Чтобы не было в море тайн - Жак-Ив Кусто

ВЫВОДЫ О ПОВЕДЕНИИ АКУЛ

Филипп Кусто продолжает:

Океан разведан человеком на смехотворно маленькую глубину, мы только-только пересекли магический рубеж. Пленники воздуха, мы прикованы к поверхности моря и можем лишь ненадолго прорваться в его толщу. Марсель, Мессина, Порт-Саид, Массава, Мальдивские острова, Диего-Суарес, Дар-эс-Салам, Джибути, мыс Доброй Надежды, Гваделупа, Нассау, Панама, Кальяо, Седрос – где только мы не побывали. Словно сказочный великан с чудовищным аппетитом, мы не успеваем даже, как говорится, оценить вкус наших открытий. Слишком много впечатлений поражало наш взор, ошеломляло душу. Остались одни лишь воспоминания, трепетные и зыбкие, как мираж, неопределенные, как сон. Странная вещь знание – руками его не пощупаешь, но завтра я применю все, что постиг, применю, как делаю это каждый день, инстинктивно, не отдавая себе в этом отчета. Так что же мне известно об акуле? Несравненная красота изящного силуэта... Ощущение затаенной угрозы... Упоение битвой, которой управляют неведомые мне законы... А что еще? Я ничего не узнал о себе: страх нельзя измерить, а действие безотчетно.

И все-таки через год с лишним после моей последней встречи с акулой новый случай еще раз показал мне, что опыт – вещь стойкая и полезная. В конце марта 1969 года «Калипсо» стояла на якоре у западного берега Калифорнийского залива. Тихая, прозрачная вода, глубина – почти пятьдесят метров, ночь. Позади был напряженный день: мы снимали серых китов, даже прыгали с наших катеров прямо на белесые от морской пены спины. Утомленный обилием впечатлений, я спал как убитый.

Часов около одиннадцати вахтенный офицер, наш штурман Бернар Шовеллен, разбудил меня и сказал, что судно окружили миллионы кальмаров. Казалось, со всех сторон лежит снег; свет судовых огней падал на живой ковер; беспорядочные на первый взгляд движения животных рождали сложный узор ряби, от которой в воздухе стоял шелест, как от листьев на ветру. Вода многократно отражала каждую из льнущих друг к другу особей, и эта масса колыхалась туда и обратно, словно некая исполинская гидра, переливаясь всеми цветами радуги. Как будто «Калипсо» вмерзла в ожившую льдину. Но в толще этой льдины стремительно метались в разные стороны темные силуэты, оставляя за собой борозды, напоминающие трещины в теле горы.

Этот рисунок смерти в живом сиянии вокруг судна чертили десятка полтора синих акул разной величины; распахнув пасть, они пронизывали толщу кальмаров. Набьют рот, остановятся, чтобы судорожным движением всего тела протолкнуть через глотку густое желе, и плывут дальше, спеша воспользоваться неслыханным угощением.

В этой живописной и жестокой ночной сцене было что-то от сокровенного ритуала. Мы чувствовали себя чужаками, которые ненароком оказались причастными к великой тайне, недосягаемой для их разума. Мы молча стояли на мостике «Калипсо», боясь единым словом нарушить очарование величественного зрелища.

Но оцепенение не могло длиться вечно. И вот уже мы готовим камеры, налаживаем подводные светильники. Как назло, наиболее опытные аквалангисты на борту были простужены, поэтому было решено, что я пойду под воду вместе с Бернаром Шовелленом и Жаком Делькутером. Они возьмут прожектора, чтобы освещать сцены, которые я рассчитывал снять. Бернар участвовал в нашей «акульей» экспедиции, но его еще нельзя было считать опытным подводным пловцом, а Жак и вовсе присоединился к нам совсем недавно, по сути дела это была его первая экспедиция. Бернар несколько раз погружался среди акул в Красном море, но только днем; Жак, хотя мы с ним дружили уже пятнадцать лет, лишь теперь окончил курсы аквалангистов.

В этой холодной мерцающей каше даже самый опытный аквалангист мог ожидать любых сюрпризов от акул, тем не менее мои товарищи облачились в подводное снаряжение молча, не выказывая никаких чувств. И вот, как всегда, подводники неуклюже шествуют через палубу. На минуту-другую мы уподобились ковыляющим по суше уткам.

Вода приняла меня в свои объятия, и я ощутил дрожь во всем теле; сквозь резиновую оболочку мою кожу обожгло холодом, от которого у меня на миг перехватило дыхание. Бернар, а за ним и Жак последовали за мной. Верно ли я поступил, взяв их с собой на такую встречу? Глядя на акул, плавающих туда-сюда через густое облако кальмаров, я ощутил тревогу. Но тут внезапно как бы включился инстинкт, проснулась память, и что-то сказало мне: 157 акулы не нападут, во всяком случае нападут не сразу. Совсем как во время наших погружений в Красном море год назад, я не столько умом, сколько чутьем уловил окружающую нас атмосферу. Акулы поглощены охотой на кальмаров. Они сейчас, как говорится, настроены лишь на одно. Только реакция на вкус, вид, прикосновение кальмаров может заставить сомкнуться эти грозные челюсти. Это уже не стая волков, выслеживающая добычу. Цель достигнута, кóрма много, он дается легко, и акулам больше ничего не нужно.

Мы вошли в зону, освещенную прожекторами корабля, и нам стал понятен смысл такого чудовищного скопления кальмаров. У них была брачная пора. Пары медленно плавали вместе «лицом» друг к другу, по прозрачным телам пробегало мерцающее свечение, щупальца свивались в многократном объятии. Иногда за одного кальмара цеплялись двое-трое других, как утопающие за плот. Отдельные, более прыткие экземпляры метались во все стороны между группами, ловя щупальцами наши маски и руки, камеры и светильники. Кальмары сбились так плотно, что видимость ограничивалась каким-нибудь полуметром, и мы то и дело встречались с акулами нос к носу. Натолкнувшись нечаянно на кого-нибудь из нас, акула тотчас сворачивала в сторону, не переставая пожирать головоногих, которыми кишело море.

Мы погрузились на глубину около пятнадцати метров. Здесь вода была темная и прозрачная, а белая масса кальмаров над нами напоминала курчавые облака. Светильники Бернара привлекли к нам нескольких кальмаров, то ли движимых любопытством, то ли попросту ослепленных ярким светом. Брюхо синих акул выглядело снизу неожиданно белым, кожа казалась очень тонкой и слабой. Я доснял ленту и решил вернуться на судно. И на пути к поверхности вдруг ощутил, что атмосфера изменилась. Похоже было, что акулы наконец-то, когда прошло больше часа, заметили нас и начали реагировать. Толчки рылом стали сильнее, теперь акулы ходили вокруг нас и все чаще касались наших гидрокостюмов, словно надеясь определить сквозь резину наш подлинный вкус. Вот уже поверхность близко, видно лицо ожидающего нас Бернара Делемотта, он нагнулся через борт лодки и всматривается в воду. Одна из акул прошла напролом через тучу кальмаров и с ходу боднула камеру. Отступила, собралась было повторить атаку, но передумала и скрылась. Вовремя мы вышли из воды! Пока Шовеллен и Делькутер снимали акваланги, Делемотт деловито сообщил мне, что мы всплыли в ту самую минуту, когда дело начало принимать серьезный оборот.