над странной тягой лошади к этому месту, и уже собрался ехать в кремль. Брат Жданы, скрюченный старичок, взглянул ему в лицо, и Олег узнал его. Он видел этого старичка раньше, но не мог узнать в нем известного ему веселого юношу. «А что же тогда с Жданой», – зашевелилось в груди нехорошее предчувствие, – «Уж очень непохоже все это на розги».

Олег развернул лошадь, проехал последний десяток метров и постучал в ворота. Охране сделал знак остаться на улице, будто был уверен, что его пустят во двор. Ворота не открывались, но подошел брат Жданы.

– Что? Не пускают тебя купец? Или уже не купец, – каким-то скрипучим голосом проговорил он. Олег не счел нужным объясняться.

– Заходи. А то, может, новую беду принес?

Олег не мог самостоятельно спуститься с лошади, а открыта была только калитка.

– Помоги на землю спуститься, – через силу попросил Олег.

– Вот как. Что ж, помогу. Мы оба калеки, – в голосе появилась человеческая нотка.

Олег с трудом спустился. Дверь дома отворилась. На крыльце стояла Ждана. Необыкновенно красивая. Одухотворенное лицо ребенка, расставшегося с детством, познавшего горе, узнавшего людскую ненависть. Но горе не сломило Ждану, глаза горели на худом, конопатом личике огромными зелеными огнями. «Прогонит. Даже слова не скажет.» Молчание явно затянулось. Глаза у Жданы потухли. Она узнала Олега.

Дверь дома снова открылась. На крыльце появился Сил Силыч. Хмуро поздоровавшись с князем, он пригласил его в дом.

Видя хромоту князя, купец поторопился пригласить его сесть. Помолчали еще.

– С чем пожаловал, бывший купец, – не выдержал молчания Сил Силыч. «Смелый какой! Грубит князю.»

– Собственными глазами хотел посмотреть на вас, а то слуги мои могут приукрасить правду.

– Посмотрел?

– Посмотрел! – у Олега росло раздражение на строптивого купца.

– Когда снова порки ждать, – усмехнулся, увидевший настроение князя, Сил Силыч.

«Крепкий мужик. Прозвище дворовое, Обоюдновы, недаром дали. А сынок сломался», – глядя на испуганного юношу, подумал Олег. Взгляд у Жданы снова зажегся. Она испытывала гордость за отца.

Олег давно замечал за собой такую особенность, люди, которым он делал зло, становились ему неприятны. Ему проще было оправдывать свои вольные, или невольные промахи. Оправдывать перед собой, мнение остальных его интересовало мало. Князь Олег-Муромец с трудом поднялся и, не прощаясь, вышел.

Ждана, неожиданно для себя, расстроилась. Ушла к себе в комнату. И заплакала. Ненависть, презрение, любовь, жалость сплелись в клубок. Хромой и жалкий, Олег потерял свою мужскую привлекательность. Веселое лицо и добрый голос пропали. Сухим, надтреснутым голосом старика, Олег выплевывал короткие слова. Это чужой человек, решила для себя Ждана, и успокоилась. Вспомнила весеннего купца Олега. Заулыбалась. Два разных человека, уговаривала она себя. Даже не похожи ничуть. Разве что вначале, когда молчал, смотрел на нее с любовью. Взгляд у него был прежний. Ждана тогда и не видела ничего, кроме глаз.

Олег больше не ездил в город.

Целых три дня. На четвертый переоделся в купеческое платье. Висит мешком. Взял с собой бухгалтера Юрия, тот уже оклемался после дюжины ударов палкой по пяткам. Нечего врать князю. И, не обманывая себя, поехал к Ждане. Сил Силыча не должно было быть дома, по сведениям, он уехал на зерновые склады у реки. И сына взял с собой.

Дверь открыл незнакомый слуга. Пришлось долго сидеть на лошади, пока не вышла Ждана и не приказала слуге помочь Олегу спуститься. Ждана провела его в комнату, где сидел дед. На приветствие тот не ответил. Они сели за стол, напротив друг друга, и посидели, молча, около часа. В конце, прощаясь, Олег попытался взять Ждану за руку.

– Можно я еще приеду? Ждана промолчала, но Олегу показалось, что она кивнула.

– Девица просватана, – неожиданно молодым голосом произнес дед.

Глава 35.6.

Волки.

В апреле вода в реке холодная, и Валера почти сразу пожалел, что поплыл с караваном. Из-за ночевок у воды он простыл и начал кашлять. Никто не болел. Ни гребцы, которые два-три раза в день были вынуждены спрыгивать в воду, подтягивая суда к берегу, ни его хрупкие «рабыни», ни малолетний мальчишка, похожий на цыгана. Напротив, все радовались хорошей погоде и удачному плаванию. Всем было весело, все пели песни. И во время работы, и на отдыхе. И еще проклятые насекомые. Опять стали донимать, несмотря на шелковое бельё. Больше всего Валеру, в этом мире, раздражали бытовые мелочи. Он так привык к комфорту в старой жизни.

Наконец показался город Хоробор. Небольшая крепость, но Валеру интересовала баня и лошади. Баня, чтобы вывести кровососущих. Лошади, чтобы расстаться с холодной рекой. Хоробор не подвел ожиданий Валеры. Он забрал с судна свою охрану и «рабов». И неделю грелся на солнышке. Валера пил парное молоко с медом, отвар сухой малины и каких-то корешков (на пакете, рукой отца, было написано «от кашля»).