Иная реальность - Алек Майкл Экзалтер

— Не надо себя казнить, Кирилл, это я во всем виновата. Если бы меня не было…

— Ты здесь, вообще, не причем…

— Ошибаешься…

— На войне как на войне, сворачивают головы, стреляют и убивают. Ха и еще раз ха. Поднимем бокалы, отправим всех на… Возвращаемся к нашим играм, Вирта.

— Кирилл, для синтеза и программирования совершенно иного образца в качестве носителя моего разума мне необходим информационный контакт именно с тобой. Мы должны быть неразделимы. Ты готов к экстрансенсорике?

— Да и еще раз да. Грузи интерфейс, Вирта! От винта…

… Кирилл очутился в пыльном дворе в окружении панельных пятиэтажек рядом с черной лужей расплывшейся смолы, забытой небрежными строителями. Песочница с песком, что сопливые детеныши успели растащить по всему двору, сломанные детишками постарше качели, тощие березовые прутики, обреченные на безводную смерть. В этом дебиловском дворе он вырос в так называемом Доме ученых. Потом школа в соседнем дворе, университет, переезд в другой дебиловский квартал, служба в армии, локальная война с глобальными последствиями для воевавших.

Ничего выдающегося. Все как у других. Разве что краски воспринимаются ярче и звуки острее. Книжек прочитал чуть больше, чем другие. А в целом, все тот же житель, того же грубого и всеми зримого, тварного мира, напрочь лишенного красоты и совершенства идеального пространства-времени. Но он, Кирилл Дербанов, и другие существуют и тут и там. В обеих опциях суть их прошедшее, настоящее и будущее время, его неразделенное бесконечное пространство. Он, она, оно мыслит, следовательно существует. При этом совершенно не имеет значения, в какой реальности он, она, оно действует и существует и в данный момент времени. Он, она, оно живет в обоих мирах. Кирилл и его Вирта…

… Кирилл взглянул на монитор. Глаза Вирты смотрели на него в упор удивленно-испуганно, словно он нечаянно только что рассказал ей о себе какую-то страшную тайну. Вдруг Вирта широко улыбнулась и лукаво подмигнула ему. Тайное становится явным, а все, что должно произойти с ними рано или поздно непременно случится. Обе реальности лягут к их ногам, стоит им лишь попытаться понять друг друга. К Кириллу тоже пришло понимание, что рано или поздно он узнает о ней все. Он ей верит, на том стоит и не может иначе. Отныне она его товарищ по оружию. Отсюда и в вечность, в горести и в радости. Брак свершился не на небесах, а в виртуальном пространстве.

* * *

Кирилл вышел на балкон в ночную тишину и прохладу. Сел в кресло-качалку.

Присядем, друзья, перед дальней дорогой. Нелегким окажется путь.

Курить ему не хотелось. Так вышло, чтобы без всяких экивоков подышать прохладным воздухом и посмотреть на звезды. Небо чуть-чуть посветлело на востоке, звезды едва-едва поблекли. Он опустил незажженную сигарету в пепельницу. Все! Время вышло или вот-вот кончится — он почувствовал, что Вирта его зовет, он ей нужен. А тут еще Леон в колено мокрым собачьим носом тычется.

Вирта блаженствовала в пенно-непрозрачной морской воде, целомудренно укрывшей ее тело от нескромных взоров. Кирилл нерешительно остановился на пороге.

— Смелее, любимый, я — это я. А ты — это ты.

Кирилл приблизился и плавным движением поставил ее на ноги. Затем отошел, любуясь и сравнивая ее с Виртой на экране монитора из альбома для души, Виртой-амазонкой из темных веков и Виртой футуристического образца 1945 года. В той, что сейчас смотрела на него была частичка каждой из них, но больше всего в ней было от той соблазнительницы из виртуальной любовной игры идеальных тел. Она была великолепна там и тогда, она поистине прекрасна здесь и сейчас. Кирилл почувствовал нарастающее возбуждение. Нет, у него это не будет инстинктивным желанием. Пусть все произойдет в ином месте, в другое время, а не в концентрированной рабочей жидкости протоплазматического реактора.

Инстинкт, когда он половой не заменишь головой. Но преодолеть его можно. И Кирилл, не вытирая, завернул новорожденное тело Вирты в свой синий махровый халат, отнес в комнату, усадил на все тот же желтый диван, где час назад лежало тело другой женщины. Прах к праху, плоть к плоти. Кирилл сел в кресло. Леон пристроился рядом. Все трое молчали. Пес, женщина и мужчина понимали друг друга без слов. Они были единым целым, тремя измерениями одной сущности. И каждый был самим собой.

Они знали, что завтра уже наступило, хотя до рассвета еще далеко. Время находилось в их полном распоряжении. Но еще о многом им предстояло позаботиться на исходе июльской ночи. Сна в летнюю ночь на сей раз не случилось и не было ни в одном глазу.

Вирта взглянула на Кирилла, встала с дивана и, запахнув халат, направилась на кухню, стараясь не наступать босыми ногами в лужицы подсохшей крови и физраствора. Загудела кофемолка, и по квартире поплыл непередаваемый словами аромат свежемолотого кофе, сваренного накануне восхода солнца. Кирилл остался сидеть в кресле, минут пять молчал, совершенно не о чем не думая, затем бездумно закурил, поскольку пачка сигарет лежала на столешнице, положил сигарету в пепельницу и спросил у изображения Вирты на мониторе:

— Взрывчатку в реакторе состряпаешь?

— Если хорошо подумать, в затылке почесать, то, по-моему, можно. Какую тебе? Нитроглицерин, тринитротолуол или чего-нибудь покрепче?

— Некоторые любят погорячее. Пожалуй, лучше какое-нибудь взрывчатое вещество объемного действия.

— Будет тебе в ванне вакуумная бомба. Только притащи мне литров 20 бензина.

— Этого добра у нас достаточно.

Вернувшаяся из кухни Вирта, принесла на подносе тосты с сыром и две чашки с дымящимся кофе, взяла себе сигарету и присоединилась к разговору:

— Если кто непрошеный вломится, инициировать взрывчатку как будем? Через твой эффектор или через мой интерфейс?

— Ни то и ни другое. Организм в спальне надо поберечь — он мне понравился. Сеть, кстати, штука уязвимая. А что тот болван сделает, если впадет в кому? Ты лучше доводи его до ума. Твой интерфейс тоже могут дистанционно вырубить. Так вот, все поручим простенькой программке на ноутбуке; камера в коридоре зафиксирует движение, а будильник врубит USB-зажигалку. С элементарными периферийными устройствами выйдет дешево и очень сердито.

— В военных вопросах с тобой нельзя не согласиться, Кирилл Дербанов.

— Еще бы кто не согласился! Каков будет выход конечного продукта?

— Постараюсь, чтобы было не меньше ста литров экспоненциально испаряющейся жидкости.

— Накопившийся газ санузел преждевременно не разнесет? — спросила Вирта на мониторе.

— Не должен, дверь закрывается не слишком плотно, — ответила ей Вирта во плоти.

— Информацию на кластер перекачали? — поинтересовался Кирилл.

— Через полтора часа закончим, — дуэтом пропели обе Вирты и все трое дружно рассмеялись. А Леон обиженно засопел, не желая гавкать по-собачьи.

— Дадим и тебе голос, — браться за клавиатуру Кириллу не хотелось, он ободряюще потрепал пса по груди, допил кофе и пошел за бензином. Пес двинулся за ним — команда ведущего была эмоционально четкой.

В подъезде Кирилл отправил Леона в передовое охранение, а сам стал ведомым. Надо привыкать работать в паре. Он выпустил Леона из подъезда, пес тщательно осмотрел местность, и человек почувствовал — никакой угрозы. Все чисто. Кирилл достал из багажника "фольксвагена" металлическую канистру с бензином, подошел к припаркованному бампер в бампер "порше" и позвонил себе домой на проводную линию. Как он и ожидал, его голосом, узнаваемым, но незнакомым, отозвался двойник, чтобы в ответ услышать от Кирилла команду:

— Спускайтесь оба вниз. Самоходную кладь в багажник "порше". Работаем аккуратно и внимательно.

Кирилл с Леоном из-за угла дома наблюдали, как из подъезда вышли крупный мужчина в короткой кожаной куртке и высокая женщина в халате. На полсекунды они задержались у входа, оценивая обстановку. Кирилл не успел заметить, как крышка багажника оказалась закрытой, а дверь вновь распахнулась перед женщиной, вошедшей в подъезд. Канистры с бензином тоже как не бывало.

Да-а-а, мне бы так научиться передвигаться. Боевой режим у эффекторов что надо. Если бы такие

воины стрелять по-человечески умели, то цены бы им не было. Однако стоит попробовать. Попытка не пытка.

Дома Кирилл небрежно бросил в сторону Вирты ПМ с глушителем. Она снисходительно улыбнулась Кириллу и поймала пистолет неуловимым движением, проверила магазин, передернула затвор, затем вопросительно посмотрела на Кирилла.

— По свечкам на люстре. Из дальнего угла. Магазин до конца.

Раздались сдвоенные хлопки — от лампочек погромче, от выстрелов потише. На пол посыпались осколки стекла и штукатурка с продырявленного потолка.

О тишине и отдыхе своих соседей Кирилл не беспокоился. За стенкой и так было ни звука, невзирая на минимальную звукоизоляцию и максимальную звукопроводимость железобетонных панелей.